Доклад игумении Елисаветы (Поздняковой), настоятельницы ставропигиального женского монастыря Москвы Марфо-Мариинская обитель милосердия на международной научно-практической конференции «Преемство монашеской традиции в современных монастырях. Миссия монастырей в современном мире: цели, задачи, принципы построения коммуникации» (Свято-Троицкая Сергиева лавра, 24–25 сентября 2019 года)
Я хотела бы предложить не доклад, а скорее размышление, к которому приглашаю всех. Владыка Георгий, митрополит Нижегородский и Арзамасский, отметил, что современная норма взаимоотношений, взаимодействия насельников монастырей с внешним миром очень хорошо сформулирована в утвержденном «Положении о монастырях и монашествующих». Поэтому я буду в своем докладе использовать формулировки именно этого документа – современного, работающего в нашей Церкви.
Первый пункт, который хотелось бы обсудить именно в аспекте взаимоотношений насельников с внешним миром, – это принятие кандидатов в монастырь. В «Положении о монастырях и монашествующих» говорится, что желающие поступить в монастырь первоначально причисляются к разряду трудников, которых, как только пришедших из мира и не освоивших правила жизни в монастыре, рекомендуется размещать для проживания отдельно от братии; игумену стоит иметь о таковых особое попечение…
Я не могу говорить об общей практике, но могу рассказать, как это происходит у нас по уже сложившейся традиции. Трудницам – женщинам, которые хотят поступить к нам в обитель и заявляют мне о своем желании, мы не можем обеспечить проживание, так как не имеем гостиницы. Как правило, я предлагаю им приезжать в обитель с утра, часам к 8, к началу Литургии, и проводить с нами целый день. То есть они приезжают, идут на Литургию, потом на трапезу, целый день они с нами и после вечернего правила уезжают домой. Так эта будущая сестра живет некоторое время. Но при беседе с ней я оговариваю важный момент: она будет прикреплена к одной из опытных сестер, и если у нее будут возникать какие-то вопросы, она не может их задавать никому, кроме той сестры, к которой прикреплена. Таким образом, все свои недоумения она решает с опытной сестрой и при этом не воздействует отрицательно на других сестер, возможно, еще не окрепших, – не рассказывает им о том, откуда она пришла, что она видела, сколько монастырей посетила, и чтó в этих монастырях хорошо, чтó плохо. Потому что это может очень сильно расслабить других сестер и как-то их соблазнить.
Следующий момент – организация пространства монастыря. Монастырь –место, где должны быть созданы специальные условия для монашеской жизни. Согласно «Положению о монастырях и монашествующих» «внешнее и внутреннее устройство обители направлено на то, чтобы обеспечить монашествующим необходимые условия для избранного ими образа жизни: отделенность от внешнего мира, возможность участия в богослужениях и совершения келейных молитв, и несения послушаний». Далее в «Положении» сказано, что пространство монастыря желательно разделить на братскую часть и общедоступную территорию, посещение которой мирянами ограничивается определенным временем. В храме должно быть выделено особое место для присутствия на богослужении братии, важно обеспечить возможность совершать уединенные братские богослужения, для чего предпочтительнее иметь отдельный храм, возможно, домовый. Для приема гостей и паломников должна быть создана гостиница с трапезной. Встреча братии с родственниками и общение с ними с благословения игумена также осуществляется на территории гостиницы…
Принцип раздельных территорий редко заложен в наших монастырях. Если взять московские женские монастыри, то изначально при строительстве этот принцип был предусмотрен только в одном Иоанно-Предтеченском монастыре, остальным приходится приспосабливаться. Тогда нужно руководствоваться общим положением, что жизнь братий (сестер) должна быть максимально обособлена от внешнего общения, и стараться реализовывать это положение там, где это возможно. Например, сделать территорию братского (сестринского) корпуса недоступной для посторонних людей. Организовать для братий, сестер отдельную трапезную. Но вот у нас это пока невозможно – трапезная у нас одна, и это составляет проблему. Хочется, чтобы у сестер была возможность хотя бы во время трапезы вместе уединиться, почитать, послушать какое-то духовное слово. Иногда я к ним обращаюсь, иногда они ко мне подходят, и уже многократно замечено, что когда нет посторонних, сестры могут задать мне самые разные вопросы, поделиться сокровенным. Потому что всем хочется какой-то любви, заботы, но это невозможно, когда трапеза проходит совместно с трудниками, тем более с сотрудниками или с кем-то еще.
Если рассмотреть опыт Поместных Церквей, то там практически все монастыри изначально строятся с учетом этих нужд. Там мудро предусмотрено, что храм стоит в самом центре монастыря. Есть разделение на две территории – на одну не может войти никто из посторонних, а другая отведена для паломников и гостей. На монашеской территории располагаются все мастерские, службы, которыми пользуются только братия, сестры, а на общедоступной территории как правило есть вход в храм, гостиница, есть архондарик, где людей принимают, поят чаем, есть церковная лавка… То есть в целом существует такое место гостеприимства. А у нас, к сожалению, это невозможно. Если у здесь присутствующих есть какие-то другие традиции в монастырях, мы были бы очень рады о них услышать, потому что документ, который будет принят после обсуждения, должен быть жизненным и помогать игуменам и игумениям устраивать свои обители.
Следующий пункт – выход из монастыря. Монастырский быт должен быть организован таким образом, чтобы необходимость покидать территорию монастыря была сведена к минимуму. Обучение братии с выходом из обители возможно только с благословения игумена. Для послушания вне монастыря, как советуют святые отцы, должны избираться опытные иноки. Новоначальным рекомендуется выходить из монастыря в сопровождении более опытного брата. Процитирую «Положение»: «Монахам, пока они находятся вне монастыря, необходимо всячески хранить свое монашеское устроение, прилежать трезвению и молитве, ограждать от пагубных впечатлений свои чувства, в особенности зрение и слух. Когда же они исполнят то дело, ради которого вышли из обители, то должны тотчас, по заповеди святителя Василия Великого, возвращаться назад».
Монах никогда не должен снимать монашескую одежду, в том числе и за пределами монастыря. Для мирян вид монашеского облачения является свидетельством о Христе. А для самого монаха – исповеданием веры и напоминанием о данном Богу обещании. При возвращении в монастырь после временной отлучки насельнику не следует делиться с братией впечатлениями, полученными вне монастыря.
Если снова апеллировать к опыту Поместных Церквей, то во многих монастырях существует правило: для выхода в мир назначаются всего две или три старших сестры, а остальные сестры вообще никогда не покидают обитель, если только не по медицинским показаниям, в остром состоянии (у них есть свои больницы, а в городскую они выезжают только тогда, когда в местной больнице им не могут помочь), и при необходимости, например, оформить какие-то документы. Я знаю там сестер, которые не выходили за территорию монастыря по десять лет. Наверное, в наших условиях, особенно в городах, это сложно, тем не менее, мы все знаем, какой вред приносят монаху выходы из монастыря – кто-то из святых говорил, что монах никогда не возвращается в обитель таким, каким из нее вышел. Поэтому надо всячески беречь своих сестер; иногда, возможно, лучше нанести урон какому-то делу, но сохранить сестер. Особенно это касается молодых – у них все время возникают желания: матушка, можно то? а можно это? а еще обязательно надо туда сходить… Мы, например, чтобы как-то удовлетворить любопытство молодых сестер и в то же время не выпускать их постоянно с территории, устраиваем совместные паломнические поездки по святым местам.
Еще одна причина, по которой предполагается выход сестер и братий из монастыря, – это обучение. Образование насельников – как подготовка к принятию сана, так и получение всеми насельниками базовых богословских знаний – является важным аспектом монастырской жизни. Чтобы исключить частый выход из обители, для получения полного богословского образования предпочтительна заочная форма обучения, а повышение уровня богословских знаний братий желательно организовывать в стенах обители. Для этого можно привлекать преподавателей духовных учебных заведений (как очно, так и по видеосвязи), а также организовать курсы с помощью насельников, имеющих богословское образование.
Необходимость всем получать базовые богословские знания является нужной, но сравнительно новой практикой наших монастырей. Поэтому Синодальным отделом по монастырям и монашеству предусмотрено несколько способов получения такого образования, и идет процесс обсуждения дополнительных вариантов, максимально удобных для насельников обителей. Сегодня мы имеем возможность получить аккредитацию – право на организацию обучения – только в том случае, если у нас есть преподаватели, либо мы находимся в достаточной близости от крупного духовного учебного заведения, либо у нас среди насельников есть свои сестры и братия с богословским дипломом. Сейчас уже немало епархий, где епархиальные архиереи серьезно подошли к благословению Патриарха и организовывают на базе семинарий курсы для повышения уровня образования монашествующих. Могу привести в пример Мордовскую, Самарскую митрополии, где все монашествующие ездят в духовную семинарию и там обучаются. Но для нас, конечно же, предпочтительнее никуда не ездить, а делать все на месте. Поэтому сейчас обсуждается возможность дистанционного обучения, чтобы сестры и братья могли получать образование, не выходя из своего монастыря.
Общение с мирянами. При принятии в обитель новоначального послушника игумен должен разъяснить ему, что вступление в монастырь означает оставление мира и всех мирских отношений, расспросить его об оставшихся в миру родственниках, о наличии детей. Необходимо выяснить, есть ли среди его близких тот, кто способен обеспечивать престарелых, больных родственников. Все эти вопросы следует решить до поступления в монастырь. По благословению игумена допускается посещение монашествующего родственниками: они могут в это время проживать в монастырской гостинице, посещать богослужения, говеть и причащаться. Встреча насельников с родственниками внутри монастыря должна совершаться с благословения игумена в особо отведенном для этого месте.
В древней Церкви был обычай не брать в монастырь единственного ребенка в семье, потому что рано или поздно возникнет необходимость ухаживать за родителями. Сегодня у нас нет такой традиции, и наша Церковь проявляет икономию в отношении людей, которых мы принимаем в монастырь. У нас строгости нет и быть не может просто, наверное, в силу менталитета русского человека. Тем не менее, если мы берем сестер в обитель и понимаем что у них рано или поздно возникнет необходимость ухаживать за родственниками, то мы, конечно, должны признать, что ответственность за этих родственников тоже ложится на нас. Решается эта проблема в разных монастырях по разному. Есть вариант, когда сестру или брата отпускают ухаживать за родителями. Наверное, где-то это может быть успешным решением проблемы, но, по-моему, здесь таится много опасностей, и нужно, видимо, поддерживать тесный контакт с человеком, чтобы он не ушел совсем. У нас сейчас сестра уехала в другую область ухаживать за мамой. Она раньше жила в монастыре, благоустроенном, и как-то сама от него оторвалась, и в наш еще не вросла. Получилось, что она живет как хочет, а это очень опасно. Я знаю случаи, когда сестры вот так уезжают и не возвращаются…
А второй вариант – самому монастырю взять ответственность за престарелых родителей своих братьев, сестер. Это трудно, но если есть богадельня, то, наверное, возможно, и, на мой взгляд, это, конечно, предпочтительный вариант: родители не должны страдать из-за того, что дети решили уйти в монастырь. В любом случае мы должны это осознавать эту проблему и не отмахиваться от нее. Если раньше в монастырях вообще запрещалось общаться с родственниками, то ведь сейчас мы общаемся, проявляя любовь к нашим сестрам и их родителям, – это тоже очень важно. Но, как и в большинстве Поместных Православных Церквей, общение с родственниками монашествующих происходит только на территории гостиницы, сами они, конечно, никогда не попадают на сестринскую территорию и тем более в сестринские кельи.
Социальное служение. Неоднозначная тема в монастырских кругах, так как всегда возникает вопрос: а должен ли монах заниматься социальным служением? Я имею к этому самое непосредственное отношение, поэтому сейчас постараюсь рассказать беспристрастно о двух существующих сегодня подходах. Первый как правило касается монастырей, в которых воспитываются дети – организованы приюты, или открыты богадельни, и в этих монастырях социальной работой занимаются сестры. (В случае богаделен я, говоря о социальной работе, подразумеваю не те, где призреваются сестры монастыря, а те, где находятся просто мирские бабушки. Потому что первый вариант – это все-таки не социальная работа, а исполнение долга перед нашими сестрами.) Там, где социальными проектами занимаются сестры, конечно, возникают разные сложности. Во-первых, воспитание детей занимает все время, и ты не можешь взять и перестать воспитывать – оставить, закрыть на ключ и уйти на службу. Соответственно такие сестры очень редко посещают богослужения, у них совсем нет времени на то, чтобы совершать келейное правило и вообще как-то уединяться, и они не стараются заниматься своим монашеским деланием.
Помимо этого здесь существует и другая проблема – мы с ней одно время очень серьезно столкнулись. Сестры все-таки, по естеству своему женскому, склонны привязываться, особенно к детям. Для монастыря это не очень хорошо. Но есть и большие плюсы. Недавно я была в одном из наших ставропигиальных монастырей, в котором есть детский приют, и матушка нам показывала на своих сестер и говорила: вот эта из приюта, и та… Это были замечательные сестры. Но, например, у нас ни одна девочка из приюта не осталась в монастыре. Они все не теряют с нами связи, приезжают к нам, но в монастырь ни одна не захотела идти.
Второй подход – когда монастыри являются инициаторами, организаторами и вдохновителями социальной работы. Непосредственно работой занимаются миряне, а сестры могут возглавлять какое-то направление, в чем-то наставлять. Великая княгиня Елисавета Феодоровна, когда создавала Марфо-Мариинскую обитель, думала – какой же статус избрать этим сестрам. Она хотела сделать их монахинями, но после того как побывала на Первом монашеском съезде в Троице-Сергиевой лавре и услышала архиепископа Никона Рождественского, бывшего идеологом этого съезда, она написала императору, что она против монахинь, уходящих на служение ближним в мир. И наша обитель сейчас тоже придерживается этого принципа: в монашеских социальных проектах работают только светские люди, хотя понятно, что сестры всегда готовы выйти на послушание.
Но и здесь возникают некоторые проблемы. Во-первых, если социальные проекты осуществляются на территории монастыря, то, соответственно, на территории появляется очень много светских людей. Они или уходят довольно поздно, или работают круглосуточно. И мы пришли к выводу, что все социальные начинания нужно переводить за территорию монастыря, чтобы сестры никаким образом не соприкасались с миром.
Есть еще третий вариант – когда сестры и сотрудники вместе работают в социальных проектах. Но тут обсуждать нечего – это нежелательно.
Новости
Публикации
Доклады
