Наличие монастырей в окрестностях
До революции в наших краях было немало монастырей, от очень древних – XIV века до возникших в начале ХХ века.В Александровском уезде:
Мужские все кроме Лукиановой пустыни были приписными к Троице-Сергиевой Лавре: Стефано-Махрищский монастырь, Зосимова пустынь, скит Параклит. Женский первоклассный Успенский монастырь в г. Александрове.
В Юрьевском уезде: Мужской Михаило-Архангельский монастырь и женский Петропавловский в городе Юрьеве-Польском, Успенский Космин монастырь в селе Небылом.
Из перечисленных наиболее многочисленными были Успенский Александровский (более 300 человек) и Зосимова пустынь (до 100 человек).
Кроме того, много монастырей и пустыней было в соседнем Переславском уезде, а также всегда ощущалась близость Троице-Сергиевой Лавры: жители наших сел и городов стремились поступить в нее для пострижения, для работы, из ближайших сел даже на исповедь ездили в Лавру.
Закрытие монастырей
После революции многим монастырям удалось продлить свое существование, зарегистрировав монашескую общину как трудовую артель или коммуну. В мае 1921 года была закрыта Лукианова пустынь, а в начале 1923 года все остальные монастыри Владимирской губернии. До 1928-29 года продолжали существовать некоторые лаврские скиты под Сергиевым Посадом, в которых нашли приют многие насельники закрытых обителей.Монашествующие на приходе
После того, как монашествующие лишились своих обителей, они стали искать возможности служения на приходе. Иеромонахи и иеродиаконы совершали богослужения, монахи и монахини были псаломщиками, алтарниками, сторожами и истопниками. Кто-то пытался устроиться неподалеку от своей обители, кто-то уезжал на родину. Так в наших краях священниками оказались уроженцы владимирской земли: игумен Махрищского монастыря Евгений (родом из с. Андреевского) до 1934 г. служил в с. Кишкино Александр. уезда, в Юрьев-Польский район приехали иеродиакон Донского монастыря Косма (Гомзин) и Гесфиманского скита Фавст (Матасов).
Прихожан нередко служение монахов устраивало даже более, так как семейных священников в материальном отношении содержать было сложнее. И хотя уровень образования черного духовенства в большинстве случаев был неизмеримо ниже, чем у белого (многие были малограмотными), но большой опыт богослужебной жизни и личное благочестие искупали этот недостаток.
Духовное руководство и общение. Проживание группами
В условиях проживания вне обители большинство монашествующих старались не терять духовного руководства, которое они имели, а также поддерживали общение между собой: как через переписку, так и через личное общение.
Зосимовские и лаврские монахи обращались к проживавшим в Сергиевом Посаде старцу иеросхимонаху Алексию (Соловьеву) и к наместнику Лавры архимандриту Крониду (Любимову), пока те были живы. Иеромонах Даниил (Богданов) при допросе говорил о своей поездке в 1932-33 г. в Загорск для посещении старцев. В Киржаче в середине 30-х годов руководителями монашеских общин были епископ Николай (Парфенов), схиархимандрит Даниил (Холмогоров) и Серафим (Климков). В Юрьеве Польском – архимандрит Сергий (Озеров). По рассказам известно также, что игумения Тамара (Лихарева) неоднократно приезжала из Подмосковья в Струнино, Александров и Петушки, где жили обращавшиеся к ней за руководством монахини.
В материалах следственного дела 1937 года говорится о приездах зосимовского иеромонаха старца Галактиона (Сергеева) в Струнино и Карабаново для руководства «группами монашеского братства». Интересно притом, что в условиях, когда многие священники и монахи одевались вне службы по-мирски, отец Галактион принципиально свой внешний вид менять не хотел. Один из свидетелей говорил, что « иером. Галактион …крайне не конспиративен, и его посещения стали замечать соседи, а в связи с этим опасаясь, что я могу быть арестован в одно время вместе с ним, сказал ему, чтобы он не ходил ко мне. До этого я ему, как и остальные лица, связанные с ним, предлагал подстричься и ходить в статской одежде, но он не согласился с нашими предложениями… служит в домашней нелегальной церкви».
И в миру монашествующие старались жить вместе, хотя бы небольшими общинами. Особенно инокини, причем в Александрове, например, в таких группах соединялись бывшие насельницы разных монастырей – кроме александровских, были и хотьковские, и аносинские, и зосимовские монахини.
Постриги и рукоположения после революции
Постриги и рукоположения после революции происходили в монастырях вплоть до их закрытия, но не всегда возможно найти документальное подтверждение о них. Отдельные документы за начало 20-х годов имеются в фондах Троице-Сергиевой Лавры (РГАДА) и Канцелярии Патриарха Тихона (РГИА СПб). Иногда нужные сведения (послужные списки, документы о рукоположении) находятся в следственных делах. Что-то удается найти в фондах советских учреждений, регистрировавших священнослужителей и лишенных избирательных прав.
При отсутствии нужных документов нередко возникают проблемы с определением мирского и монашеского имени, так как в документах бывает представлено только одно из них. Дополнительные сложности вызваны тем, что и в быту, и в документах всех, проживавших ранее в монастырях и не отказавшихся от своего образа жизни, называли «монахами» и «монашками» вне зависимости от наличия пострижения. Многие принимали пострижение тайно.
В пожилом возрасте инокини, жившие ранее в монастырях, принимали нередко пострижение на приходе по благословению правящего архиерея. Чин пострижения совершал или сам архиерей (владыки Онисим (Фестинатов) и Серапион (Фадеев), или посылаемый от него иеромонах. Большинство постригов в 60-70-е годы было совершено во Владимирской епархии иеромонахом Максимом (Абрамовым) из села Нового Юрьев-Польского района. Некоторые сведения об этом мы находим в документах архива Владимирской митрополии.
Так, в Киржаче была пострижена монахиня Евстратия (Савинова), в селе Ильинском Киржачского района — схимонахиня Илиодора (Онищенко). В городе Покрове в 1967 году были пострижены в схиму принявшие ранее монашество от самого владыки Онисима монахини Серафима (Афонина) и Евпраксия (Горохова) – бывшие насельницы Хмелевского монастыря. В Александрове в 80-е годы приняла постриг в схиму бывшая аносинская насельница монахиня Магдалина (Брянцева). Последняя дореволюционная насельница нашего Успенского монастыря Сергия (Михеева), скончавшаяся в 1991 году, была пострижена в схиму в Троице-Сергиевой Лавре.
Репрессии
По конституции 1918 года сама принадлежность к служителям религиозного культа, включая монашество, была основанием для лишения избирательных прав. Еще до закрытия обителей в начале 20-х годов проживавших в них лишали прав по списку.
Интересно, что советской властью в 1919 году предлагалось не лишать прав всех насельников, а только начальствующих лиц. Из Циркуляра по вопросу об отделении Церкви от Государства:
п. 8. В среде монастырского населения следует делать различие между трудовыми элементами (рабочий элемент в монастырях) и теми, которые эксплоатировали их религиозность, и не лишать эти трудовые элементы возможности на общих для всех граждан основаниях пользоваться правами, предоставляемыми им законами Советской Республики о земле, о соц. обеспечении и т.д…[1]
Но на деле этот предложение не выполнялось, лишали прав всех живущих в монастырских стенах. Позже, во время проживания в миру, однозначно лишались прав служившие в храмах. Судьба остальных зависела от антирелигиозного усердия членов сельсоветов и горсоветов. Кому-то удавалось лишения прав избежать, но большинство все же как «бывшие монашки» прав лишались. Чтобы добиться восстановления в них, нужно было иметь не менее 5-ти лет «общественно-полезной деятельности».
Первые аресты монашествующих в наших краях произошли в 1921 году при закрытии Лукиановой пустыни. Несколько человек, в основном более молодого возраста, были за нежелание покидать стены обители арестованы и осуждены или к тюремному заключению на год во Владимире, или к принудительным работам. Пока нам известны имена 4-х человек, но вероятно, арестованных было больше.
Следующие аресты в монастырях произошли в 1922 году и были связаны с кампанией по изъятию церковных ценностей. За противодействие ей были осуждены к заключению игумения Тамара (Лихарева) и ризничая монахиня Адолия (Афонская) нашего монастыря. Предлагалось членами комиссии по изъятию церк. ценностей также «привлечь к ответственности, предварительно производя точное расследование органам ГПУ» замещающего настоятеля Зосимовой пустыни игумен Феодорита (Кудрявова) и игумена Махрищского монастыря Евгения (Лукьянова) [2].
В последующие годы, как и все священнослужители в нашей стране, большинство монашествующих не избежало более серьезных репрессий конца 20- начала 30-х годов, а особенно 1937-38 года.
Ссыльные
Ввиду своей территориальной близости к границе Московской области наши края, особенно Александровский, Киржачский и Петушинский районы стали местом проживания многих высланных из Москвы и Московской области, среди которых было немало священнослужителей и членов церковных общин. Так в Александрове оказались иеромонахи Марк (Слагородский) и Ксенофонт (Бондаренко), игумения Евгения (Новоселова), в Юрьеве-Польском – архимандрит Павел (Озеров), много административно высланных было в Киржаче и в Петушинском районе.
Создание НКВД групповых дел
Общение монашествующих между собой, а тем более их совместное проживание создавало благоприятную почву для создания в НКВД групповых следственных дел. Многотомные дела, якобы разоблачающие к/р организацию «Всероссийское иноческое братство», антисоветские нелегальные «тайные церкви и скиты», подпольные группы создавались следователями, особенно заботящими о своей служебной карьере. Таких дел в наших краях было заведено несколько.
В конце декабря 1936 г. — начале 1937 г. в г. Киржаче было арестовано более 20 человек, большинство из которых было монашествующими и стояли в оппозиции к митроп. Сергию (Страгородскому). Главой «к/р организации церковников и монашества» был объявлен находившийся в ссылке в Сыктывкаре архиепископ Феодор (Поздеевский). Проживавших в Киржаче разделили на 3 контрреволюционные группы — ячейки организации, объединенные в т.н., «домашние нелегальные церкви» («скиты», «обители» и т.д.). руководством архимандрита Симеона (Холмогорова, в Киржаче с апр. 1936 г.), епископа Николая (Парфенова, в Киржаче с окт. 1933 г.) и архимандрита Серафима (Климкова) из Даниловского моск. монастыря (в Киржаче с 1936 г.) [3].
В 1937 году было создано групповое дело антисоветской группы монашества и церковников, контрреволюционного «братства» послушников бывшего Уссурийского монастыря. Всего по делу было арестовано не менее 18-ти человек. Его главу Озерова Павла Георгиевича (архимандрита Сергия), жившего до ареста в Юрьеве Польском — бывшего настоятеля Уссурийского монастыря обвиняли в том, что он создал в Юрьеве-Польском нелегальное монашеское «братство», тайно постригал в монашество, организовал нелегальную кассу, в которую отчислялись взносы из «братских кружек». Елисеева Аристарха Елисеевича (1886 г.р.), иеромонаха, Ратницкой церкви. Голубцовой Наталии Александровны, монахини, псаломщицы той же церкви. Балябина Павла Федоровича игумена Андреевской церкви, Левчук Григория Федоровича (игумена Герасима) — из Гарской церкви,,Рассказчиковой Марии Филипповны, монахини как входивших в контрреволюционную группу, которую они именовали «Братством».
Также в 1937 году было создано дело группы «монашеского братства» в селе Махра Александровского района. Среди 18-ти осужденных было 2 иеромонаха, диакон из монастыря и 4 монахини (их них две александровских, одна хотьковская и одна из московского Всехсвятского единоверческого монастыря), а нескольких мирян подозревали в принятии тайного пострига.
Поведение на следствии. Приговоры. Кончина в заключении
Материалы следственных дел – малодостоверный исторический источник, но почти единственный, по которому мы можем судить о поведении монахов после ареста.
Как и среди всех прочих людей, попавших в репрессивную машину, среди них были те, кто до самого конца вел себя стойко и достойно, были и те, кто «ломался» под физическим и моральным давлением следователя, пытаясь спасти себя, выдавал других, называя имена знакомых монахов и подписывая ложные показания.
При этом показания обвиняемого обычно преобразовывались следователем в угодную ему форму. Так, ответ о времени поступления в монастырь фиксировался как «время вступления в шпионскую организацию духовенства и церковников»[4]. Имена знакомых лиц записывались как имена участников антисоветской группы. Большинство подследственных это осознавали. В протоколе допроса одного из иеромонахов есть такая фраза: «Я отказался от своих показаний и не показываю дальше о дмитриевской организации лишь потому, что не могу, чтобы и другие были в таком же положении, как и я»[5].
Нередко монахини вели себя на следствии более мужественно, чем мужчины, отказываясь давать показания и не признавая своей вины. Кстати, при этом бывало, что вследствие этого приговоры они получали менее строгие.
В настоящее время нам известно не мене чем о 200 репрессированных монашествущих, которые жили в пределах нашей епархии. Из них 55 человек были расстреляны, 8 человек скончались в заключении от болезней, истязаний и голода. Эти числа, безусловно, не полные, так как очень многие не вернулись из лагерей и ссылок.
Дальнейшая судьба выживших
Интересную информацию о церковной жизни советского времени, в том числе и о монахах, удалось найти в отчетах Уполномоченного по делам религии во Владимирской области за 1946-47 годы. Вот выдержки из них:
«Монастырей в области нет, но близкие к монашеским настроения не могут не обращать на себя внимания: в некоторых местах, особенно в Курловском районе, усиленно развито «старчество»[6].
«Установленные для борьбы с незарегистрированными священниками и вообще требоисправителями меры оказываются мало успешными… в дер. Желудьево Покровского р-на исправляет требы незарегистрированный монах Евфимий, проживает он рядом с с/советом…
Епископу иногда удается путем угрозы церковными наказаниями отбирать антиминсы у таких требоисправителей.
Иногда они действуют параллельно с зарегистрированным священником, на территории одного и того же прихода, и население охотнее идет к ним, потому что они берут за требы дешевле, поскольку они имеют эту возможность, как не платящие подоходного налога. Здесь сказывается то же, то и со свечами – своеобразие народной религиозности
Иногда незарегистрированные требоисправители так тонко конспирируются, что их деятельность обнаруживается только после их смерти. В Камешковском районе, вблизи села Эдемского, умер такой — архимандрит Давид[7]. Благочинный Бакин, настоятель церкви села Эдемского, только тогда впервые услышал о Давиде и его деятельности, когда к нему пришли с просьбой отпеть покойника Давида.
Учитывая, что в числе таких незарегистрированных «молитвенников» могут оказаться кандидаты в «старцы» и «прозорливцы» и другие проходимцы, Уполномоченный имеет в виду вновь поставить перед Рай(гор)исполкомами вопрос о необходимости усиления наблюдения за деятельностью незарегистрированных священников
… в г. Карабанове, Александровского р-на, на пасхальной неделе умер незарегистрированный иеромонах Вонифатий (Максаков), служивший по исправлению всех треб…
Проживающие в Карабанове бывшие монашенки из монастыря г. Александрова тоже исправляют требы (например, Питерцева), летом прошлого года они служили молебен в поле от засухи.
Вообще монашенки приносят большой вред, а в области их много (в Муроме, в Суздале, Александрове и в других городах) – это «иудеи рассеяния» после ликвидации монастырей. Всегда они проявляют себя как ханжи, кликуши, прозорливицы и, кроме того, держатся оппозиционом к патриаршей церкви, например, группа суздальских монашенок, во главе которых стоит какая-то Новикова, написали епископу оскорбительное письмо за то, что к вновь открытой в Суздале церкви он не назначил архимандрита Леонтия[8], а назначил настоятелем протоиерея, т.е. представителя белого духовенства. Своей склонностью к замкнутости, к кастовости, к сектантской узости они едва ли не способствуют возникновению и развитию разных сектантских групп и группировок».
«Одна из «представительниц» группы верующих, желающих открытия церкви в погосте Багаевском, Серова Татьяна Васильевна, «монашенка» по характеристике райисполкома и в действительности производящая такое впечатление, однажды на приеме заинтересовалась вопросом о разрешении ходатайства об открытии церкви в с. Зиновьево, Кольчугинского р.»
«Незарегистрированные священники по прежнему продолжают служить. Таков иеромонах Иларий (Косоротов) в с. Брутове Владимирского района, таков выдающий себя за монаха Ефимия старец в селе Желудьево и другие.
Преимущественно они комплектуются из монахов и своим ханжеством влияют на народ. Причинами их распространенности является, с одной стороны, из нетребовательность в отношении оплаты их требоисправлений, с другой стороны – непопулярность зарегистрированных священников» [9].
Вернувшиеся из заключения и ссылок пытаются устроиться на приходы. Совершают приходское служения избежавшие репрессий монахи. В послевоенные годы служат в с. Абакумове архим. Софроний (Орлов Степан Антонович), в с. Крутец-Леоново Петушинского р-на переславский игумен Геннадий (Монахов), затем зосимовский Игумен Платон (Климов), который служил также в пос. Петушки и в с. Ильинском Киржачского р-на. В Юрьев-Польском р-не возвращается к церковному служения игумен Досифей (Смирнов), перед смертью принявший постриг в схиму с именем Емилиан. Ведшие монашеский образ жизни бывшие послушники Уссурийского монастыря служат в Киржачском районе — диакон Онисим (Слинько) до своей кончины в погосте Заболотье, принявший сан священника Николай Сушко – в селе Ильинском.
В 1948 году Уполномоченный писал:
«…После длительного перерыва опять объявилась на горизонте гражданка Горина Л. … с ходатайством об открытии церкви погоста Багаево, Петушинского района, теперь уже с новым ходатайством, а именно просит открыть или точнее учредить религиозно-производственную общину на базе церкви погоста Багаево или иными словами говоря, открыть женский монастырь»[10]. Нужно сказать, что идея создать монастырь была еще в 30-е годы у монахини Сергии (Голубцовой), служившей псаломщицей в селе Волохове.
Возвращаются в открытую в 1946 году Троице-Сергиеву Лавру архим. Доримедонт (Чемоданов), мон. Венедикт (Зелеткин), схииг. Стефан (в монашестве Агафодор,Лазарев), иеродиакон Израиль (в схиме Варнава Зайцев).
Монахини же в основном продолжают жить небольшими группами, по возможности служа в открывающихся храмах певчими, алтарницами и уборщицами.
Монашескую общину, ставшую уже в наши дни женским монастырем, создает у себя на приходе игумен Максим (Абрамов, в схиме Гедеон) в селе Новом Юрьев-Польского района.
Проблемы в изучении судьбы монашествующих
Основная проблема – недоступность следственных дел, когда хранящие их организации ссылаются на то, что дела могут дать на ознакомление только близким родственникам, которых у монахов нет. Не всегда доступны и церковные архивы, при том, что многие документы вовсе не сохранились.
Сложно бывает узнать время пострижения, рукоположения, а также монашеское имя. При отсутствии церковных источников иногда имена находятся в советских документах, но в искаженной форме, например, «Неемия» превращается в «Неймила», «Азария» в «Аварию», а «Ангелина» в «Негилину».
Не всегда возможно узнать дату кончины, как и у скончавшихся в заключении, так и на свободе. Очень мало сохранилось фотографий, а из тех, что находятся, многие анонимны.
Прославление
Из 200 репрессированных монашествущих, которые жили в пределах нашей епархии, в данный момент канонизированы Церковью преподобномученики- схиархимандрит ИГНАТИЙ (Лебедев) Насельник Зосимовой пустыни с 1908 г. по 1923 г. Скончался в лагере близ ст. Алатырь в Мордовии в 1938 г. Прославлен пост. Свящ. Синода 27 декабря 2000 г. по представлению Московской епархии. Память 30 августа / 12 сентября.
- архимандрит МАВРИКИЙ (Полетаев) С 1927 г. до ареста 8 сентября 1928 г. служил в г. Юрьеве-Польском. Расстрелян в 1937 г. в Карагандинском лагере. Прославлен на Архиер. Соборе в авг. 2000 г. по представлению Алма-Атинской епархии. Память 21 сентября / 4 октября.
- игумен ВЛАДИМИР (Терентьев) Насельник Зосимовой пустыни с 1907 по 1912, затем с 1917 по 1923 г. Умер в ссылке в Казахстане в 1933 г. Прославлен на Архиер. Соборе в авг. 2000 г. по представлению Московской епархии. Память 18 февраля / 3 марта.
- иеромонахи КСЕНОФОНТ (Бондаренко) После заключения с августа до ареста 21 ноября 1937 г. жил в г. Александрове. Расстрелян в Бутово в1938 г. Прославлен на Архиер. Соборе в авг. 2000 г. по представлению Московской епархии. Память 27 ноября / 10 декабря.
- ИЛИЯ (Вятлин) Родился 24 февраля 1867 г. в с. Каринском Александр. у., работал на фабрике в Струнино, 1920-21 г. – насельник Лукиановой пустыни, к 1927 г. – псаломщик в Кабарановской волости. Расстрелян в Бутово в 1938 г. Прославлен постановлением Священного Синода 25 марта 2004 г. по представлению Московской епархии, память 23 марта / 5 апреля.
- ИЛАРИОН (Громов) Жил в г. Петушки у своего духовного сына с 1934 по 1937 г. Расстрелян в 1937 г. в Бутово. Прославлен пост. Свящ. Синода 7 мая 2003 г. по представлению Московской епархии. Память 28 сент. / 11 октября.
- МАКАРИЙ (Моржов) Насельник Зосимовой пустыни с 1903 по 1923 г. Расстрелян в 1931 г. и погребен Ваганьковское кладбище г. Москвы. Прославлен пост. Свящ. Синода 26 декабря 2001 г.по представлению Московской епархии. Память 28 мая / 10 июня.
- ГЕРАСИМ (Мочалов) Насельник Зосимовой пустыни с 1903 по 1912, затем с 1917 по 1923 г. Расстрелян и погребен в Бутово в 1937 г. Прославлен на Архиер. Соборе в авг. 2000 г. по представлению Московской епархии. Память 22 ноября / 5 декабря.
- схиигумения АРСЕНИЯ (Добронравова) Родилась в семье священника 26 января (ст.ст.) 1879 г. с. Шегодского Юрьев-Польского уезда. После смерти отца с 1886 до 1888 г. жила в семье родственника – священника в соседнем с. Федоровском. Скончалась в тюрьме в 1939 г. Прославлена на Архиеп. Соборе в авг. 2000 г. по представлению Ивановской епархии. Память 10 / 23 января.
- Исповедник епископ Ковровский АФАНАСИЙ (Сахаров) С 24 октября 1955 г. до кончины жил в пос. Н. Петушки (ныне г. Петушки) Владимирской обл. Скончался в 1962 г. Прославлен на Архиер. Соборе в авг. 2000 г. по представлению Владимирской еп. Память 15 / 28 октября
Конечно, среди пострадавших за веру еще много святых, пока не прославленных. При сложности канонизации в настоящее время необходимо пока изучение их судьбы, а главное – молитвенная память.
[1] Влад. епарх. ведомости за 1919 год № 1 стр.7
[2] ГАВО ф.Р-25 оп.4 д.36 Акты комиссий по изъятию церк.ценностей… 1922 г. Л. 77
[3] В группу Климкова входили: Селифонов А.И. [игумен Алексий], Бекренев Г.И. [монах Игнатий], Васильев И.И. [священник о.Иоанн], Брещинская В.Д., Матвейченко Е.И. [монахиня Евлампия].
[4] Дело Бекетов л. 46
[5] Дело Богданова л. 33об.
[6] ГАРФ ф. Р-6199 оп.1 д. 89 Информац. отчеты Уполномоченных Совета за 2 квартал 1946 года по областям РСФСР т. III на 330 лл. Л. 61
[7] Бекетов
[8] Преподобноисповедник Леонтий (Стасевич)
[9] ГАРФ ф. Р-6199 оп.1 Д.174 Кварт. инф. Отчет Уполномоченного Совета по делам РПЦ по Владимирской области за 1947 год. Л. 43-45, 58, 77
[10] ГАРФ ф. Р-6991 оп.1. Д. 478 Отчет за 1949 год на 50 лл. Л. 6
Публикации
Доклады
