«Схимонахиня Ольга (Ложкина) – наследница духовной школы Никитского женского монастыря»

Доклад настоятельницы Никитского женского монастыря г. Каширы игумении Магдалины (Чекулаевой) на XXXII Международных Рождественских образовательных чтениях «Православие и отечественная культура: потери и приобретения минувшего, образ будущего», направление «Древние монашеские традиции в условиях современности», круглый стол «Старчество как плод духовной культуры монашеской жизни» (Зачатьевский ставропигиальный женский монастырь Москвы, 23 января 2024 года)

Сегодня, 23 января, день кончины одной из насельниц Никитского женского монастыря г. Каширы схимонахини Ольги (Ложкиной). Хотелось бы поделиться жизнеописанием этой удивительной подвижницы благочестия XX века, поскольку в данный момент мы готовим материалы для ее канонизации. Мы искренне желали бы, чтобы как можно больше людей узнали о схимонахине Ольге и способствовали ее прославлению.

К нашему монастырю схимонахиня Ольга имеет самое прямое отношение. Ее становление личности и духовное возрастание проходило именно в Никитском монастыре, который находится на окраине древнего города Каширы, на высоком берегу реки Оки. Монастырь великомученика Никиты в конце XIX века был многочисленной, духовно благоустроенной обителью. «Это гора Преображения, на которой воссияет великий свет! Это место святое, здесь будет большая обитель!» – так говорил старец Белопесоцкого монастыря иеромонах Виссарион в середине ХIХ века о монастыре святого великомученика Никиты.

Будущая схимонахиня Ольга поступила в Никитский женский монастырь во время настоятельства игумении Тихоны (Ладыженской), при которой монастырь достиг своего расцвета. Только официально оформленных сестер было 249 и приблизительно столько же проходивших испытание, которое длилось по 10-15 лет.

И матушка Тихона (Ладыженская), и ее предшественница игумения Макария (Сомова) были верными чадами великих Оптинских старцев и все важные решения принимали с их благословения. «Поручаю себя и обитель святым старческим молитвам вашим и испрашиваю благословения», – писала игумения Тихона (Ладыженская) в своих письмах в Оптину пустынь. 

В настоящее время в Никитском монастыре готовится к изданию полное собрание писем Оптинских старцев к игумениям и насельницам Никитской обители. Это около пятисот писем, написанных в промежутке  с 1836-го  по  1910-й годы. Молитвенный покров старцев и их духовное окормление были для настоятельниц и сестер Никитского монастыря надежной опорой.

Сестры обители находились под духовным окормлением преподобных старцев Льва (Наголкина), Макария (Иванова), Илариона (Пономарева), Амвросия (Гренкова), Иосифа (Литовкина), Никона (Беляева), они обращались к ним за советом, молитвой и разрешением недоумений. Из переписки  игумении Тихоны с архимандритом Исаакием (Антимоновым) известно, что старцы Анатолий (Зерцалов) и Никон (Беляев) посещали Никитский монастырь, привозя сестрам благословение Оптиной пустыни и «живое старческое слово, рожденное из опыта, исполненное благодати Божией и любви».

Из наставлений Оптинских старцев сестрам монастыря: «Молитву Иисусову всеми силами старайся держать – она вся наша жизнь, вся краса, все утешение, что вначале она трудна – всем известно, но после зато неоцененна, всерадостна, вселюбезна… А без сего делания тяжка и безотрадна жизнь иноческая», – писал преподобный Анатолий (Зерцалов)

Схимонахиня Ольга родилась 2 августа 1874 года в деревне Иншино Рязанской губернии в благочестивой верующей семье. Была названа Марией в честь равноапостольной Марии Магдалины. Родители матушки  Иван Илларионович и Агрипина /не Агриппина?/ Ивановна прививали  своим детям добрые христианские качества.

23 мая 1895 года двадцатилетняя Мария Ложкина становится насельницей Никитского монастыря. На протяжении всей жизни в обители одно из основных послушаний у ней было клиросное. Была «качеств хороших, к послушанию способна» [1].

Здесь в обители, окормляемой Оптинскими старцами, проходило ее духовное становление и возрастание. 28 лет прожила подвижница в монастыре до его закрытия. 

В 1923 году Никитский монастырь был окончательно закрыт. Наступил период мученичества и исповедничества, насельницы обители разделили судьбу русского монашества.

Сестры с тяжелым сердцем покидали родную обитель. Матушка Ольга отличалась решительным нравом. И когда начали разорять монастырские святыни,  бросилась защищать… Очнулась страдалица с пробитой головой в доме купцов Рудневых. Матушку Ольгу выхаживали долго. Несколько месяцев она находилась между жизнью и смертью. Осталась жива Божией милостью.

Несколько лет подвижница не могла найти пристанища и вынуждена была скитаться, пока в конце 1920-х годов Господь не привел ее в Москву. Ее кельей стала крошечная треугольная комнатка полуподвального помещения двухэтажного дома недалеко от Таганской площади. Матушка делила ее с двумя монахинями. Условия их жизни были аскетические. Живым чудом  было существование в самом центре Москвы старушки-монахини, иногда кажущейся юродивой, иногда – вполне нормальной.  Юродство – одна из форм донесения в смирении истин веры до сознания тех, кто о вере или не знал, или имел самое превратное представление. Для такой миссии нужно мужественное, любящее и обязательно смиренное сердце. Таким Господь для спасения многих доверял Свои духовные дары: дар прозорливости, исцеления, вышеестественные силы для молитвы и бодрствования, не говоря уже о терпении, благодушии, снисхождении к немощам других, рассуждении.

В период с 1942 по 1952 годы подвижница принимает великую схиму с именем Ольга в честь святой равноапостольной русской княгини [2]. Матушка практически ничего не рассказывала об этом. Когда спрашивали, говорила кратко: «Схима – это молитва, а одежда – тряпки… схима – это любовь!» [3].

Многие годы подвижница мужественно переносила выпавшие на ее долю страдания: соседи, желавшие завладеть комнатой старицы, создавали ей невыносимые условия. Несколько раз соседям удалось поместить матушку Ольгу в психиатрическую больницу, выдавая ее странные, непонятные им поступки и слова за сумасшествие.

Со временем врачи стали замечать, что само присутствие матушки Ольги усмиряет больных. Даже тяжело страдающие, «буйные» пациенты при ней вели себя спокойно, некоторые постепенно выздоравливали, и их выписывали. Ее веру в Бога врачи признали «старческим слабоумием».

Около 1962 года начинается открытое служение матушки Ольги людям. К ней приходят страждущие, больные, нуждающиеся в помощи и добром совете. К приходящим настойчиво обращалась: «Молитесь, доченьки! Мир молитвой держится!»  Этот призыв, конечно, всегда актуален. Держаться, то есть стоять, не падая под тяжестью всех переживаний, можно только молитвой, с верой в помощь Божию.

Все, знавшие матушку Ольгу, отмечали, что она никого не отвергала. Приходили всякие, могли и услышать по отношению к себе разное, что естественно, но каждый знал, что получит ответ – явный или прикрытый едва понятным намеком: будь то совет, предостережение, напоминание, призыв к покаянию или что-то другое.

Схимонахиня Ольга всю жизнь ревностно хранила свои монашеские обеты. Она старалась жить по послушанию, придавала большое значение духовному совету и руководству во внутреннем делании.

Сохранились многочисленные рассказы о том, как много времени подвижница проводила в походах по Москве. Она пешком, с непрестанной молитвой,  преодолевала огромные расстояния, с большим мешком за плечами, который она просила поднести то одного, то другого, выбирая из толпы наиболее душевно угнетенных. Матушка Ольга именно просила и просила ласково. Не укоряя, не возмущаясь, не ворча, не раздражаясь на все и вся вокруг. Кроме того она за тех, кто нес ее груз, молилась, и людям становилось легче, уходили невзгоды.

Схимница и многих своих духовных чад направляла молиться в разрушенные монастыри и храмы Москвы. Каждое такое посещение дарило удивительную радость. Часто в этих храмах люди получали исцеления от недугов, болезней, тяжких душевных состояний. Матушка не раз повторяла: «Все это откроется со временем! Нет закрытых храмов, молитесь — и все откроется» [4].