Предлагаем вниманию читателей вторую статью кандидата исторических наук, научного сотрудника ИВИ РАН А.Б. Ваньковой на тему правового положения ранневизантийского монашества. Как и уже опубликованная работа автора «“Мертвый живому не наследует”: монахи, правовая реальность и действительность в Византии», данная статья легла в основу доклада «Византийские монахи и их объединения с точки зрения светского права» на научно-практической конференции «Монашество в истории. Актуальные проблемы и новые методы в исследованиях», прошедшей в Иоанно-Предтеченском ставропигиальном женском монастыре в феврале 2017 года.
В рамках данной статьи мне хотелось бы осветить некоторые вопросы, связанные с правовым положением позднеантичного (IV – первая половина VII века) монастыря. Временными рамками исследования, соответственно terminus post quem и terminus ante quem, являются время возникновения монашества, т. е. конец III – начало IV века, и – арабское завоевание восточных провинций Византии в первой половине VII века. Географические рамки работы – территория Восточной Римской империи, в основном Египет, Палестина и Сирия, Малая Азия.
Первый вопрос, на который следует ответить: что такое «монастырь». Под монастырем мы будем понимать общежительный монастырь, киновию, будь то пахомианские монастыри и общины Василия Великого, или же палестинские обители. Такой монастырь был организован иерархически – во главе с настоятелем, его заместителем, экономом и т. п., жил по своим внутренним правилам или уставам, как зафиксированным письменно, так и устным, обязательным для всех монахов; в нем в большей или меньшей мере существовала общность имущества. Т.н. келлиотные монастыри или лавры стоят в этой связи несколько особняком, ведь при такой форме монашеской общины келлии отдельных иноков, более самостоятельных, нежели киновиты, группировались вокруг единого центра, включающего в себя обычно церковь, пекарню и ряд других построек. Насколько такой тип монашеской общины функционировал как единый организм, каким был его правовой статус, – эти вопросы требуют, как нам кажется, специального исследования [1]. Также мы не будем рассматривать в данной статье «частные» или «ктиторские» монастыри. Дж. Томас выдвигает три критерия для частных церквей, монастырей и благотворительных заведений: покупка или продажа религиозного учреждения (institution) частным лицом; значительная финансовая поддержка со стороны благотворителя (например, жалование священникам); частный акт об основании (private act of foundation) [2]. В статье речь будет идти в основном о монастырях, основанных не светскими лицами, а монахами, после прохождения ими достаточно длительного по сроку ученичества при каком-либо авве или новициата в монастыре, без вложения в них своих средств [3], по крайней мере, крупных.
Воспринимали ли сами монахи свои монастыри, как единый субъект, выступающий вовне, как некую совокупность? Обратимся для начала к тем источникам, которые можно было бы назвать «уставами» или «правилами». В первую очередь, следует упомянуть произведения, сыгравшие значительную роль в истории не только византийского монашества, а именно «Правила, пространно изложенные» и «Правила, кратко изложенные» Василия Великого. Само заглавие правил, например, правил 34–36 (Правил пространно изложенных) [4], говорит о том, что хотя Василий Великий и употребляет термин «братство» – ἀδελφότης, речь идет о иерархически структурированной совокупности монахов, во главе которой стоит настоятель [5].
В Правилах Пахомия Великого [6], собственно, в первой их части, озаглавленной в латинском переводе Praecepta, в правиле 4 [7] сказано: «И когда он (новичок – А.В.) отправляется в место собрания, где он должен сидеть или стоять, (по дороге) он не должен топтать тростник, который замочен в воде (и) приготовлен для плетения веревок, чтобы даже небольшой ущерб не был причинен монастырю из-за чьего-либо нерадения» [8]. Характерно, что ущерб наносится монастырю, а не тому монаху или монахам, которые замочили тростник. Можно привести еще целый ряд подобных примеров. Так, например, правило 16 тех же Praecepta показывает существование в монастырях прп. Пахомия строгой иерархии, включающей в себя помимо настоятеля [9] еще и глав домов (praeposito domus), и старших монастыря (maioribus monasterii) [10].
В Житии прп. Ипатия Руфинианского (ок. 366–446 гг.), написанном приблизительно в 447–450 году, можно видеть, как отшельник превращается постепенно в основателя общежительного монастыря. Речь идет о возникновении монастыря Гальмирисс (Ἁλμύρισσος). Первая стадия – когда бывший солдат Иона становится отшельником во Фракии, затем к нему присоединяется, в качестве его ученика, Ипатий, и спустя какое-то время – еще некоторое число монахов: «и когда другие присоединились к ним (к Ионе и Ипатию – А.В.), они начали подготавливать сад и землю для посева и основания монастыря, так что собралось братии восемьдесят (человек) и возникло большое укрепление» [11]. Характерно, что монастырь здесь назван укреплением – καστέλλιον, т. е. здания монастыря были обнесены стеной, что в тогдашних условиях было делом крайне насущным, как показывают дальнейшие события – осада готами монастыря (гл. 6. 1–2) [12].
Если мы обратимся к памятникам церковного права, то впервые монастырь как самостоятельный субъект (а не просто монахи как отдельные личности), появляется лишь в актах III Вселенского собора в Эфессе 431 года, а регламентация жизнедеятельности монастыря по отношению к церковным властям появляется впервые в актах IV Вселенского собора в Халкидоне двадцатью годами позже. Здесь впервые в каноне 4 говорится о необходимости санкции епископа для основания монастыря [13] и о запрете принимать рабов в монастыри без согласия их хозяев [14]. В канонах 6 и 8 речь идет о клириках, рукоположенных, или тех, которых только собираются рукоположить, к городскому или сельскому храму, церкви мученика, монастырю или заведению для бедных [15]. Более того, место, на котором когда-то был построен монастырь, и он сам является sacra, и его нельзя обращать в мирскую постройку [16].
Таким образом, мы видим, что в церковном сознании, наряду с монахами как субъектами церковной жизни и канонического права, выступает, как отдельная persona, уже достаточно рано и общежительный монастырь, киновия.
И действительно, из источников, не только церковных, мы узнаем, что монастырь владеет имуществом, в том числе землей. Так, например, о полях, принадлежащих монастырям прп. Пахомия Великого, говорится в его Житии [17].
Имущество монастыря умножалось и приношениями поступавших в него монахов [18]. Василий Великий в «Правилах, кратко изложенных» дает ответ на следующий вопрос: «Если кто, отказавшись платить (καταλιπὸν) налоги (φόρους), вступит в братство (ἀδελφότης), а семья его, с которой налог требуют вместо него, подвергается притеснениям, не будет ли это источником какого-либо спора (διάκρισιν) или вреда ему или принявшим [его]». Ответ: «Если что-либо таковое из принадлежащего кесарю, он, придя, принес в братство, да будет обязан [внести] налоги, а если ушел из семьи, все оставив, да не будет никакого спора [19] ни для него, ни для принявших [его] (пр. 94)» [20].
Имущество монастыря, а не отдельных монахов этого монастыря, продается и покупается, сдается в наем. Вторя 24 канону Халкидонского собора, 11 глава VII Новеллы Юстиниана говорит, что «…в Александрии и у египтян, и в некоторых других местах, принадлежащих империи (ἑτέροις τῶν ὑπηκόων τόποις) некоторые дерзают …монастыри (в которых есть алтарь (θυσιαστήριον), и те, в которых совершалась литургия…), продавать, менять или дарить, таким образом, они перелагаются из священного и боголюбивого образа в частный…» Эти слова подтверждает недавно опубликованный папирус P.Duk. inv. 728 [21]. В этом документе, датированном временем правления Юстина I (518–527) или Юстина II (565–578), речь идет о дарении принадлежащей женщине трети монастыря (в чем именно она заключалась, не сообщается) [22] ее мужу.
Монастырю, а не отдельному монаху, можно завещать, подарить или отказать имущество [23]. Папирус (P.Cair. Masp. 2 67151) середины VI века содержит завещание некоего Флавия Фойбаммона, в котором он, в частности, делает распоряжения в пользу монастыря апы Иеремии (μοναστήριον τὸ καλούμενον(*) Ἄπα Ἱ(*)ερημίου).
Монастырь со всем его движимым и недвижимым имуществом можно было завещать, именно такую форму выбрал игумен и основатель монастыря Фойбаммон апа Авраам [24], дабы не дать своим родственникам возможности отсудить собственность монастыря [25] после его смерти (P.Lond. 1.77. Первая четверть VII в. [26]). Сохранились также несколько завещаний его преемников, аналогичного содержания [27].
Монашескую общину в сношениях с внешним миром представляли [28] настоятель [29], иконом, лица, занимавшие высшие посты в администрации монастыря (зачастую обозначались собирательным термином διακονία [30]), или специально назначенные лица [31].
Итак, мы видим, что монастырь показан в источниках как единое целое, которое может заключать сделки через своих представителей, с которым можно совершать частно-правовые транзакции.
Перейдем к рассмотрению светского законодательства. Светские власти, так же как и церковные, оказались перед необходимостью определить место вновь возникшего института в правовой системе позднеримского государства. Однако если мы захотим найти в законах византийских императоров четкое юридическое определение, что такое «монастырь», то его там нет. Означает ли это, что правовое положение монастыря не подпадало ни под одну известную римлянам дефиницию и конструировалось заново? Обратимся к источникам.
Четвертый титул третьей книги Дигест посвящен «искам, предъявляемым от имени какой-либо совокупности (universitas) [32] или против нее» [33]. В гл. 1 говорится о том, что не все имеют право образовывать товарищества, коллегии и подобного рода corpus. Далее перечисляются главные черты такого рода corpus: res communes – общее имущество; arcam communem – общая казна; возможность иметь своего представителя или синдика (actorem sive syndicum). В гл. 2 уточняется, что иск может быть предъявлен именно в интересах совокупности или муниципия, а не отдельных лиц (non erit dicendum quasi a pluribus datum sic haberi). Второй параграф 7 главы подчеркивает, что перемена хотя бы и всего состава курии (как одного из примеров совокупности), не имеет значения при предъявлении иска. Даже если в составе universitas остался один человек, он может быть ответчиком и истцом в суде от имени совокупности [34]. Один из частных случаев universitas, коллегия, могла принимать устав и организовывать свое самоуправление на основе этого устава. Вовне действие этого устава не распространялось и «не могло служить основанием для гражданского иска» [35]. Коллегии можно было завещать имущество [36].
Universitas позднеримского права ближе всего к нашему понятию юридические лица [37].
Таким образом, мы видим, что основные характеристики, приводимые законодателем для universitas, подходят и для монастыря. Ведь из вышеприведенных примеров видно, что монастырь владеет имуществом, имеет свою казну и представителя и заключает сделки и защищает свои интересы в суде вне зависимости от того, те же самые монахи или другие входили в его состав в тот или иной момент его существования, ставший предметом иска, и во время собственно подачи иска.
Приведем еще одну цитату из Дигест: «рабов также позволено принимать в коллегию tenuiorum с согласия их господ, пусть кураторы этих корпораций знают, и чтобы не принимали (их) без согласия или уведомления господина…» [38]. Данный отрывок напоминает тексты законов, посвященные приему рабов в монастырь [39]. Помимо этого, как известно, значительное число монашеских общин управлялось на основании своего внутреннего устава, чаще всего остававшегося в рамках устной традиции и не подвергавшегося письменной фиксации [40].
Закон от 434 года [41] определял порядок наследования после умершего ab intestato клирика, включая епископа, и монаха (монахини, названной здесь женщиной, посвятившей себя уединенной жизни), к тому же не имеющего никаких родственников, могущих претендовать на наследство. Имущество таковых лиц, за исключением того, которое было записано в налоговые списки или которое отягощено обязательствами по отношению к патрону или курии, остается той церкви или тому монастырю, в каких они были клириками или монахами.
Таким образом, мы видим, что по внешним признакам монастырь напоминает юридическое лицо – universitas – и в качестве рабочей гипотезы мы можем принять положение, по которому монастырь был таковым [42]. Юридическим лицом считают монастырь и исследователи [43].
Теперь следует попробовать выяснить, когда государство стало считать монастыри за юридическое лицо [44]. Первым законом, в котором речь идет о неких объединениях (coetus) монахов (monazonton), был закон императора Валента (370 или 373 г.) [45], в котором приказывается возвращать египетских монахов к исполнению «munia patriarum». Задачи данной статьи не позволяют подробно рассмотреть употребление слова coetus в памятниках IV века. Однако можно привести некоторые примеры употребления этого слова в Сodex Theodosiani. Так, например, в законе 410 года говорится: «те, которые добровольно сопричислились к собраниям курий» [46]; 386 года – «сборщики податей и казначеи в славнейшем собрании курии» [47]; 353 года – «так как сообщество церквей умножалось притоком большого числа людей» [48]; 409 года – «сообщество навархов» [49]; 376 (378) года – «еретические сборища» [50].
Можно было бы привести еще целый ряд аналогичных примеров. Но как видно и из вышеприведенного, слово coetus обозначает либо «собрание», либо группу людей, и вряд ли является в приведенных примерах синонимом слова corpus. Фарр [51] переводит coetus закона Валента от 370 года словом band: «уходят в пустыню, чтобы присоединиться к группам (колониям) отшельников» [52].
Более точную, на наш взгляд, классификацию содержит законодательство императора Юстиниана. В грекоязычном законе 534 года перечисляются экономы церквей, настоятели piae causae, монастырей и в заключение списка говорится о других подобных συστημάτων [53]. Если считать, что σύστημα здесь является передачей в греческом латинского corpus или collegia, то здесь мы имеем дело с явным свидетельством, что государство распространило на монастыри свое представление об universitas. Закон от 529 года также содержит подобного рода перечисление [54], однако здесь все эти церкви, piae cause и монастыри называются термином consortium.
Однако в качестве достаточно надежного критерия может служить не словоупотребление, а то, что по римскому законодательству, как выше сказано, корпорации имели право получать имущество по завещанию. Первым таковым законом является процитированный ранее C.J.1.3.20 от 434 года – закон о наследовании после умерших ab intestato монахов их монастырями.
Такая картина в законодательстве. В документальных источниках одним из наиболее ранних примеров будет папирус SB XIV.11972 367/368 года [55], представляющий собой отрывок налогового реестра. Появление в нем «монастыря», может служить показателем признания государством монашеских объединений за universitates уже в IV веке.
---------------------------------
[1] А. Штайнветер пишет о том, что «в Новелле 7 в главах 9 и 10 μοναστήρια помещаются под понятие σύστημα, что вряд ли подходит для лавр (Steinweter A. Die rechtsstellung der Kirchen und Klöster nach den papyri // Zeitschrift der Savigny-Stiftung f ür Rechtswissenschaft 19 (1930). P. 1–50. P. 39. Footnote 1)
[2] Thomas J.Ph. Private religious foundations in the Byzantine Empire. Wash. 1987. P. 3. О том, что «далеко не все церкви, монастыри и богоугодные заведения были в действительности самостоятельными юридическими институтами. Законодатель признавал за всеми этими религиозными и богоугодными учреждениями права юридического лица, поскольку сами они не состояли в собственности церкви или даже частного лица», – пишет и Суворов Н.С. Об юридических лицах по римскому праву. – М. 1900. С. 246–247. А. Штайнветер приходит к подобному же выводу: «Право собственности, поднятое до полной собственности (ein bis zum vollen Eigentum gesteigertes Herrenrecht) должно было, вероятно, упразднять правосубъектность подчиненного института, который в лучшем случае должен был выступать как хозяйственная единица или особый вид имущества землевладельца». Op.cit. P. 34, ср. также P. 38.
[3] Дж. Томас оговаривает, что вначале все монастыри были частными – exclusively private foundations. Op.cit. Р. 17
[4] 34 правило: «Каковы должны быть те, кто в братстве распоряжается необходимым [для жизни братства] (λδ Ποταποὺς χρὴ εἶναι τοὺς τὰ πρὸς τὴν χρείαν οἰκονομοῦντας ἐν τῇ ἀδελφότητι PG XXXI. Col.1000 ); 35 Правило: «Следует ли, чтобы в одном и том же селении были основаны многие братства?» (λε Εἰ χρὴ ἐν τῇ αὐτῇ κώμῃ πλείονας ἀδελφότητας συγκροτεῖσθαι (Ibidem. Col. 1001); 36 правило: «О покидающих братство» (Περὶ τῶν ἀναχωρούντων ἀπὸ ἀδελφότητος) (Ibidem. Col. 1008)
[5] 43 правило («Правил, пространно изложенных»): «Какими должны быть настоятели и как им следует управлять братией (досл. – живущими вместе)» (Τοὺς δὲ προεστῶτας τῆς ἀδεφότητος ὁποίους εἶναι χρὴ (Ibidem, col.) и 98 правило («Правил, кратко изложенных»): «Какой образ мыслей следует иметь настоятелю, когда что-либо приказывает или устанавливает (Ποταπὸν φρόνημα ὀφείλει ἔχειν ὁ προεστὼς, ἐν οἷς ἐπιτάσσει, ἢ διατάσσεται (Regulae brevius tractatae PG XXXI Сol. 1060).
[6] Корпус Правил состоит из четырех частей, и полностью дошел только в латинском переводе блж. Иеронима. Корпус пополнялся новыми правилами и после смерти прп. Пахомия, однако определенно часть правил была создана еще при его жизни. См. Хосроев А.Л. Пахомий Великий. Из ранней истории общежительного монашества в Египте. – СПб. 2004. С. 25–27.
[7] Et quando in loco collectae coeperit ambulare, ut ad locum sedendi standique perveniat, non conculcabit iuncos, qui aqua infuse ad texendos funiculos parantur: ne vel parum damni in monasterium ex alterius veniat neglegentia (Pachomiana latina. Par A.Boon. Bruxelles, 1932. P. 14)
[8] Перевод А.Л. Хосроева. Ук. соч. С. 395.
[9] Praeposito monasterii (Pachomiana Latina... P. 18. Правило 21).
[10] In die dominica …, absque praeposito domus et majoribus monasterii, qui alicuius nominis sunt, nemo psallendi habeat potestatem (Pachomiana Latina… P. 17. Правило 16). Перевод А.Л. Хосроева. Ук. соч. С. 398.
[11] Καὶ ἄλλων οὖν προσκολλωμένων αὐτοῖς ἤρξαντο φιλοκαλεῖν καὶ κῆπον καὶ χώραν εἰς τὸ σπείρειν καὶ ἐπικτίζειν μοναστήριον, ὡς συναχθῆναι ἀδελφοὺς ὁγδοήκοντα καὶ γενέσθαι καστέλλιον μέγα. (Callinicos. Vie d’Hypatios. Par G.J.M. Bartelink. Ch. 3.10. P. 82).
[12] Ibidem. P. 92.
[13] ἔδοξεν μηδένα μὲν μηδαμοῦ οἰκοδομεῖν μηδὲ συνιστᾶν μοναστήριον ἢ εὐκτήριον οἶκον παρὰ γνώμην τοῦ τῆς πόλεως ἐπισκόπου. Acta Conciliorum Oecumenicorum series prima.2.1.2. Ed. E. Schwartz. Berolini, 1933. P. 159.
[14] μηδένα δὲ προσδέχεσθαι ἐν τοῖς μοναστηρίοις δοῦλον ἐπὶ τῷ μονάσαι παρὰ γνώμην τοῦ ἰδίου δεσπότου. Ibidem.
[15] Правило 6: ἐκκλησίαι πόλεως ἢ κώμης ἢ μαρτυριῳ (ibidem). Правило 8. Οἱ κληρικοὶ τῶν πτωχείων καὶ μοναστηρίων καὶ μαρτυρίων (ibidem).
[16] Τὰ ἅπαξ καθιερωθέντα μοναστήρια κατὰ γνώμην ἐπισκόπου, μένειν εἰς τὸ διηνεκὲς μοναστήρια...καὶ μηκέτι γίνεσθαι ταῦτα κοσμικὰ καταγώγια. Ibibdem. P.162. Канон 24.
[17] Καὶ ἐγένετο μετὰ ταῦτα, τῶν ἀδελφῶν πληθυνθέντων σφόδρα, καὶ ἕνεκεν τῆς τροφῆς τοῦ πλήθους ἤρξαντο πλατύνεσυαι ἐν ἀγροῖς καὶ ὕλαις πολλαῖς (Sancti Pachomii vitae graecae. Ed. par F. Halkin. Bruxelles, 1932. Vita prima, 127. P. 80). О том, какими путями могла приобретаться земельная собственность, и с какого момента существования пахомианских монастырей, – см., например, Wipszycka E. Economie de la congregation pachômienne // The Journal of juristic papyrology. Vol. 26. 1996. P. 167–210. P. 185 и далее.
[18] «Монахи, поступая в монастырь, приносили с собой и материальное имущество (material goods)..., которое составляло их вклад в собственность [монашеской] общины …Статус этого имущества варьировался, в зависимости от решения (обычно письменного) будущего инока (the brother-to be). Он мог передать имущество …общине, мог сохранить в своем распоряжении …Я не помню ни одного документального текста, определяющего, кто был ответственен за уплату налогов с земли, находящейся в распоряжении монаха, но я подозреваю, что это был сам монах, а не его община». Wipszycka E. Resources and Economic Activities of the Egyptian monastic communities (IVth–VIIIth century) //The Journal of Juristic Papyrology. Vol. XLI. 2011. PP. 159–263. P. 163.
[19] Мы переводим здесь διάκρισιν как «спор», подразумевая «спор по налоговым платежам», исходя как из общего контекста данного фрагмента, так и из значения, которое приводит словарь Лиддл-Скотта для однокоренного слова διακριτής – official in charge of revision of arrears of taxation. Liddel H.G, Scott R. Greek‑English Lexicon. Oxford. 1996. P. 399
[20] Basilii, Caesariae Cappadociae, archiepiscopi. Opera omnia. PG. v. XXXI. Col. 1857.
[21] Combs J., Miller J.C. A Marriage-Gift of Part of a Monastery from Byzantine Egypt // Bulletin of the American Society of Papyrologists. 2011.48. Р. 79–89.
[22] τοῦ αὐτοῦ τρίτου μέρους μοναστηρίου ὁλοκλήρου. Ibidem. P. 84.
[23] О завещании имущества монастырю см.: Barone-Adesi Giorgio. Monachesimo ortodosso d’Oriente e diritto Romano nel tardo antico A. Giuffrè, 1990. P. 203–211.
[24] βούλομαι καὶ κελεύω μετὰ τὴν ἐμὴν ἀποκοίμησιν σὲ τὸν προμνημονευθέντα † Βίκτορα τὸν εὐλαβέστατον πρεσβύτερον καὶ μαθητήν μου ὑ(*)πεισϊ(*)έναι εἰς τὴν καταλειφθησομένην ὑ(*)πʼ ἐμοῦ παντοίαν μετρίαν ὑ(*)πόστασιν καὶ κληρονομεῖν με κινητήν τε καὶ ἀκίνητον καὶ αὐτοκίνητον ἐν παντὶ εἴδει καὶ γένει… οὐ μὴν δὲ ἀλλὰ καὶ τὸ ὑ(*)πʼ ἐμὲ ἅγιον τόπιον τοῦ ἁγίου ἀθλοφόρου μάρτυρος ἀββᾶ Φοιβάμμωνος … ὡσαύτως τὴν ἀδιάλειπτον δεσποτείαν παρεθέμην σοι μετὰ τῆς αὐτοῦ σεπτῆς ὕλης ἀπὸ εὐτελοῦς εἴδους ἕως πολυτελοῦς καὶ ἀνθρακέως.
[25] μηδενὸς οὖν τῶν ἐκ τοῦ γένους μο(υ) ἀγχιστευόντων ἢ ἄλλου τινὸς ἐκ προσώπο(υ) μο(υ) οὐ κατὰ πατέρα οὐ κατὰ μητέρα οὐκ ἀδελφῶν οὐκ ἀδελφιδιῶν(*) οὐ συγγενῶν οὐκ ἀνεψιῶν οὐκ ἄλλου οἱο(υ)δήποτε ἀνθρωπίνο(υ) προσώπο(υ) μὴ δυνομένων…
[26] Перевод на английский и комментарий: Byzantine Monastic Foundations Documents. A Complete Translation of the Surviving Founders’ Typika and Testaments. Ed. by J.Thomas and A.C. Hero. Washington. 2000. Vol. 1. P. 51–58.
[27] «Несколько сохранившихся завещаний… показывают, как настоятель монастыря (foundation) передает его как частное владение». Byzantine monastic foundations. P. 51.
[28] «Нам следует здесь вспомнить, однако, что иногда действительно трудно отличить, действует ли монах или монахиня от своего имени или же от лица своей монашеской общины» (Jakob Urbanik P.Oxy LXIII 4397: The monastery comes first or pious reasons before earthly securities // Monastic estates in Late Antique and Early Islamic Egypt. Ostraca, Papyri, and Essays in Memory of Sarah Clackson (P.Clackson). Cincinnati. 2009. P. 225–235. P. 226)
[29] Прп. Ипатию, о котором уже шла речь ранее, основателю и первому игумену монастыря в Руфинианах, некий схоластик оставляет несколько номисм и одежду, которые настоятель раздает другим монастырям и бедным (Vita Hypatii. 34.2);
[30] λόγ(ος) σίτο(υ) δοθεντων(*) εἰς τὴν διακονίαν τοῦ ἁγί(ου) ὄρ̣ο̣υς̣ Ἀφροδίτης δ(ιὰ) τοῦ θεοφιλεστάτο(υ) ἄπα Ἰ(*)σακίου, ἀπὸ τῶν ἐκφορ(ίων) τοῦ ἐνδοξ(οτάτου) κόμ̣[(ιτος)] Ἀμμωνίο(υ) (P.Cairo. Masp. 2.67139 F3 v.1–4 ). Речь идет о выдаче более чем 400 артаб пшеницы.
[31] Р.Оxy.63.4397 545 г. Монастырь назван τὸ εὐ[α]γὲς κ̣[οι]νόβιον τοῦ τῆς ὁσίας μνήμης Ἀββᾶ Ἱέρακος. См. статью Jakob Urbanik P.Oxy LXIII 4397… Этот представитель монастыря апы Гиеракса (Оксиринх) Феофил, встретившись в Константинополе с богатым уроженцем Оксиринха Диогеном, по его просьбе ссужает ему от лица монастыря 80 солидов под 6 % годовых (затем еще 50), принимая в качестве залога принадлежащий тому участок земли.
[32] О значении термина universitas см., в частности, Orestano R. Il “problema delle persone giuridiche” in diritto romano. – Torino, 1968. P. 163–164.
[33] Перевод цитируется по: Дигесты Юстиниана. Т. 1. – М. 2002.
[34] In decurionibus vel aliis universitatibus nihil refert, utrum omnes idem maneant an pars maneat, vel omnes immutati sint. Sed si universitas ad unum redit, magis admittitur posse eum convenire et conveniri, cum ius omnium in unum recciderit et stet nomen universitatis
[35] Дождев Д.В. Римское частное право. Учебник для вузов. – М. 2003. С. 297. Здесь же приведен ряд надписей, донесших до нас эти уставы.
[36] D. 34.5.20: Cum senatus… permiserit collegiis legare, nulla dubitatio est, quod, si corpori cui licet coire legatum sit, debeatur: cui autem non licet si legetur, non valebit, nisi singulis legetur ...
[37] См.: Дождев Д.В. Ук. соч. С. 296. О проблеме существования и в каком виде понятия «юридическое лицо» в позднеримском праве см.: Orestano R. Il problema delle persone giuridiche... P. . Ельяшевич замечает: «если классические юристы не дали никаких обобщений в учении об юридических лицах, то до некоторой степени этот недостаток восполнили компиляторы. В титуле 3.4 Дигест они сводят воедино то, что было разъединено в преторском эдикте и у юристов... Что еще важнее, это – создание компиляторами общей категории, в которую муниципии и прочие известные классикам юридические лица вошли уже в качестве подвидов… Этим самым universitas возводится на степень общего понятия… Компиляторы превращают universitas в terminus technicus ...» Ельяшевич В. Юридическое лицо, его роль в римском праве. Спб. 1909. С. 435–436. Было ли у римлян, хотя бы в зачаточном виде, представление об одной из форм юридического лица – учреждении, применительно к церковным учреждениям, см., в частности, Сильвестрова E.B. Новелла III Юстиниана и юридическая природа прав церкви Константинополя на ее имущество в начале VI в. н. э. // Византийский временник. – М., 2006. Т. 65 (90). С. 29–36; Ельяшевич В. Ук. соч. С. 437.
[38] D. 47. 22.3: «Servos quoque licet in collegio tenuiorum recipi volentibus dominis, ut curatores horum corporum sciant, ne invito aut ignorante domino in collegium tenuiorum reciperent ...»
[39] 4 канон Халкидонского собора. Nov. Val. 35.3; C. 1. 3. 37; 5 Новелла Юстиниана и 35 параграф 123 Новеллы Юстиниана.
[40] Ванькова А.Б. «То, что я заповедал, сохраняйте невредимым»: жития и фиксация традиции в ранневизантийских монастырях V–VI вв. // Древнейшие государства Восточной Европы. – М. 2011. С. 34–44.
[41] CTh. 5.3.1 (434 г.). Si quis … monachus … nullo condito testamento decesserit nec ei parentes utriusque sexus vel liberi vel si qui agnationis cognationisve iure iunguntur vel uxor extiterit, bona, quae ad eum vel ad eam pertinuerint… monasterio, cui fuerat destinatus aut destinata, omnifariam socientur [exceptis iis facultatibus, quas forte censibus adscripti vel iuri patronatus subiecti vel curiali condicioni* obnoxii clerici vel monachi cuiuscumque* sexus relinquunt… Этот закон, с внесением определенной правки, был сохранен также и в кодексе Юстиниана (CJ 1. 3. 20).
[42] «Для юстиниановских юристов различие между церквями, этими venerabiles domus и совершенно уравненными с ними в гражданском праве монастырями, и какими-нибудь погребальными союзами или муниципиями были ясны. Но сравнивая... они берут единственные известные им образования, которые в обороте выступают также как церкви» (Ельяшевич В., Ук. соч., С. 441). См. также статью Granic B. Die Rechtliche Stellung und Organisation der Griechischen Kloster nach dem Justinianischen Recht // BZ. 1929. Bd. 29. P. 6–34.
[43] Steinweter A. Op.cit.P. 28. Urbanik J. Op.cit. P. 227: «Нет сомнения, что если и было что-либо близкое понятию «юридическое лицо» (legal personality), это, конечно, в случае с, назовем их так, «церковными субъектами» (church persons), такими как епископии, монастыри, сиротские приюты, больницы…». Суворов Н.С. (см. в сноске 2). Иером. Михаил. Законодательство римско-византийских императоров о внешних правах и преимуществах церкви. (От 313 до 565 г.). Казань, 1901. С. 48 и далее.
[44] «Несомненно, в IV в. монастырь был уже дееспособным и правоспособным юридическим лицом, но в законодательстве этого века мы не находим признания «монастыря» церковным учреждениям». Иер. Михаил. Ук. соч. С. 48.
[45] CTh 12.1.63. О датировке этого закона см.: Pergami F. La legislazione di Valentiniano e Valente (364–375). – Milano. 1993. P. XIX, 133–134.
[46] CT.12.1.172.2: qui ultro se curiarum coetibus inseruerunt.
[47] CT.12.6.20: exactores vel susceptores in celeberrimo coetu curiae...
[48] ut ecclesiarum coetus concursu populorum ingentium frequentetur CT.16.2.10.
[49] CT.13.5.32: сoetus nauarchorum...
[50] CT.16.5.4: coetus haeretici...
[51] The Theodosian code and Novels. A translation by Cl. Pharr. – New York. 1951. P. 351.
[52] bands of hermit monks (P. 264). См. также: Frazee Ch. A. Late Roman and Byzantine legislation on the monastic life from fourth to the eighth centuries. // Church history. 51. S. 1982. P. 263–279.
[53] C.1.3.55.1: ἴσμεν τοίνυν γράψαντες νόμον λέγοντα μηδεμίαν εἶναι παρρησίαν τοῖς των ἁγιωτάτων ἐκκλησιών οἰκονόμοις ἢ τοις προεστῶσι ξενώνων ἢ νοσοκομείων ἢ πτωχείων ἢ μοναστηρίων… ἢ τν ἄλλων τῶν τοιούτων συστημάτων.
[54] C. 1.2.22pr: Sancimus res ad venerabiles ecclesias vel xenones vel monasteria vel ptochotrophia vel brephotrophia vel orphanotrophia vel gerontocomia vel si quid aliud tale consortium.
[55] εἰ̣ς̣ [π]λ̣(οῖον) μοναστηρίου Ταβεννησε.
Источник: Древнее право. Научно-практический журнал. № 1 (29). М., 2014. С. 206–217.
Новости
Доклады
