Заключительное слово митрополита Святогорского Арсения, наместника Свято-Успенской Святогорской лавры на круглом столе «Особенности устроения монашеской жизни в городских монастырях» (Санкт-Петербург, 8–9 августа 2017 г.)
…Зде покой Мой, зде вселюся (см. Пс. 131:14): как городской монастырь становится местом, куда стремится сердце, взыскующее монашеского жития.
Интересный ответ есть у старца Ефрема Ватопедского. На те или иные мнения, что «вот бы мне найти другой монастырь, не такой, в каком я живу» (и это часто могут слышать игумены или игумении городских монастырей), Ефрем Ватопедский отвечает: «…ты пришел в монастырь. Ведь ты не сам по себе пришел – тебя Господь туда привел. И ты не видишь этого промысла Божия о тебе, а он, тем не менее, есть. И раз тебя Господь привел в этот монастырь, значит, ты в этом монастыре можешь наследовать спасение. Мы же не ропщем, почему я родился в этой семье, а не у соседа». Или там семья, может, благополучная, вообще хорошая-прехорошая, но мы, со смирением, – в какой семье родились, в той и живем. И мы ценим эти родственные свои связи. Так, соответственно, и святая обитель. Ведь ничего не бывает в этом мире без промысла Божия о нас, грешных.
Еще затронута была тема, что городские обители надо вынести куда-то на пустынное место, куда-то в лес, в поле. Знаете, имея опыт восстановления святой обители, могу сказать: ведь ты в поле, в шалаше жить не будешь. Тебе придется заново всё там строить – и стены монастырские, и собор, соответственно, и кельи для братии, и трапезы, и погреба, и подвалы, и склады, и прочее, прочее – всё, что необходимо для жизни монахов в монастыре. И тебя эта стройка не затянет ли еще похлеще, нежели городская суета, среди которой ты в монастыре живешь? И ты себе город в поле такой сделаешь, и так, соответственно, ты отвлечешься внешним устроением этого монастыря в поле, что забудешь о своем внутреннем духовном делании.
Очень важно распределение обязанностей и послушаний в монастыре. Каждому – то, к чему он способен
Поэтому выбор монастыря неслучаен. Тем более, исходя из общения с братией (у нас есть братия, которая пришла из сел, есть братия, которая пришла из мегаполисов – из крупных городов, таких, как Донецк, Харьков, Луганск), – не каждый городской человек может вместить образ жизни сельского или пустынного монастыря, с его укладом и сельскохозяйственным послушанием. Он не привык к ним, они даже чужды ему. Поэтому здесь очень важно распределение обязанностей и послушаний в монастыре. Каждому – то, к чему он способен, то, что он умеет воспринять. Так, кому-то сельскохозяйственное послушание: кто-то на комбайне работает, кто-то корову доит. А кто-то занимается сайтом монастырским, потому что он к этому способен и для него, этого брата, это не является переломом через колено, чтобы он изменил образ жизни.
Без искушений монашества не бывает
Часто враг под благовидным предлогом преподносит человеку мысль покинуть монастырь. Очень интересные слова есть у преподобного Гавриила (Ургебадзе). Он говорит, что уйти из монастыря монаху – это все равно, что выйти из Ноева Ковчега в Потоп Всемирный, неминуемо таковой монах будет ввергнут в бездну погибели. А если говорить о тех искушениях, которые имеют городские монахи, или монахи, например, более уединенного монастыря,.. – так без искушений монашества вообще не бывает.
В Патерике описывается случай, когда в мужском пустынном монастыре с младенчества воспитывался мальчик, который кроме монахов никого не видел. И вот старец, который имел о нем попечение, предчувствуя скорую свою кончину и отход из этого мира, решил познакомить этого юношу с мирской жизнью, чтобы столкновение с этим миром для него было менее болезненным. И они решили пойти из пустыни в город.
Когда они шли, навстречу попались идущие с поля мужики.
– Отче, кто это?
– Это мирские монахи, чадо.
Идут дальше. Навстречу женщины с поля.
– А это кто, отче?
– А это мирские монахини.
Идут дальше. Повстречали юношей.
– А это кто?
– А это мирских монахов послушники.
Идут дальше. Девушки навстречу.
– Отче, а это кто?
– А это, чадо, бесы.
И задумался этот юноша, и идет. Видит старец, что он такой задумчивый, и спрашивает:
– Что ты так задумался?
А он говорит:
– Отче, купи мне беса.
Старец удивился: тот вырос в пустыне, никогда не видел девиц, чтó он может иметь в виду?
– А почему просишь купить тебе беса?
– Когда я жил в пустыне, они ко мне очень часто по ночам во сне приходили.
Пустыня дала единицы спасаемых, а монастыри – сонмы преподобных
В свое время я от своего духовника слышал святоотеческую мудрость, что «тому, кто не жил в общежитии, нельзя видеть и след пустыни». У святых отцов есть слова: «Пустыня дала единицы спасаемых, а общежительное монашество дало сонмы преподобных». И тут же отвечают святые отцы – почему, и говорят, что «в пустыне страсти усыпляются, а в общежитии страсти врачуются».
Поэтому предпочтение было общежительному монашескому житию. Помните, как Константинопольский патриарх в свое время дал благословение преподобному Сергию Радонежскому? И преподобный Феодосий Киево-Печерский, введя общежитие в Киево-Печерской Лавре, сделал ее духовным центром и архимандрией для всех православных монастырей Святой Руси.
Мы знаем множество таких монастырей, которые, находясь в городах, процветали в духовной жизни. Примером тому – множество нетленных мощей преподобных Киево-Печерских…
Умножение монашеских обителей в период иконоборчества
<Вспомним и пример Константинопольских монастырей, особенно тот подвиг, который они явили в период иконоборчества и ереси. Изгнанные из Константинополя в период иконоборчества, множество монашествующих основали пещерные монастыри, которые по сегодняшний день существуют и в Каппадокии, и в Крыму – Бахчисарайский, Инкерманский, Балаклавский; по Дону, по Северскому Донцу, такие как Дивногорский, Шатрищегорский древнейшие монастыри; наша обитель, о которой в XVII веке архимандрит Иоиль пишет, что «за частыми татарскими набегами и разорениями, кем и когда святая обитель основана, сведений в ней не сохраняется».
А древнейший храм нашей обители – XII века, пещерный храм преподобных Антония и Феодосия Печерских. Иконопочитатели бежали в Крым, в Северное Причерноморье, как пишется в житиях святых того времени, в Дунайскую Готию… соответственно, по Северскому Донцу, по Дону расселились новые пещерные обители. То есть, в период иконоборческой ереси в Константинополе находилось десять тысяч монашествующих, сохранивших стремление жить в монашестве. Впоследствии они, монахи городских Константинопольских монастырей, основали многие пустынные обители на территории, которая не принадлежала христианским государствам.
Примеры успешных городских монастырей
А святитель Афанасий Александрийский? В городе Трире, в Германии, он основал в IV веке множество монастырей. Трир – родина святой равноапостольной царицы Елены, где она в IV веке построила кафедральный собор, который до сих пор стоит на месте ее родительского дома. Там же в этом соборе хранится ее глава. Перед Первым Вселенским Собором император Константин предложил святителю Афанасию Александрийскому переехать в Трир, чтобы избежать гонений и, пока идет подготовка к Первому Вселенскому Собору, пожить там. Афанасий Александрийский основал в Трире множество монастырей, так что город назывался «Святой град», потому что с юга и севера, запада и востока окружен был святыми обителями. Хотя Трир тоже был большим городом. по древности соперничающим с Римом.
…Обитель студитов, о которой говорили, что она восемь веков просуществовала в Константинополе. А ведь представьте, какой мегаполис – Константинополь! Там, по указам императора, запрещалось строить дома выше десяти этажей. Это мегаполис, столица, преемница Римской империи была. Но устав студитов был рожден в этой обители. И впоследствии преподобный Афанасий Серпуховской, по благословению преподобного Сергия Радонежского, едет в Константинополь и привозит оттуда Студийский устав в нашу Церковь. Наши обители в XIV веке жили по Студийскому уставу – уставу городского монастыря, который, находясь в городе, тем не менее, имел такой духовный авторитет.
Пост и молитва как основное средство в духовной борьбе
Говоря об искушениях, которые бывают в городских монастырях, вспомним то время, когда на Украине насильно захватывали православные храмы. Буквально год назад на праздник к нам в обитель приезжал митрополит Днепропетровский Ириней, и он рассказал случай, связанный с преподобным Паисием Афонским.
Владыка Ириней (тогда он был архиепископ Ровенский) с батюшками приехал к старцу Паисию, и один священник задал вопрос: «Отец Паисий, а что делать, когда захватывают храмы, в раскол насильно переводят?» Отец Паисий дал очень короткий ответ: «Нужно, чтобы были пост и молитва. Будет пост и молитва, и храм останется за тобой в каноническом Православии – хотя бы ты один остался».
И вот вскоре после этого, – рассказывает владыка Ириней, – приезжает к нему из Львовской области батюшка. В унынии, говорит, что всё село на националистическом подъеме восстало против священника, даже староста храма. Требуют переходить в Киевский патриархат. Тогда владыка Ириней говорит: «Мы были у отца Паисия, и старец сказал, что если будет пост и молитва, то хоть один ты останешься – храм будет за тобой».
Батюшка выслушал это без особого энтузиазма. Насколько священник воспринял совет о посте и молитве – это Богу и ему известно, но через год этот батюшка приехал к владыке Иринею уже радостный, воодушевленный, и рассказывает.
– Вы же, Владыка, помните, – говорит, – какая у нас была история. Я отказался переходить в Киевский патриархат. Тогда староста сказал: «Всё, я привез священника Киевского патриархата, сдавай документы – и иди на все четыре стороны. Ты нам не нужен». Ну что делать, насильно мил не будешь. Я пошел в алтарь и стал разбирать документы.
В этот момент в храм приходит похоронная процессия, заносят покойника, довольно нестарого человека, и с ним человек триста. Заходит староста в алтарь и ко мне обращается: «Батюшка, идите покойника отпевайте». А я говорю: «Вы же от меня отказались. Вы привезли священника, расстригу Киевского патриархата, пускай он и отпевает. Я же вам не нужен».
Этот так называемый «священник», мнимый священник «Киевского патриархата», забывши надеть епитрахиль, надел сразу фелонь на себя, взял в левую руку кадило и спрашивает у псаломщицы: «А что надо говорить?» Та, с удивлением: «Говорите: благословен Бог наш…» Ну, тот сказал. Хор запел: «Аминь! Святый Боже…» И этот «батюшка», держа в левой руке кадило, начал кадить, как ручку скоростей переключает. Он кадит гроб, и тут на него нападает смех. Он начинает сначала хихикать, затем, когда заходит на солею, его уже разбирает хохот. Он идет, кадит солею и смеется на весь храм – не может себя сдержать. А люди стоят и говорят: «Что это такое? Зачем нам этот клоун? Где наш батюшка?» И в церкви все шум подняли: «У нас горе, у нас скорбь, а он, посмотрите, с кадилом, еще и хохочет на всю церковь! Давайте нам нашего батюшку!» Староста заходит в алтарь: «Батюшка, Вас требуют». Выхожу. «Батюшка, нам этого чуда не надо. Отпевайте Вы нам покойника». Я говорю: «Вы хотите, чтобы я отпевал?» – «Да, хотим», – вся церковь, человек триста. «Вы хотите, чтобы я у вас служил?» – «Конечно, мы к Вам привыкли».
Тогда я вынес крест, Евангелие и говорю: «Вот при покойном целуйте все крест, Евангелие, что вы хотите остаться в каноническом Православии Московского Патриархата, и чтобы я у вас служил». Все участники похорон, все прошли, поцеловали. И по сегодняшний день эта церковь является канонической церковью на территории Львовской области.
Вот так сбылись пророческие слова и совет старца Паисия. Мы часто какими-то человеческими потугами стараемся изменить то, что Господь может изменить во мгновение ока. И причем так, что мы даже не подозреваем, как Господь легко всё может управить…
Необходима молитва, необходимо какое-то воздержание, пускай даже в малой степени, но оно будет в очах Божиих иметь великую цену
И вот почему я привел этот пример захвата храма раскольниками: точно такие же захватчики, только в духовном плане, – бесы. Они в наших обителях существуют, воздействуя на умы и возбуждая страсти насельников и насельниц святых обителей. Потому необходима молитва, необходимо воздержание, пускай даже в малой степени, но оно будет в очах Божиих иметь великую цену и исправлять то, что мы не можем исправить по-человечески. Потому что мы часто сами себя исправить не можем, но дерзаем исправлять кого-либо. Старец Ефрем Ватопедский говорил, что в наше время не столько детям надо говорить о Боге, сколько Богу надо говорить о детях, то есть молиться за детей.
И многие из вас, здесь сидящие, могут сказать: нас вымолили наши мамы, наши бабушки, наши духовники, наши добрые пастыри. Именно мы имели в жизни тех помощников в своем духовном становлении, тех молитвенников, которые за нас молились. И мы, приняв теперь эстафету, тоже должны молиться за других.
Благотворителей монастыря тоже надо воспитывать
Теперь о благотворителях. Преподобный Иона Киевский сделал братьям маленькие скамеечки и сказал: «Братья, хотя бы на десять минут сядьте на скамеечку и погрузитесь в Иисусову молитву. Коли будете поступать так, то если вы даже закроете ворота монастыря, вам через забор все потребное для жизни набросают. Если же вы не будете читать Иисусову молитву и радеть о духовном делании, то вы откроете ворота, выйдете в мир, и вам всего будет недоставать и во всем будет нехватка».
Его слова имеют своим основанием слова преподобного Антония Великого, который говорит, что «если монах на совесть исполняет свои монашеские обязанности, мир, как послушный раб, приносит ему всё для его земного довольствия».
И конечно, благотворителей монастыря тоже надо воспитывать. Вы знаете, как мы зачастую принимаем в монастырях наших благотворителей? – чуть ли не пиры закатываем. А один благотворитель очень интересные слова сказал: «Понимаете, вы для нас привлекательны до тех пор, пока мы видим, что вы не похожи на нас. Но когда мы приезжаем в монастырь, а вы стараетесь показать, что можете и трапезу парадную накрыть и прочее, прочее... – нам это неинтересно. Мы всё это в миру имеем, еще в большей степени… Вы нам интересны до тех пор, пока вы на нас не похожи. Пока мы от вас можем чему-то научиться и увидеть, что есть другая жизнь, иная – иноческая, монашеская». Поэтому благотворителей надо благими примерами воспитывать и совесть их пробуждать.
Бывает такое влияние благотворителей в монастырях, когда они начинают диктовать какие-то условия или свое видение. Или есть такие благотворители, которые под видом блага какому-то брату говорят: «Давай мы тебе мобильник купим. А ну-ка возьми благословение у игумена, мы тебя в Иерусалим повезем», и прочее, прочее. То есть необходимо воспитывать благотворителей. И примеры из церковной истории их должны отрезвлять и ставить на место.
Приведу назидательный случай на примере Святогорской обители. У нас был благотворитель, предводитель губернского дворянства помещик Иван Малиновский – это дядя святителя Иоанна Максимовича. В свое время его поместье находилось в тридцати верстах от нашей Святогорской обители. Он был в честь Иоанна Предтечи крещен, и решил отлить из чугуна позолоченный иконостас в пещерный храм Рождества Иоанна Предтечи. На металле были написаны иконы. Но что самое интересное, он взял благословение у настоятеля нашего, архимандрита Германа, и отлитые из чугуна вызолоченные части иконостаса, и иконы, написанные на металле, он со своим одиннадцатилетним сыном и его крестьяне несли в обитель на руках тридцать верст, пешком, крестным ходом. Неся на руках иконы и части иконостаса, помещик Иван Малиновский молил Бога, чтобы Господь принял его жертву.
Мало пожертвовать в обитель, необходимо иметь дух смирения
То есть, мало пожертвовать в обитель, необходимо иметь дух смирения: «Господи, а примешь ли Ты мою жертву, угодна ли она Тебе?» Вот такой дух надо воспитывать в благотворителях, и такими примерами.
В городе Ельце был протоиерей высокой духовной жизни – Иоанн Жданов, духовное чадо святителя Тихона Задонского. При нем один из купцов в этом городе построил храм Архангела Михаила. Что это за храм был? Иван Бунин написал: «Кто видел храм Архангела Михаила в Ельце, никогда не удивится великолепию собора святого Петра в Риме». Можете представить, какой храм был…
И вот купец построил этот храм, благоукрасил, и решил пригласить в него праведника, протоиерея Иоанна Жданова, чтобы он похвалил такую его жертву. Отец Иоанн вошел в церковь, возле каждой иконы положил по три земных поклона, обошел весь храм, потом встал посреди, воздел руки к небу и говорит: «Господи, благодарю Тебя, что Ты позволил сему рабу Божию построить столь великолепный храм в честь Архангела Михаила. Но думается мне, что ежели собрать в этот храм всех обиженных и пущенных по миру этим купцом, то, пожалуй, эта церковь их не вместит».
Купец стоял как громом пораженный. И потом, рухнув на колени, сказал: «Батюшка, что мне делать?» – «Кого помнишь, кого обидел, отдай то, что должен. Все остальное свое имение раздай нищим. Только так твоя жертва будет принята Богом». И купец поступил так по слову протоиерея Иоанна Жданова.
Вот такими примерами необходимо воспитывать благотворителей. Не только возносить, похвалять их, но и воспитывать духовно, чтобы их жертва Богу творилась при сердце сокрушенном и смиренном, чтобы она действительно была во спасение и на пользу духовную. И эта обязанность лежит на нас.
О благотворительности монашеских обителей
Преподобный архимандрит Арсений (Митрофанов) – настоятель нашей Святогорской пустыни, умирая в 1859 году, оставил завещание: «Всех приезжающих в обитель кормить и поселять бесплатно. Коли будете поступать так, обитель никогда ни в чем не будет знать недостатка». С 1859 года мы ни разу не нарушили это благословение: всех приезжающих в обитель мы принимаем, кормим бесплатно.
На празднике Святогорской иконы Божией Матери в добрые мирные времена у нас было по 20‒30 тысяч, а во время приезда Святейшего Патриарха – до 60-ти тысяч народа. Когда вспыхнула эта гражданская война, теперь идущая на Украине, к нам хлынули беженцы. Рядом два города – Красный Лиман и Изюм. В них войны не было. Но туда беженцы не побежали. В наш город Святогорск, при населении три с половиной тысячи, собралось тридцать тысяч беженцев. Причем, это люди с тяжелыми личными трагедиями, на исповеди они криком сердца старались это донести. И бывало, после исповеди, послушав те или иные истории, братья приходили в кельи, и у них руки дрожали…
Участие благотворителей в содержании беженцев
И если бы мы не поступали по благословению архимандрита Арсения, неизвестно, что бы нам с этими людьми делать. По три–пять тысяч в день мы только кормили людей, лишенных крова и элементарных средств существования. Но у нас была уже традиция – только паломники сменились на беженцев. И зная, что Святогорская лавра приняла беженцев, зная, что их там множество, со всей Украины нам везли пожертвования. Причем, богатые были, скорее, исключением из правила. Именно беднейшие сельские приходы собирали целые машины с продуктами и везли в нашу святую обитель.
И в деле благотворительности для беженцев, наверное, Лавра объединила всю Украину. К нам и сейчас люди с Волыни, с Ровенщины, с Винницы, с Черновицкой области приезжают. Да со Львовской области у меня есть письма (мы храним их в архиве), присланные вместе с пожертвованием, со словами: «Родненькие, держитесь!» Знаете, как это дорого было в тот момент.
2014 год. Такая агрессия, вражда была. Звонит священник из Ровенской области: «Владыко, приезжайте за картошкой». Я говорю: «Батюшка, я не понимаю, как в этой ситуации сейчас к вам машины послать…» «Присылайте. Люди спрашивают: приедут ли из Святогорска за картошкой?» Мы послали две фуры за картошкой, а приехали назад с тремя. Семьдесят тонн картошки люди пожертвовали на святую обитель.
Интересно, как собирали. Наши водители рассказывали: «Подъезжаем. Ровенская область. Кричат: «Кума, кому собираем?» Отвечает: «Да сепаратистам, на Донбасс». – «Ну, подожди, у меня десять мешков приготовлено». То есть люди и из Западной Украины, и из Центральной Украины весь этот период как жертвовали, так и жертвуют на Святогорскую лавру.
В нашей святой обители с дореволюционных времен были такие правила у паломников. Три дня паломник жил, на службы ходил, на трапезы. По истечении трех дней он должен был трудиться на каком-то монастырском послушании и, соответственно, уже жить тогда в обители, трудясь, а не просто так. (Интересное описание оставил Максим Горький. Он работал в депо на станции Славянск. Пользуясь таким нюансом монастырской жизни до революции, он сам рассказывал: «Я на три дня приезжал в обитель, кормился бесплатно, службы просиживал в кустах над речкой Северский Донец. Через три дня уезжал, потом приезжал снова – три дня пользовался благами святой обители».)
О детях-беженцах в Святогорской обители
…Когда беженцы поселились, вы можете себе представить: тридцать тысяч беженцев в городке – на каждого жителя по десять человек, из них тысяча проживала у нас в обители. Три–пять тысяч в день мы кормили. Из этой тысячи 470 были дети. Когда они в гостиный двор выходили, у нас купола на Успенском соборе шатались… Но у меня стольких иподьяконов никогда не было и, наверное, больше не будет. Солея Успенского собора, который вмещает четыре тысячи прихожан – солея 25 метров шириной не вмещала весь иподьяконский чин, они по алтарю ходили косяками… – от большего до меньшего. Но детки воцерковились. И многие, даже вернувшись домой, продолжают ездить к нам в святую обитель.
Кроме того, мы всех их поставили на послушание: кто-то на пасеке был, кто-то коров пас, кто-то на пекарне (у нас было три смены послушников возрастом 10‒12 лет). Они потом мам своих учили, как хлеб надо замешивать и как пирожки лепить. Также были и на других послушаниях.
Вот со мной сегодня приехал Ростислав. До того, как они стали с мамой беженцами, он в храм не ходил. Сейчас он уже не только иподьякон, он уже послушник в монастыре, хотя приехал к нам со своим мирским мировоззрением.
Благотворительность монастыря имеет свои положительные моменты в созидании христианского общества
Мало того, сколько было случаев, когда сектанты – иеговисты, переходили в Православие. Они тоже были поставлены в такие условия, что, видимо, никому не нужны были в этот период. Сначала – никуда не денешься – селились в Лавре, а потом – приносили отречение и переходили в Православие, исповедовались и причащались в нашей святой обители, и духовников сейчас своих имеют.
Поэтому благотворительность монастыря имеет свои положительные моменты в созидании христианского общества. Ведь Господь сказал, что Тако да просветится свет ваш пред человеки, яко да видят ваша добрая дела и прославят Отца вашего, Иже на небесех (Мф. 5:16). Я благодарен братии нашей святой обители, что она на себя такой подвиг взяла и помогла людям в это тяжелое время. Мы видим, что, благодаря делам благотворения, очень много людей доброй воли с христианским настроением объединились вокруг святой обители как вокруг духовного центра.
Помоги, Господи, всем нам быть Твоими и в какой-то мере добрый пример являть людям
Святогорскую икону Божией Матери, которую уже два года подряд носят на крестных ходах в Украине, народ назвал «Миротворица». Это не мы придумали, это люди так назвали. А «Бессмертный полк» на 9 Мая, когда с портретами солдат и ветеранов мы шли на братскую могилу, дети беженцев, знаете, как назвали? – «Боженькин парад»! Это рождается в умах и настроениях людей, которые соприкасаются с братией и с христианским отношением к людям.
Поэтому помоги, Господи, всем нам быть Твоими, и в какой-то мере являть добрый пример людям, будь мы в монастыре в городе, или в сельской местности. Ведь на нас люди смотрят с надеждой и жертвуют нам какие-то свои копеечки и продукты питания, и стройматериалы. Жертвуют, потому что они надеются в нас увидеть что-то такое, что для них стало бы идеалом, ради которого наши деды и прадеды пешком ходили в Киево-Печерскую лавру (в городской монастырь), пешком ходили и в Почаевскую лавру. Моя прабабушка, например, в дореволюционное время пешком ходила в Иерусалим на получение благодатного огня. 15 человек из нашего села ходили туда на поклонение и принесли для сельского храма трехметровое Распятие. На себе несли, чтобы такая святыня из Иерусалима была в приходском храме.
Главное, чтобы мы были монастырскими, чтобы мы были Божьими, чтобы мы были Христовыми, а все остальное уже второстепенно
Вот такое притяжение у этих духовных центров. И никто не говорил, что Киево-Печерская Лавра находится в городе. Никто не говорил, что Троице-Сергиева лавра возле столицы, и тоже, по сути, городской монастырь. А пример отца Кирилла (Павлова) в Троице-Сергиевой лавре, пример духовников лаврских, на которых мы, учившиеся в семинарии и в академии в Сергиевом Посаде, смотрели, как на образец для подражания, их советы, их проповеди… В свое время мой духовник, отправляя меня в Троице-Сергиеву лавру учиться, сказал: «Мне все равно, как ты будешь учиться – на пятерки или на тройки. Мне важно, чтобы ты четыре года прожил возле монастыря». А этот монастырь – городской. И духовник видел пользу для меня, юноши, возле этого монастыря пожить, учась в семинарии.
Или пример матушки Маргариты, игумении городского Покровского Киевского монастыря? Ведь это матушка, пообщаться с которой почитали за честь многие архиереи, и, приезжая в эту обитель в центре города, до сих пор видишь плоды ее управления и во внешнем благоустройстве, и во внутреннем духовном делании сестер обители. И к самой могилке ее подходишь как к святыне, с благоговейным трепетом.
Поэтому, братья и сестры, не унывайте – у кого в селе монастырь, у кого в городе... Главное, чтобы мы были монастырскими, чтобы мы были Божьими, чтобы мы были Христовыми, а все остальное уже второстепенно.
По окончании своего выступления митрополит Арсений ответил на несколько вопросов из зала
– Поясните грани послушания монаха-клирика своему духовному отцу и правящему архиерею. Если архиерей благословляет перейти в другой монастырь или на приход, а духовник монастыря против, как быть в этом случае: оказывать послушание архиерею или духовнику?
– Такие вопросы, наверное, следует рассматривать индивидуально, а не огульно давать общее благословение. Я не знаю причин, по которым архиерей благословляет, и я не знаю причин, по которым духовник удерживает. Поэтому сказать, что тот или этот прав, я не могу. Монах является клириком епархии, а мы все давали присягу сохранять послушание своему правящему архиерею. И я думаю, что если человек является клириком, и если есть какие-то разногласия между архиереем и духовником, то сам человек должен об этом позаботиться, сказав: «Батюшка, я должен сохранить послушание архиерею, но я должен сохранить послушание и Вам. Можно ли, когда владыка приедет, вместе этот вопрос разрешить?..»
Я думаю, если есть какие-то резонные моменты, любой архиерей прислушается к мнению духовника. И духовник, – если услышит от архиерея, по какой причине и ради какой пользы Церкви архиерей принимает такое решение. Ведь мы говорим: «Верую во едину Святую, Соборную и Апостольскую Церковь». И это соборное рассуждение должно быть и в доверии к архиерею, и в доверии архиерея к духовнику, которого он же поставляет духовником обители, соответственно, он ему доверяет духовное руководство братией.
Здесь необходимо советоваться, слышать друг друга, вникать в жизнь монастыря и того или иного конкретного насельника. Это и к духовникам относится, и к архиереям.
– В каких случаях монах может покинуть свой монастырь, в котором давал обет и перейти в другой без благословения игумена?
– Вопрос очень сложный, прямо скажу. «Без благословения игумена». Просто, молча бросить и уйти, никому ни слова не сказав? Ведь есть какие-то причины? Когда игумен или игумения в монастыре являются не администраторами, а духовниками и переживают за каждого брата и каждую сестру, то, соответственно, тот или иной брат и та или иная сестра должны им открыть, в чем причина их ухода из монастыря. Потому что есть такое выражение: «Благими намерениями устлана дорога в ад».
Иногда какое-то борение помысла брата по тому или иному поводу является всего лишь вражиим искушением. Часто бывает – враг притворяется ангелом света. И причина как будто оправданна. А когда эту причину открываешь своему духовнику или игумену, то оказывается, что причина-то в духовной брани. Тем более, когда у уходящего из монастыря спрашиваешь: «Спокойна ли у тебя совесть, когда ты этот помысел принял – уйти из монастыря? У тебя мир на душе?», – он говорит: «Нет».
Мира нет, и совесть не спокойна. Вот по этим признакам можно понять, что помысел не от Бога… Поэтому здесь необходимо иметь доверие и быть открытым по отношению к игумену монастыря и, соответственно, уже принимать кардинальные решения
– Как быть, когда, исправляя сестру, обращаешься к ее сознанию, а его нет. Не понимает. Закрыта. А проявить строгость, отчитать, наказать – не могу. А неисправность без исправления развращает остальных.
– Я когда-то схиархимандриту Серафиму задавал такой вопрос. Тоже брат такой был в монастыре, который ропотом своим, настроением очень многих развращал. Я говорю: «Батюшка, как с ним поступить? Тем более что неоднократно увещали, неоднократно говорили… Если бы я был один на один с ним, где-то бы в пустыне мы жили, я бы его до смерти терпел. Но его настроение влияет на братию». И батюшка сказал: «Удалить из монастыря. Если его пожалеть, – кто остальных пожалеет, тех, кого он развратит?» Поэтому здесь тоже: «Измите злаго из вас самих» – есть такое выражение. Если это наносит духовный вред обители, братии, если это служит к развращению других, здесь необходимо, по многом увещании, поступать довольно строго.
Это было и в старые времена. Мало того, мы читаем того же преподобного Макария Оптинского, который пишет, что «ропотника, если даже игумен монастырский будет терпеть, его камни монастырские, ограда монастырская, стены монастырские будут гнать вон из обители». А преподобный Иоанн Лествичник пишет: «Павшего блудника прости, раскаявшегося разбойника помилуй, ропотника выгони вон из монастыря».
Публикации
Доклады
