Воссоздание Церковно-археологического кабинета (который был образован в 1871 году, а после Октябрьской революции полностью исчез, якобы национализирован) связано с возрождением Московской Духовной академии и семинарии и возвращением их в Троице-Сергиеву лавру в 1948 году. Первоначально все собрание помещалось в четырех витринах на одном стенде, и с этой небольшой экспозиции получил свое начало современный ЦАК, занявший нынче 12 залов бывших Царских чертогов. В 1971 году решением Совета академии музей стал именоваться Церковно-археологическим кабинетом имени Святейшего Патриарха Алексия (Симанского), который был первым дарителем и щедрым жертвователем. Сейчас это крупнейший церковный музей в стране. Нашу беседу с его заведующим протодиаконом Игорем Михайловым, мы начали с разговора об особо трогающей душу реликвии. Это тапочки-сандалии преподобного Сергия Радонежского.
Мы все ученики преподобного Сергия
Отец Игорь, не верится, что такая реликвия оказалась неподвластна времени – семи с лишним столетиям. Еще, насколько я знаю, в экспозиции есть богослужебные сосуды, вырезанные Преподобным? Хочется привести слова французского писателя, путешественника маркиза Астольфа де Кюстина, посетившего в первой половине XIX века Троице-Сергиеву лавру: «И, на мой взгляд, простые одежды и деревянная утварь святого Сергия затмевают все великолепные сокровища, включая все богатейшие церковные облачения».
Сандалии, как указано на витрине (хотя они больше похожи на тапочки, однако у современного человека может появиться ассоциация с домашними тапочками, поэтому так подписали), были изготовлены преподобным Сергием. Он сам их выкроил из натуральной кожи, сам сшил. По написанному преданию, 30 лет пролежал в них во гробе. С тех пор, как его ученик преподобный Никон, первый игумен нашей святой обители, в 1422 году обрел во время строительства нового храма нетленные мощи своего учителя и наставника, и началось почитание святого: тапочки-сандалии Преподобного и нетленные его одежды неотлучно находятся в Лавре. Это фелонь, епитрахиль, поручи, еще есть посох. А тапочки-сандалии были переданы нам в Академический музей... Что касается богослужебных сосудов, это вопрос, вырезал ли их сам Преподобный или нет. Но имеется одна важная деталь: священные сосуды из нашей экспозиции прежде стояли возле раки с мощами преподобного Сергия. По всей вероятности, ученики святого хранили богослужебные сосуды периода земной жизни Преподобного как зеницу ока и потом, видимо, в знак того, что те всегда находились рядом с аввой, сделали их копии. В итоге получилась некая музейная экспозиция: сандалии, богослужебные сосуды. А еще, если Вы посмотрите на дореволюционные литографии, то увидите прямо над ракой фелонь преподобного Сергия. Ну кто бы мог подумать, что ученики Преподобного захотят сотворить музей? Но они сохранили все эти вещи как знак неотъемлемого пребывания с ними Игумена Земли Русской. Сделали это для того, чтобы память о нем не оскудевала. И мы, спустя семь с лишним веков, прекрасно понимаем, что преподобный Сергий, наш отец, – авва. Знаете, с чего я начинаю свой разговор с вновь пришедшими студентами на уроке, будь это такой предмет, как Церковный устав или Литургика, или история Русской Церкви, которые я преподаю? С поразительного момента из жития Преподобного. Откровенно говорю им: «Ребята, вспомните, пожалуйста, что, будучи отроком, преподобный Сергий "ели бредяху по Псалтири": грамота давалась ему плохо, за что учитель его наказывал, товарищи над ним насмехались, родители печалились. Вспомните, как со слезами на глазах отрок взмолился ко Господу и, получив от Бога через ангелоподобного старца-черноризца частицу святой просфоры, стал читать по-другому – стройно и без труда. В этом – чудо для преподобного Сергия, но в то же время и назидание для студентов: если ты плохо читаешь, ты ученик Преподобного. Обратись сердцем ко Господу, попроси Всевышнего даровать тебе книжное разумение! А если ты хорошо читаешь и при этом задираешь нос, Боженька тебя обязательно смирит». И гостям я обычно говорю: «Вы приехали сюда не ко мне, не в Академию, не в Лавру, а к преподобному Сергию, – значит, вы тоже его ученики Его. Он вас сюда привел. Помолитесь в храме, приложитесь к чудотворным мощам святого и не забудьте посетить наш Церковно-археологический кабинет, который не просто музей, а именно Кабинет – то есть особая учебная аудитория как для студентов Московских Духовных школ, так и для всех вас».
Вертикаль уходит в Небо
Особая учебная аудитория! Скажите, отец Игорь, чем христианский музей отличается от государственного, светского музея? Ведь в том и другом, как правило, происходит глубокое погружение в историю. В том и другом просвещают людей.
Действительно, задачи у светского музея, практически, те же: сохранять национальное богатство в виде ценных реликвий и раритетов, приумножать его и просвещать народ. Но просветительский этап музейной деятельности в них полностью посвящен историческому прошлому страны или цивилизации, ее самобытности, культуре, каким-то национальным традициям. У нас все это не просто шире – вертикаль такая открывается, что она не имеет границ. Уходит в Небо! Церковный музей говорит о будущем, и глагол «просвещать» в нем наполнен глубочайшим смыслом. Ведь какой государственный музей ставит перед собой задачу довести человека до Царства Божия? А мы ее ставим. Приходит к нам человек, крещеный или некрещеный, мы должны сказать ему о Боге, о Сыне Божием как Мессии. О том, какие пророки говорили о Спасителе за сотни лет до Рождества Христова и как эти пророчества исполнились. Должны рассказать о духовных подвигах великих христианских святых и их молитвенном предстательстве за нас перед Всевышним. Вошла, например, паломническая группа в зал, где находится уникальная деревянная скульптура преподобного Нила Столобенского, и экскурсовод ЦАКа (кстати, среди них есть иеромонахи, обучающиеся в Московской Духовной академии) мыслями обратит вас в XVI век, на Псковскую землю, где подвизался пустынник, всю свою жизнь отражавший нападки дьявола. Разве могут кого-то из людей, думающих о спасении души, оставить равнодушными рассказы, как Царица Небесная хранила подвижника и дважды явила чудо заступничества? Первый раз – это когда разбойники хотели его убить, но преподобный Нил сотворил молитву и вышел им навстречу со своей келейной иконой Пресвятой Богородицы. Разбойникам показалось, что с отшельником идет множество людей, целый полк вооруженных воинов! И второй, когда отшельник уже перебрался на остров Столобное, удобный для уединенного безмолвного жития, однако и здесь по наущению дьявола нашли его охотники за сокровищами. Но посмотрели они на икону Божией Матери, стоявшую в углу келии, и ослепли, пораженные ее чудным сиянием...
Преподобный Нил Столобенский своей подвижнической жизнью стяжал дар чудотворения. Немало чудес исцеления от физических и духовных немощей по молитвам к угоднику Божию совершается и в наши дни. Свидетельств тому много, люди пишут об этом братии мужского монастыря Нило-Столобенская пустынь, братия размещает их на сайте своей обители. Земное соединяется с Небесным. Что касается скульптуры святого, сделанной из ценного дерева, не могу не сказать, что попала она к нам в плачевном состоянии: на спине был варварски выбит, вырван большой кусок дерева. И только благодаря удивительному реставратору Екатерине Сергеевне Чураковой, вдохнувшей в скульптуру новую жизнь, мы смогли ее выставить в экспозиции. Вместе с другими «вылеченными» ею работами, среди которых притягивает взгляд экскурсантов икона конца XVII века «Монах, распинаемый страстями». Они находятся рядом – скульптура подвижника-чудотворца (это была последняя реставрация Екатерины Сергеевны) и известное изображение собирательного образа монаха, под ногами которого разверзлась преисподняя. А вверху на стене, над застекленными витринами – портрет самой Екатерины Сергеевны, посвятившей реставрации икон и картин собрания ЦАКа около 50 лет. Она была не просто самоотверженным художником-реставратором высочайшей квалификации – была человеком твердой веры, и каждая ее работа на благо Церкви помогала ей восходить по вертикали в Небо.
Какой экспонат, какую реликвию здесь ни возьми, сразу понимаешь: это богатейший пласт нашей истории – трудной, зачастую противоречивой, требующей глубокого осмысления с тем, чтобы, понимая прошлое, мы душой устремлялись в будущее. Если перейти из этого зала в следующий, то ваш взгляд непременно упадет на скульптуру святителя Луки (Войно-Ясенецкого), уникальную в своем роде, потому что скульптор Олейников лепил ее не по фотографиям, не по чьим-то воспоминаниям, а с натуры. Святитель Лука, ученый-хирург с мировым именем, был уже в то время епископом, когда скульптор принялся за работу. У нас даже есть снимок, запечатлевший рабочий момент! Но что особенно интересно: в одном углу зала – скульптура Святителя, в другом – письменный стол Святейшего Патриарха Алексия (Симанского) и некоторые мемориальные вещи Его Святейшества. А ведь отношения между ними были непростые, даже тяжелые...
Вспоминается книга митрополита Волоколамского и Юрьевского Питирима «Русь уходящая», где Владыка рассказывает, что, став в 1945 году иподиаконом Патриаршего кафедрального собора, он почти неотлучно четверть века пребывал около Патриарха Алексия I. Конечно, он хорошо знал многих иерархов нашей Церкви, в том числе и архиепископа Луку, который «...говорил глубоким голосом, категорически, безапелляционно. Характер у него был неукротимый. Кто бы еще, кроме него, мог сказать в глаза Патриарху, что тот сделал что-то, чего мог бы и не делать?»
И в этом зале ЦАКа они, соединившись в нашей памяти, образно говоря, встают во весь рост. Скорее всего, за этим столом Святейший Патриарх Алексий, перешагнув 90-летний рубеж земной жизни, написал завещание, в котором мы читаем: «Самая главная просьба ко всем, с кем мне приходилось иметь общение, это просьба о молитве за меня, да приимет Господь дух мой в Свои светлые Обители, простив мне вольные и невольные грехи Своим Божественным милосердием. Сам я, расставаясь с этой временной жизнью и отходя в жизнь вечную, в которую во все периоды моей жизни я глубоко веровал, ни на кого не имею обиды и недоброжелательства, а если кого-либо обидел, прошу меня простить и покрыть любовью и молитвою о душе моей». Великий молитвенник и великий дипломат, Патриарх Алексий (Симанский) многое сделал для того, чтобы авторитет Русской Православной Церкви поднялся на небывалую высоту на международной арене. Чтобы в самой Церкви было единство, и коварство хрущевской «оттепели» не нанесло ей сокрушительный смертельный удар. А человек с «неукротимым характером», совмещавший в себе целителя душ и телес, Архиерейским Собором Русской Православной Церкви 2000 года был прославлен как исповедник в сонме Новомучеников и исповедников Церкви Русской. Так что экскурсия по залам Церковно-археологического кабинета может стать импульсом к тому, чтобы в душе человека разгорелось желание глубже узнать историю Церкви, биографию ее знаковых фигур и сделать свой шаг к спасению.
Господь дает нам возможности, и грех ими не воспользоваться
У тех, кто в силу разных причин не может совершить паломническую поездку в Лавру, есть замечательная возможность познакомиться с богатствами церковного искусства, с экспонатами и реликвиями ЦАКа на его официальном сайте: acmus.ru. Очень интересен раздел «Виртуальный тур». Заходишь в него и видишь все выставочные залы визуально! В другом разделе, «Фото», тронула душу подборка снимков за 2002 год под названием: «Проводы игумена Антония (Паканича)». Сегодня мы знаем митрополита Бориспольского и Браварского Антония как Управляющего делами Украинской Православной Церкви, ректора Киевской Духовной академии и семинарии. И – как архипастыря, который в тяжелейших условиях современной Украины достойно отвечает на вызовы времени, призывая людей выстраивать свою жизнь в координатах евангельских ценностей. Вы хорошо помните Владыку?
Я не просто его помню – я испытываю к нему чувство огромной благодарности как к своему предшественнику, возглавлявшему Церковно-Археологический музей Московской Духовной академии. Когда-то меня невероятно удивило предложение игумена Антония стать его помощником в ЦАКе. Я растерялся, стал отказываться, мол, нет, батюшка, не справлюсь, не предлагайте! Однако он, как прекрасный тактик, выстраивающий линию и видящий, что будет там, впереди, проявил настойчивость. В итоге я все-таки стал его помощником и вскоре увидел, что передо мной не просто прекрасный организатор, но еще и руководитель, который обязательно все проконтролирует, не пустит ни одно серьезное дело на самотек. К сожалению, Бог не дал мне хороших организаторских способностей, однако я смотрел на отца Антония, учился у него, внимал его напутствиям и в какой-то момент почувствовал, что будущий Владыка разглядел во мне то, чего я сам в себе не предполагал. Хочу признаться (никому еще об этом не говорил): приезда митрополита Антония я ждал с таким волнением в душе, которое трудно описать словами. Он приехал в июне прошлого года на 20-летие встречи выпускников Московской Духовной академии. Мои переживания сводились к мысли: только бы его ничего не огорчило в ЦАКе, только бы он не сказал, что я что-то не выполнил или выполнил плохо. Помнится, веду его по залам, все показываю, обо всем рассказываю и в какой-то момент слышу теплые слова: «Слава Богу! Слава Богу! Все получилось, даже неожиданно!» Говорю в ответ: «Знаете, владыка Антоний, я сам не ожидал, что эта волна захлестнет меня и понесет». Хвалиться какими-то личными достижениями на этой стезе неумно, неуместно. Господь дает нам возможности. А если Он дает их, грех не воспользоваться...
И вот уже четырнадцатый год Вы стоите во главе ЦАКа. Наверное, много чего нового в нем появилось, что хотелось тогда показать своему предшественнику?
В немощи человеческой сила Божия совершается. Игумен Антоний мне не раз говорил: «Надо все это сохранить. Надо, чтобы все осталось здесь, в музее». А я ломал голову: как это сделать? И Господь сподобил: в 2013 году мы стали 550-м музеем, в котором была установлена система КАМИС (самая мощная современная музейная информационная система), и первым музеем Русской Православной Церкви, освоившим данную автоматическую систему по учету фондов. В электронную базу забиваются названия экспонатов – с атрибуцией, датировкой, со всеми выходными данными, и потом по этой базе легко можно найти предмет, составить коллекцию. Из, приблизительно, имеющихся у нас 25 тысяч единиц хранения около 12 тысяч мы уже ввели в компьютер. Процесс инвентаризации экспонатов непростой, длительный, но в то же время это великий стимул для меня и моих немногочисленных сотрудников все просмотреть, все описать. Также не могу не сказать, что два года назад по благословению ректора Московской Духовной академии архиепископа Верейского Евгения на площадках «ВКонтакте» и «Фейсбук» социальных сетей были созданы официальные группы ЦАКа. Цель этого нововведения – организация интерактивного общения с пользователями сети и представления в цифровом виде предметов, хранящихся в закрытых фондах Кабинета, и экспонируемых в выставочных залах. На сегодняшний день количество человек, подписанных на сообщества Церковно-археологического кабинета, составило 2145. И многие тысячи человек, интересующихся церковной историей, искусством и предметами старины, посещают наш официальный сайт.
Зал, где «собрали звук»…
А со своим любимым детищем – фонотекой – Вы познакомили дорогого гостя?
Конечно! И с церковно-археологической фонотекой, и с церковно-археологической фототекой, где собрана поразительная коллекция старинной фотоаппаратуры, а на стенах и стендах можно увидеть удивительные фотографии, запечатлевшие важные моменты из жизни Русской Православной Церкви. Одна из самых древних здесь фотографий – портрет митрополита Филарета (Дроздова), который на протяжении большей части своей подвижнической жизни был связан с Московскими Духовными школами. Сделан он был, приблизительно, в 1860 году. Если вспомнить: раньше такой листочек бумаги, способный отразить целую эпоху, называли словом, имеющим символическое, даже мистическое значение, – «светопись». Мистическим, ибо светом пишет Сам Бог. Позже возобладали греческие слова: «фото» – свет и «графос» – пишу, то есть пишу светом. Мы про свою фототеку часто говорим: комната светописи...
Создание церковно-археологической фонотеки стало у нас следующим этапом и, замечу, вполне закономерным. Фонотека – это звук. В помещении, некогда являвшимся опочивальней императрицы Елизаветы Петровны, нам удалось «собрать звук». Это, прежде всего, пластинки с записями церковных хоров – дореволюционных, послереволюционных. Это самые разные музыкальные инструменты, формировавшие богослужебную практику пения: фисгармонь, цитра, скрипка, рождественские волынки. Задача заключалась не в том, чтобы создать музей ради музея, а в том, чтобы изменить ментальность представителей нынешних поколений. Например, приходят сюда воспитанницы из регентской школы и говорят: «Отец Игорь, у вас концерт Бортнянского 36-й номер есть?» По списку находим. Спрашиваю: «В какой тональности поете?» – «В такой-то». Выстраиваем по роялю тональность, включаем, а они, увы, поют в два раза быстрее. Почему? Да потому что жизнь наша другая. Ускорение во всем! Я постоянно привожу сюда студентов, для которых важна певческая традиция. Мы понимаем: люди, стремящиеся научиться пению, должны услышать лучшие голоса той эпохи, которая была до них. И они слышат. Вот на этой пластинке записана Херувимская песнь №7 Бортнянского, а поет Синодальный хор, который курировал митрополит Трифон (Туркестанов)! (Правда, в то время он был еще епископом, но за удивительный дар слова верующий народ уже тогда прозвал его «Московским Златоустом»). Тут же фотография Владыки с хором, и сделана она здесь, в Елизаветинском зале Царских Чертогов! В нашей фонотеке, представьте, есть все пластинки с записями служения великого архидиакона Константина Васильевича Розова. Есть пластинки моего любимого протодиакона Максима Дормидонтовича Михайлова – необычайно скромного человека с неординарной судьбой. А три витрины в фонотеке посвящены моему наставнику и учителю приснопамятному архимандриту Матфею (Мормылю), старшему регенту хора Троице-Сергиевой лавры и Московской Духовной академии. Огромное число людей помнит его, и в моей жизни он оставил глубокий след. Это был монах, который смог, что называется, «собрать» меня в хорошем смысле слова: отец Матфей открыл для меня непостижимые секреты того, что Бог дарует нам. Батюшка давал понять, как можно и нужно общаться, как проявлять свой характер и показывать свой интеллект. Он учил нас здороваться! Воспоминания об отце Матфее – тема неисчерпаемая. И эта экспозиция в фонотеке – дань памяти человеку, которого одни называли музыкальной душой Троице-Сергиевой лавры, другие с любовью – «Батей».
Что касается Церковно-археологического кабинета, нельзя не заметить: интерес к нему растет. За последние три года нас каждый год посещало от 22 до 23 тысяч человек. Много бывает монашеских групп, которые мы принимаем с радостью. Причем для монашествующих важно не только увидеть собрание икон, скульптуры, облачения, рукописные и печатные книги, полотна-шедевры русских художников, писавших на религиозные темы, но и ощутить себя частицей той могучей духовной семьи, которая бережно хранит преемство. Давайте посмотрим на это под таким углом зрения: монашеская жизнь сохранила преемство в молитве. Монахи сохранили традицию в иконописи, в церковно-прикладном искусстве. Историю тоже сохранили монахи!
Беседовала Нина Ставицкая
Фотограф: Владимир Ходаков
Также представлены снимки из архива
Церковно-археологического кабинета Московской Духовной академии.
Публикации
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ
