Cообщение настоятельницы Зачатьевского ставропигиального женского монастыря Москвы игумении Иулиании (Каледы) на XXV Международных Рождественских образовательных чтениях. Направление «Древние монашеские традиции в условиях современности» (Зачатьевский ставропигиальный женский монастырь. 26–27 января 2017 года).
Ваше Высокопреосвященство, Ваши Преосвященства,
досточтимые отцы, всечестные матушки-игумении, дорогие братья и сестры!
Апостол Павел в своем Послании к Евреям говорит: Поминайте наставники ваша, иже глаголаша вам слово Божие: ихже взирающе на скончание жительства, подражайте вере их (Евр. 13:7). Вчера мы уже слышали множество удивительных докладов и сообщений о наших подвижниках, и сегодня еще поделимся своими впечатлениями, своими воспоминаниями о тех, кто был до нас, кто нес нам слово истины, и кому мы по мере своих слабых сил пытаемся подражать или, точнее сказать, стараемся у них учиться.
Мне хотелось совсем кратко рассказать о страницах истории нашего монастыря, связанных с трагическими событиями прошлого века. Вчера в одном из докладов уже упоминали об игумении Марии, последней нашей настоятельнице, и ее важной роли в подготовке документов Собора 1917–1918 годов. Когда в 1923 году монастырь закрыли, игумения Мария собрала всех сестер около чудотворной иконы Божией Матери «Милостивой», которая сейчас находится у нас в соборе. Отслужили последний молебен, и Матушка с сестрами, взяв эту икону и ряд других святынь, пришли в храм Илии Пророка, что в Обыденском переулке. Там настоятельница обратилась к сестрам с прощальным словом и сказала, что больше не может быть им игуменией и поручает их Небесной Игумении, Матери Божией. В знак передачи игуменской власти матушка Мария поставила игуменский посох к этой иконе.
Сама Матушка очень быстро скончалась, а сестры, по любви к Царице Небесной и к обители, никуда не разошлись: все, кроме тех, кого отправили в ссылку, приютились в близлежащих переулках, в подвальчиках и, претерпевая многие лишения, жили здесь, проходя послушания в Обыденском храме. Часть сестер жили буквально на том месте, где мы с вами сейчас находимся, где построен Центр оперного пения Галины Вишневской, это монастырская земля. Здесь жил последний духовник сестер, протоиерей Михаил Ивановский, и пока он был на свободе, окормлял сестер, помогая им пережить те трудные дни. Отправленный в ссылку, он тяжело заболел. Незадолго до кончины отец Михаил написал в письме сыну Георгию: «…получаю 600 грамм хлеба на два дня. Ну и почти весь съедаю на первый день, а на другой живу без хлеба. Все-таки как-то надо существовать, и вот существуешь. Вот когда пришло время терпения, смирения, покорности воле Божией. И только сейчас Господь испытывает меня. Вот только теперь Господь может видеть, искренне ли я говорил ранее, и теперь говорю: “Да будет воля Твоя, а не моя. Помоги мне, Господи, чтобы эти слова были не лицемерны, а искренни, а также мои слова: слава Богу за всё!”»
Отец Михаил и сестры монастыря искали воли Божией, они стремились действительно предаться в волю Господа. Сохранились люди, которые их знали, помнят, и когда просишь их поделиться своими воспоминаниями, все почти в один голос говорят: «Они такие тихие были, такие мирные, так с ними было хорошо!» Сестры мало что говорили, но, действительно, от них исходил этот мирный дух, который не только им помогал существовать и выжить в тех условиях, но помогал и очень многим мирянам, которые здесь жили и тоже ходили в Обыденский храм.
Потихоньку сестры уходили в путь всея земли. Промыслительно, что последнюю насельницу монастыря, схимонахиню Нину, скончавшуюся в 1984 году, отпевали в день «Милостивой» иконы Божией Матери. Матерь Божия позаботилась о ней. Как тогда, так и сейчас Матерь Божия является нашей Небесной Игуменией, нашей Небесной Покровительницей, и всё, что делается в монастыре, – делается предстательством Царицы Небесной. Мы просим у всех молитв, чтобы Господь укрепил нас, чтобы подвиг наших новомучениц, наших исповедниц помогал нам идти в Царствие Небесное по стопам Христа, исполняя Его заповеди.
…Вчера отец Алексий, наместник Данилова монастыря, рассказывал о духовниках Даниловской обители и упомянул об удивительном старце, отце Павле (Троицком). Я позволю себе немного дополнить его рассказ. Отец Павел – это, наверное, один из последних старцев ХХ века – таинственный старец, если можно так сказать.
В миру его звали Петр Васильевич Троицкий, родился он 11 января 1894 года в селе Тысяцкое Новоторжского уезда (ныне это Кувшиновский район). Вполне возможно, что где-то вблизи этих мест прошли и последние годы его земной жизни и где-то здесь покоятся его останки. Еще при жизни старца его пытались отыскать вблизи Кувшинова его духовные чада, поскольку однажды от него пришла телеграмма с кувшиновским штемпелем, но не преуспели.
Его отец – Василий Иосифович Троицкий – был священником и служил в Христорождественской кладбищенской церкви Торжка. В семье было трое сыновей и дочь. Старший сын Михаил со временем стал протоиереем, вторым сыном был Петр – иеромонах Павел, а третьим – Александр, впоследствии – епископ Вениамин (Троицкий).
Известно, что Петр Троицкий окончил Тверскую духовную семинарию и поступил в Петроградскую духовную академию, но после окончания первого курса был призван на военную службу. Окончив 2-ю Московскую школу подготовки прапорщиков пехоты, в мае 1917 года был назначен в 57-й пехотный запасной полк в Твери, откуда был переведен в Вязьму. В боевых действиях мировой и Гражданской войн он участия не принимал, хотя с 1918 по 1923 год служил в Красной Армии, но в должности делопроизводителя в Твери. После демобилизации принял постриг в московском Даниловом монастыре и вскоре был рукоположен в сан иеромонаха, проходил послушания регента и духовника. Уже в те годы многие люди, знавшие иеромонаха Павла, окормлявшиеся у него, отмечали его особый дар духовной рассудительности.
Как и прочую братию, как многих христиан в то время, его арестовали. В 1929–1933 годах он отбывал ссылку в Казахстане. 7 июня 1939 года был вновь арестован. Отбывал наказание в Ивдельлаге. В лагере, согласно документам, он скончался. И в середине прошлого века многие, знавшие его, молились об упокоении его души. Но на самом деле отец Павел не скончался. Благодаря близким людям он как-то вышел из лагеря и затем фактически ушел в затвор, о своем существовании никого специально не извещая. Был узкий круг людей, с кем отец Павел вел переписку. Именно в этот самый таинственный период его жизни и происходит его заочное знакомство сначала с протоиереем Всеволодом Шпиллером, а затем и с другими московскими священнослужителями и мирянами. Известно около четырехсот писем отца Павла к духовным чадам. В этих письмах обращавшиеся к отцу Павлу находили точные ответы на волновавшие их вопросы, будь то внутренние смятения или внешние затруднительные обстоятельства. Часто бывало и так, что ответы приходили в тот же день, или еще до того, как были отправлены письма с вопросами. Благодаря духовному руководству иеромонаха Павла священнослужители получали большую духовную пользу. Впоследствии многие духовные чада отца Павла сами стали мудрыми духовными наставниками для нового поколения душ, жаждущих пути Божия.
Меня, грешную, Господь тоже сподобил с ним переписываться. Я могу свидетельствовать о том, что отец Павел действительно был великий старец. Для него самым главным была воля Божия. Он всегда искал воли Божией и всех своих пасомых призывал следовать воле Божией. Следовать послушаниям, точно исполнять послушание. Как писал он в одном из писем: «Будешь слушаться ангела, будут петь на душе, а не будешь слушаться, – и трудно тебе будет в жизни». Во всех своих письмах он прямо указывал: есть воля Божия на что-то, или нет воли Божией. Причем иногда он писал об этом, как бы извиняясь, что он, может быть, причиняет кому-то боль, расстраивает кого-то, но – «что я могу сделать, если такова воля Божия?»
Он был очень сильный молитвенник. Я расскажу один случай, связанный непосредственно со мной, с моей жизнью. Я работала в то время в детской реанимации и один раз по неосторожности не заметила момент остановки сердца у ребенка. Буквально какие-то секунды прошли, но исправить что-то было уже поздно. Сердце «завели», оно начало работать, но погибла кора головного мозга. Бедный этот ребенок стал хуже животного. Он ничего не понимал, на энцефалограмме была прямая линия. Мальчику было лет двенадцать, он поступил к нам после операции по поводу аппендицита, с перитонитом. Я очень переживала, написала письмо отцу Павлу, попросила его молиться. И вдруг, через три недели после того, как произошла остановка сердца, после того как три недели была прямая линия на энцефалограмме, – ребенок встал, начал ходить, разговаривать. И продолжал дальше нормально жить.
Было советское время. Врачи не могли понять, что произошло, многие даже студентов приводили и рассказывали о таком необыкновенном случае...
Последние годы своей жизни отец Павел жил строгим отшельником, подобно своему Небесному покровителю. Известно, что он скончался в 1991 году, в первой декаде ноября, не дожив двух месяцев до своего 98-летия. Но ни точной даты смерти, ни места его захоронения не знает никто. Следуя завету преподобного Павла Фивейского, он запретил кому-либо сообщать об этом.
…Отец Павел всё видел, ему Господь очень многое открывал, и, благодаря его молитвам, благодаря его предстательству, благодаря его любви было намного легче жить на белом свете. Когда есть человек, который тебе прямо скажет: есть воля Божия или нет воли Божией, – намного легче. Мы не сомневаемся, что отец Павел сейчас в Царствии Небесном, он молится за всех нас, и его молитвы нас укрепляют и помогают нам.
Предстоятель
Новости
Публикации
Доклады
