О важности личной молитвы для духовного возрастания монашествующих

Доклад архимандрита Варлаама (Максакова), настоятеля Успенского Свято-Георгиевского мужского монастыря «Святые кустики» Уфимской епархии Башкортостанской митрополии на XXX Международных образовательных чтениях «К 350-летию со дня рождения Петра I: секулярный мир и религиозность», направление «Древние монашеские традиции в условиях современности (23–25 мая 2022 года)

Ваше Преосвященство, дорогие отцы игумены и матушки игумении, братия и сестры!

Наш круглый стол посвящен теме «Жизнь во Христе». Апостол Иоанн Богослов передает нам слова Господа: Аз есмь путь и истина и жизнь (Ин. 14:6); и сам в своем Первом послании увещевает нас: Итак, дети, пребывайте в Нем, чтобы, когда Он явится, иметь нам дерзновение и не постыдиться пред Ним в пришествие Его (1 Ин. 2:28). О «жизни во Христе» возвещает нам и апостол Павел: …мы погреблись с Ним крещением в смерть, дабы, как Христос воскрес из мертвых славою Отца, так и нам ходить в обновленной жизни (Рим. 6:4).

Таким образом, «жизнь во Христе» – это хранение и преумножение благодати Крещения через пребывание в заповедях Христа, для все более и более тесного соединения с Ним в духе, так, чтобы у нас, как говорит апостол Павел, был ум Христов, и те же чувствования что и у Христа, что и является пределом духовного возрастания человека. Монашество есть такой образ жизни, который наиболее точно соответствует этой задаче, а личное молитвенное делание монаха является одним из основных составляющих «жизни во Христе».

Важность личной молитвы для монаха вытекает из того очевидного факта, что само преуспеяние в молитве есть и причина, и следствие духовного возрастания, так что можно сказать, что преуспеяние или неуспех в молитвенном подвиге является основным индикатором духовного состояния монашествующих.

Преуспеяние в молитве есть дар Божий, который, как и всякое даяние доброе и всякий дар совершенный нисходит свыше, от Отца светов (Иак. 1:17), поэтому осуждающий никогда не преуспеет в молитве, так как постоянно будет терять благодать.

Бог не даст человеку истинного молитвенного преуспеяния, если его духовная жизнь будет односторонней. «Молитва совершенная бывает лишь вместе со всеми добродетелями», – сказал святитель Феофан Затворник. Кто хочет возрастать в молитве, тот должен возрастать и в прочих добродетелях. Возможно ли возрастать в молитве, если ты не справляешься со своим характером, не подвизаешься в стяжании добра, любви, смирения через отсечение своих воли и мудрования. Внешне можно и поклониться, и сказать «простите и благословите», но если в сердце нет самоосуждения, то это будет только формально и не принесет никаких плодов.

Лучше иметь небольшое келейное правило, но исполняемое неукоснительно, без торопливости, в покаянном духе, с самоукорением и сокрушением в сердце, чем формально вычитывать три канона, 500 Иисусовых молитв, главу Евангелия, две Апостола, кафизму и т. д., и на этом самоуспокаиваться, считая, что всё исполняешь и возрастаешь в своей монашеской жизни. Духовное возрастание монаха начинается тогда, когда он показывает все большую ревность в совершении монашеских добродетелей, в кротости и смирении, с большей любовью и готовностью желает послужить ближнему. Наконец, он становится способным личным примером своего душевного устроения, возбуждать в окружающих ревность ко спасению и достигает все более и более чистой молитвы.

Монастырь есть место покаяния, и исполнение заповеди Христа ...покайтесь, ибо приблизилось Царство Небесное (Мф. 4:17) является основой монашеской жизни, а значит и личной молитвы монаха. Ясное понятие об этом должно быть привито приступающим к монашеству в самом начале их пути, так как без осознания этого факта нельзя обрести правильного монашеского устроения, что обычно ведет к различным искажениям в монашеской жизни – теплохладности, или, наоборот, к разгоряченным самочинным «подвигам», невниманию к наставлениям духовника и, в итоге, к прелести.

Но как понять, осознал ли необходимость в покаянии идущий в монашество? Признаком этого является его готовность к злостраданиям ради Христа. Его девизом становятся слова апостола Павла из Второго послания к Тимофею: Ты убо злопостражди яко добрый воин Иисус Христов (2 Тим. 2:3), и он при постриге осознанно дает обещания «заушитися, изгнатися, оплеватися, уничижитися» и т. д. Старец архимандрит Эмилиан Симонопетрский пишет об этом так: «Дело не в том, сколько подвигов ты совершишь, а в том, какие испытания ты понесешь. В общежительном монастыре над тобой стоит старец, который дает тебе оплеухи одну за другой, и ты не знаешь, когда это кончится. Ты исполняешь свое правило, а он говорит тебе: “Не нужно”. Поступаешь плохо, он говорит тебе: “Нельзя, это плохо”. Делаешь что-то доброе, он говорит тебе: “Оставь это, потому что так ты впадешь в эгоизм”. Ты живешь вместе с пятьюдесятью братьями и должен найти способ вместе с ними жить и работать. Все это – очень тяжелый подвиг. И при этом ты должен совершать свое бдение, молиться, читать, а сверх всего прочего – хранить послушание старцу. Вот такое злострадание Бог понимает. И потому не думай, что подвиг – это нечто особенное» [1].

Духовное возрастание при помощи личной молитвы возможно только при усиленном стремлении к как можно более частой молитве, пределом которой является непрестанная молитва. Монах может и не обладать непрестанной молитвой, но стремление к ней должно быть. Даже если при всех своих усилиях подвизающийся в молитве так и не достигнет совершенства в этом, важно проявлять усилие в этом стремлении. В таком случае, по словам преподобного Исаака Сирина: «подвизающегося Бог поместит вместе с совершенным, если он прилагает усилия, однако, застигнутый смертью, не успевает достичь совершенства», потому что Бог и намерения любит.

Часто можно услышать выражение «послушание превыше поста и молитвы», которое используется, по моему мнению, для обоснования неоправданной загруженности монашествующих трудовыми послушаниями в ущерб личной молитве. Послушание здесь понимается святыми отцами в смысле отсечения своих воли и разума, а не как трудовое послушание до упада, после которого не остается ни времени, ни сил на молитву.

Бывает, что во вновь открывающихся обителях приходится принимать всех приходящих, и мы мало испытываем их на способность к монашеству, а быстро предлагаем им постриг. А почему? – потому что у нас множество трудовых послушаний, которые надо кому-то исполнять. Мы ценим способного к физическому труду человека более, чем человека не такого проворного в послушаниях, но более стремящегося к молитвенной жизни. Но потом они становятся вечной проблемой для игумена и для братии. Из своего опыта вижу, что стремящихся к истинно духовной молитвенной жизни в монастырях сейчас единицы, но именно они и должны быть золотым фондом монастыря, так как они являются маяками в монашестве.

Увеличение количества насельников монастыря не является важным показателем, и малое количество насельников не говорит о том, что монастырь находится на низком уровне. Важно другое – чтобы братство было объединено стремлением в любви к Богу и ближнему.

В монастыре совершается и суточный круг богослужения, и личная молитва, и трудовые послушания. Все это должно быть, но очень важно игумену лично знать духовные и физические силы каждого насельника и учитывать их при назначении и молитвенных правил, и трудовых послушаний, и времени присутствия на богослужениях. Иногда даже необходимо дать насельнику немного отдохнуть, на день-другой уединиться в келье, чтобы побыть наедине с Богом, набраться духовных и физических сил для дальнейшей монашеской жизни.

Бывает, что в пример насельникам ставят молитвенные и трудовые подвиги святых отцов высокой аскетической жизни. Например, преподобного Силуана Афонского, который в многолюдном монастыре, при большом количестве монастырских попечений стяжал опыт непрестанной внутренней молитвы. Но это был Силуан Афонский, а нынешние слабые насельники, если поставить их в такие условия, наоборот, не смогут принести никаких плодов молитвы.

Даже те, кто стремятся к молитве и посильному для них аскетизму, встречают сегодня множество препятствий в своей духовной жизни. Помимо своих внутренних – от страстей, имеются и внешние, – например, большое количество посетителей, которые, приезжая в монастырь, привносят с собой множество разговоров, новостей, огромное количество чуждых понятий, разрушающих духовную атмосферу монастыря. Порой на нее могут оказывать влияние даже люди, материально поддерживающие жизнедеятельность монастыря. В таких условиях задача установления благоприятного духовного, молитвенного климата в монастыре осложняется для настоятеля во много раз.

Современный настоятель должен уметь сохранять дух монастыря в трудных обстоятельствах нынешнего времени. Для этого нужно постоянно выбирать то, для чего мы пришли в монастырь, и больше преуспевать не в материальном, а в духовном.

[1] Архимандрит Эмилиан (Вафидис). Толкование на подвижнические слова Аввы Исаии. – М.: Зачатьевский ставропигиальный женский монастырь; Екатеринбург: Изд. Александро-Невского Ново-Тихвинского женского монастыря, 2014. С. 133.