Монашество в современном мире. Монах как гражданин Царствия Небесного на земле

Доклад епископа Борисовского Вениамина на XXI Международных Рождественских образовательных чтениях, направление «Святоотеческая традиция монашеской жизни в современном мире» (Новоспасский ставропигиальный мужской монастырь. 25 января 2013 года)

Господь наш Иисус Христос как «печать равнообразная»[1] Отца, «сияние славы и образ Ипостаси» Отчей (см. Евр. 1,3) явил миру человеческий идеал, икону подлинного человека: такого, каким задумал его Бог. Всей Своей жизнью на земле Иисус Христос показал пример, которому мы должны следовать, чтобы стать достойными гражданами Царства Небесного: «Кто Мне служит, Мне да последует; и где Я, там и слуга Мой будет» (Ин. 12, 26). Последовать Христу значит исполнять волю Божию, которая открыта нам в слове Божием: «Я уже не называю вас рабами, ибо раб не знает, что делает господин его; но я назвал вас друзьями, потому что сказал вам всё, что слышал от Отца Моего» (Ин. 15, 15).

Таким образом, основная задача всех христиан, в том числе и монашествующих, состоит в том, чтобы исполнять волю Божию в своей жизни. В чём же тогда специфика монашеского подвига?

Святитель Игнатий (Брянчанинов) говорит: «Цель монашеского жительства состоит не только в достижении спасения, но, по преимуществу, в достижении христианского совершенства[2]». То есть монаху естественно стремиться к достижению христианского совершенства, в то время как благочестивый мирянин, как правило, удовлетворяется идеей спасения души.

Иноки — это те христиане, которые, повторяя и исполняя слова апостола, ничего не хотят знать в мире, кроме Иисуса Христа, и Сего Рспята; для них мир распялся и они для мира. «Поминай Господа Иисуса. Распятого при Понтии Пилате», — эти слова апостола Павла к ученику его и чаду веры и послушания Тимофею звучат ведь, как вечная заповедь христианам (ср.: 2 Тим. 2,8; 1 Тим. 6, 13)[3].

Монашество является неотъемлемой частью Церкви, оно возникло вместе с возникновением Церкви. По слову митрополита Иерофея (Влахоса) — это пророческая, апостольская и мученическая жизнь. Каждый истинный монах, согласно православному церковному Преданию, является пророком, апостолом и мучеником за Христа. Он живёт во Христе, свидетельствуя о новой жизни, которую Господь принёс в мир, и готов претерпеть мученичество за Христа. Кроме того, истинный монах являет пример духовной брани за очищение сердца и души и отражение нападок диавола.

Монастырь — это священное место, обитель добродетели. Цель монашеского жительства, как говорит святитель Игнатий (Брянчанинов), состоит не только в достижении спасения, но, по преимуществу, в достижении христианского совершенства».[4] Монашество как раз и является одной из форм православного подвижничества, наиболее адекватно приспособленное к стяжанию христианского совершенства, которое выражается в состоянии бесстрастия.[5] Поэтому монашество является светом для мирян, указателем на пути духовного совершенствования[6]. Идея бесстрастия, или обжения и является главной конечной целью монашеского подвига. Преподобный Серафим Саровский говорил: «Истинная же цель жизни нашей христианской состоит в стяжании Духа Святаго Божиего»[7].

Стяжание Святого Духа или бесстрастие, обжение, достигается не иначе, как через жизнь по Евангельским заповедям. Поэтому монах должен постоянно читать — и не просто читать, а внимательно изучать в свете святоотеческого предания — Евангелие. Обратимся снова к высказываниям преподобного Серафима Саровского и, в частности, о важности слова Божия в деле нашего спасения: «Всего же более должно упражняться в чтении Нового Завета и Псалтири… От сего бывает просвещение в разуме, который изменяется изменением Божественным».[8] По слову преподобного Серафима: «Все святые… были нам подобострастны, но исполнением в точности от всей души заповедей Христовых, достигли совершенства и спасения, обрели благодать, сподобились разнообразных даров Духа Святого и наследовали Царство Небесное…».[9]

О том, что монашество — это, прежде всего, исполнение евангельских заповедей, свидетельствуют также и другие святые отцы. Так, в «Отечнике», составленном святителем Игнатием (Брянчаниновым), мы находим слова преподобного Иоанна Колова: «Понуждение себя на всякую заповедь Божию составляет отличительную черту инока. Жительствующий так — инок».[10]

Сам святитель Игнатий (Брянчанинов) писал об этом: «Монашество есть не что иное, как обязательство с точностью исполнять Евангельские заповеди… Монашеская жизнь есть не что иное, как жизнь по Евангельским заповедям, где бы она ни проводилась, — в многолюдстве или в глубочайшей пустыне».[11]

Характерно, что начинает святитель Игнатий своё поучение о жизни монаха по Евангелию со следующего категорического утверждения: «Инок, с самого вступления своего в монастырь, должен заняться со всевозможной тщательностию и вниманием чтением Святого Евангелия, изучить его так, чтоб Евангелие всегда предстояло его памяти, и он на каждом нравственном шагу своём, для каждого поступка, для каждого помысла, имел в памяти готовое наставление Евангелия».[12] Интересно, что почти те же слова мы находим и у знаменитого «отца восточного монашества» преподобного Антония Великого: «…Чтобы ты не делал, имей на то свидетельство в Писании…».[13] Сейчас много говорится о необходимости образования монашествующих, и это, безусловно, справедливо. Согласно святоотеческому преданию, главная наука для насельников наших монастырей должна заключаться прежде всего в тщательном изучении Нового Завета и творений Святых Отцов. Не лишним будет заметить, что основоположник общежительного монашества преподобный Пахомий Великий уделял огромное значение этому важнейшему иноческому деланию. Новичок в его обители прежде всего садился учить наизусть Псалтирь и кое-что из Евангелия. Это было проверкой его усидчивости и любви к слову Божию[14].

В наше время, к сожалению, первостепенное значение по преимуществу уделяется внешнему устроению обители, а не внутренней жизни каждого брата или сестры. Часто монашествующим из-за чрезмерной перегрузки послушаниями не хватает времени не то, что на изучение Нового Завета и святых отцов, но даже и для прочтения главы из Евангелия. Это оправдывается такой расхожей фразой: «Послушание выше поста и молитвы». Но послушание (здесь имеется в виду труд на благо обители) не должно заменять собой молитву, пост, и вообще всё, ради чего человек пришёл в монастырь!

В монастырском делании, как в любом другом деле, должна быть выстроена правильная иерархия ценностей. Ещё в XIV веке преп. Григорий Синаит жаловался, что он обошёл всю гору Афонскую и между тысячами иноков нашёл только три сосуда благодати, которые имели некоторое понятие об «умном делании».[15] Анализируя причины катастрофы, постигшей наше Отечество в начале ХХ века, в том числе и русское монашество, протоиерей Иоанн Журавский писал: «Монастыри — эти хранители „умного света“ — разрушились, потому что само монашество разрушило основу монастырей: оставило „умное делание“. Оставление „умного делания“ и увлечение монастырей в последних временах стяжанием внешнего довольства и славы, увлечение внешним благочинием и пышностью — было тяжким грехом и дерзким нарушением данных монашеством обетов».[16]

В чем же особенность современных монастырей в отличие от хотя бы дореволюционных, не говоря уже о монашестве древних времён? Нарушилась монашеская преемственность, оскудели наставники в духовной жизни, а новые пока не выросли. Конечно, мы сейчас имеем изобилие духовной литературы, но нельзя научиться правильной монашеской жизни только из книг. Книжные знания, по слову архимандрита Лазаря (Абашидзе), практически верно применены могут быть не многими. Как сегодня конкретно в условиях наших монастырей поститься, молиться, трудиться, подвизаться, как вообще жить — ответа на эти вопросы, точного и определённого, не найдёшь ни в какой книге. Это можно установить только долгим опытным путём, пройдя через многие скорби, падения и восстания.

В середине XIX века святитель Игнатии (Брянчанинов) писал: «Ослабевшее христианство приготовляет и доставляет своему состоянию, слабых монахов. Ныне вступление девственника в монастырь — величайшая редкость! Ныне вступление лица, не стяжавшего порочных навыков, — редкость! Ныне вступление сохранившего неиспорченным здоровье, способного к монастырским подвигам — редкость!»[17] Далее святитель продолжает: «Наиболее вступают слабые, повреждённые по телу и душе;… вступают пресытившиеся чувственными наслаждениями, получившие вкус ко всем соблазнам, которыми ныне преисполнен мир; вступают с закореневшими порочными навыками, с совестью притуплённою, умерщвлённою предшествовавшим образом жизни».[18] Что же говорить о нашем времени?

Когда первоначальная, призывающая благодать, своеобразный духовный (в большей степени душевный) энтузиазм постепенно отходит от поступившего в современный монастырь послушника, он испытывает на себе все трудности и скорби монастырской жизни. Скорби, к которым он зачастую совершенно не готов, потому что вся его прежняя жизнь была бегством от этих скорбей.

Между тем, многие святые отцы говорили о необходимости (особенно для монашествующих) скорбей и трудов для стяжания благодати Божией. У преподобного Нила Синайского читаем: «Господь не всякому дарует божественную духовную благодать, а только тем, кто в труде, в самоизнурении, с пролитием пота просит её день и ночь»[19]. В другом месте святой вопрошает с изумлением: «Как же ты желаешь и молишь Бога сподобить тебя какой-либо духовной благодати без труда и скорби?»[20]

Отсюда очень важно объяснить новоначальному, только вступившему в монастырь, что его ждут не наслаждения высокими духовными состояниями, не упоение дарами Божественной благодати, а серьёзная, изнурительная, кровавая борьба с собственными страстями и похотями (см. Гал. 5, 24). Но на словах объяснить мало, нужно дать возможность человеку убедиться в этом. Поэтому нельзя спешить с постригом, а, быть может, даже и с простым облачением в подрясник.

Беда, если монастырское начальство поспешит постричь неготового человека — ещё одной сломанной жизнью может станет больше… Но бывает, к сожалению, и так, что «ломаются» и монахи, проведшие в монастыре многие годы. У них наступает расслабление, нерадение, безразличие ко всему духовному. Почему так? Одна из главных причин: не хватает терпения, которое одно может вытянуть из бездны уныния, затягивающей монаха и которого в монастыре по слову преп. Амвросия Оптинского нужно «не воз, а целый обоз».

Что же касается начальствующих, то их задача состоит в создании таких условий в монастыре, которые бы помогали (а не мешали, как у нас, к сожалению, бывает) монашествующим осуществлять свою жизнь по Евангелию, в молитвенном подвиге, «житии постническом» (аскетическом). Святитель Игнатий (Брянчанинов) сравнивает монаха с оранжерейным цветком, за которым нужен особый уход[21]. Начальствующие должны с величайшим тщанием создать и затем постоянно поддерживать своеобразные «парниковые условия» в монастыре для того, чтобы каждая душа в обители возрастала духовно и не погибла от попирания святоотеческих правил монашеской жизни.

Много можно говорить о путях возрождения современного монашества, но скажем главное. Чтобы наше монашество имело будущее — и будущее хорошее! — необходимо строить его на крепком фундаменте, а не на песке. Таким фундаментом является слово Божие и святоотеческое наследие, которые только и могут увести нас от жития вещенственного, плотского, гибнущего.

Нельзя использовать монашество в далёких от его истинного назначения целях. Мы имеем в виду такие — увы! — очень знакомые явления как фактическое превращение монастырей в туристические или коммерческие центры, архиерейские подворья, придаток к духовным школам и тому подобное, где монахи часто выполняют функцию обслуживающего персонала. Если мы честно не будем говорить об этом, а по-страусиному прятать имеющиеся проблемы и не искать пути к их разрешению, то ни о каком возрождении монашества не может быть и речи.

А ведь монастыри, по слову священномученика протоиерея Иоанна Восторгова, «это как бы запасные водоёмы живой воды религиозного воодушевления; они питают и увлажняют иссохшие пустыни духа мирской жизни, они дают живительную и спасительную влагу душам жаждущим».[22]

«Обновление и возрождение жизни наших народов заключается в силе жизни духа, — продолжает святой, — а не в тех внешних реформах государственного и общественного строя, на которые теперь возлагают столько надежд: самое лучшее лекарство не поможет трупу». Удивительно, как актуально звучат данные слова, сказанные сто лет назад.

Поэтому так необходимо нам видеть чёткую перспективу развития нашего современного монашества. И перспектива эта пока далека от оптимизма. Необходимо что-то менять, но менять в правильном — святоотеческом — направлении, иначе мы можем так всё поменять, что «будет последняя… горша первых» (ср. Мф. 12, 45). «Для того, чтобы достигнуть хорошего конца, необходимо, — как сказал святому Кассиану преподобный Моисей, пустынник Египетский, — иметь в виду цель, к которой бы стремиться постоянно и всеми силами. Для монахов эту цель ещё здесь, на земле, должна составлять чистота сердца, а средство к достижению её — исполнение заповедей евангельских» во внешней и внутренней жизни.

Путь нам указан — от внешнего к внутреннему: ко вниманию к помыслам и к нерассеянной непрестанной молитве. Кто внутри — тот на правильном пути. Ибо только внутренняя жизнь, которая начинается со внимания к своим поступкам, мыслям, и есть истинно христианская жизнь. Так свидетельствуют все отцы[23]. «В умном делании сущность монашества, а в монашестве сущность христианства. Без умного делания нет монашества»[24].

Итак, современная монашеская жизнь, не смотря на все присущие ей трудности и несовершенства, по сути своей, как и во все времена — не новая форма христианства, а истинно христианская жизнь в Духе, это следование примеру пророков, апостолов и мучеников ранней Церкви, это всецелая жизнь по заповедям Христовым»[25], новая жизнь, которую Христос, вочеловечившись, принёс в мир, жизнь в покаянии, очищении сердца и использовании заповедей Божиих.

Литература:

1. Заветы инокам. Поучения протоиерея Иоанна Восторгова о монашестве. М.: Правило веры, 1997.

2. Святитель Игнатий (Брянчанинов). Симфония по творениям святителя Игнатия, епископа Кавказского и Черноморского: С предметным и именным указателями. — М.: Изд-во Сретенского монастыря, 2001.

3. Митрополит Иерофей (Влахос). Святитель Григорий Палама как святогорец. СТСЛ, 2011.

4. Серафим Саровский. Житие старца Серафима, Саровской обители иеромонаха, пустынножителя и затворника. — Изд. 2-е, доп. — Клин: Фонд «Христианская жизнь», 2001.

5. Серафим Саровский. Житие преподобного и богоносного отца нашего Серафима, Саровского чудотворца. — Изд. 3-е. — М.: Издательский Совет Русской Православной Церкви, 2003.

6. Святитель Игнатий (Брянчанинов). Полное собрание сочинений святителя Игнатия Брянчанинова: в восьми томах / Сост. и общ. ред. А. Н. Стрижева. — М.: «Паломникъ», 2004. — Т. I–VII.

7. Добротолюбие: в 5-ти т. — Изд. репринт. — М.: Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 1992.

8. Никон (Горохов), иеродиакон. Вступление в монашество и выход из него: Святые отцы и современные подвижники благочестия о монашестве // Сретенский монастырь. Сретенская духовная семинария [Электронный ресурс]. — 2010. — Режим доступа: http://www.pravoslavie.ru/-sm/31019.htm#_ftnref15. — Дата доступа: 26. 05.2010.

9. Иеромонах Сергей (Ситиков). Тайна Царствия Божия, или Забытый путь истинного богопознания. Из библиотеки старца Иоанна Журавского. Глава 2. М.: Сибирская Благозвонница, 2009.

10. Нил Синайский. Творения преподобного отца нашего Нила, подвижника Синайского. — М., 1858.

[1] Служебник. — М.: Издательский Совет Русской Православной Церкви, 2008. — С. 231.

[2] Игнатий (Брянчанинов). Симфония по творениям святителя Игнатия, епископа Кавказского и Черноморского: С предметным и именным указателями. — М.: Изд-во Сретенского монастыря, 2001. — С. 149.

[3] Заветы инокам. Поучения протоиерея Иоанна Восторгова о монашестве. Беседа 3: Монашество. М.: Правило веры, 1997. С. 55–43.

[4] Игнатий (Брянчанинов). Симфония по творениям святителя Игнатия, епископа Кавказского и Черноморского: С предметным и именным указателями. -М.: Изд-во Сретенского монастыря, 2001. — С. 149.

[5] Заветы инокам. Поучения протоиерея Иоанна Восторгова о монашестве. Беседа 1: Подвижничество и монашество. М.: Правило веры, 1997. С. 25.

[6] Митрополит Иерофей (Влахос). Святитель Григорий Палама как святогорец. Глава 5. СТСЛ, 2011. С. 124–125.

[7] Серафим Саровский. Житие старца Серафима, Саровской обители иеромонаха, пустынножителя и затворника. — Изд. 2-е, доп. — Клин: Фонд «Христианская жизнь», 2001. — С. 423.

[8] Серафим Саровский. Житие преподобного и богоносного отца нашего Серафима, Саровского чудотворца. — Изд. 3-е. — М.: Издательский Совет Русской Православной Церкви, 2003. — С. 440.

[9] Житие старца Серафима, Саровской обители иеромонаха, пустынножителя и затворника. С. 91.

[10] Святитель Игнатий (Брянчанинов). Полное собрание сочинений святителя Игнатия Брянчанинова: в восьми томах / Сост. и общ. ред. А. Н. Стрижева. — М.: «Паломникъ», 2004. — Т. VI. — Отечник: избранные изречения святых иноков и повести из жизни их. — С. 253.

[11] Святитель Игнатий (Брянчанинов). Полное собрание сочинений святителя Игнатия Брянчанинова: в восьми томах / Сост. и общ. ред. А. Н. Стрижева. — М.: «Паломникъ», 2003. — Т. V. — Приношение современному монашеству. — С. 366.

[12] Там же. С. 31.

[13] Добротолюбие: в 5-ти т. — Изд. репринт. — М.: Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 1992. — Т. 1. — С. 119.

[14] Никон (Горохов), иеродиакон. Вступление в монашество и выход из него: Святые отцы и современные подвижники благочестия о монашестве // Сретенский монастырь. Сретенская духовная семинария [Электронный ресурс]. — 2010. — Режим доступа: http://www.pravoslavie.ru/-sm/31019.htm#_ftnref15. — Дата доступа: 26. 05.2010.

[15] Святитель Игнатий (Брянчанинов). Полное собрание сочинений святителя Игнатия Брянчанинова: в восьми томах / Сост. и общ. ред. А. Н. Стрижева. — М.: «Паломникъ», 2003. — Т. II. — Аскетические опыты. — С. 300.

[16] Иеромонах Сергей (Ситиков). Тайна Царствия Божия, или Забытый путь истинного богопознания. Из библиотеки старца Иоанна Журавского. Глава 2. М.: Сибирская Благозвонница, 2009. С. 37–38.

[17] Игнатий (Брянчанинов). Полное собрание творений святителя Игнатия (Брянчанинова): В 8-ми т. / Сост. и общ. ред. — А. Н. Стрижев. — М.: Паломник, 2006. — Т. I. — Аскетические опыты. — С. 443–444.

[18] Там же. С. 444.

[19] Нил Синайский. Творения преподобного отца нашего Нила, подвижника Синайского. — М., 1858. — Ч. 3. — С. 361.

[20] Нил Синайский. Творения преподобного отца нашего Нила, подвижника Синайского. — М., 1858. — Ч. 2. — С. 395.

[21] См. Святитель Игнатий (Брянчанинов). Приношение современному монашеству. С. 27.

[22] Заветы инокам. Поучения протоиерея Иоанна Восторгова о монашестве. Беседа 1: Подвижничество и монашество. М.: Правило веры, 1997. С. 22–23.

[23] Иеромонах Сергей (Ситиков). Тайна Царствия Божия, или Забытый путь истинного богопознания. Из библиотеки старца Иоанна Журавского. Глава 2. М.: Сибирская Благозвонница, 2009. С. 46–47.

[24] Там же. Глава 6. С. 52.

[25] Митрополит Иерофей (Влахос). Святитель Григорий Палама как святогорец. Глава 5. СТСЛ, 2011. С. 101–102.