Радость следования за Христом

Иеромонах Даниил (Сычёв)

20 апреля Церковь чтит память преподобного Даниила Переславского. 20 апреля – день Ангела старшего священника Спасо-Богородицкого Одигитриевского женского монастыря под Вязьмой на Смоленщине иеромонаха Даниила (Сычёва). В этот день 29 лет назад он был пострижен в монашество с именем в честь преподобного Даниила, основавшего мужской Троицкий Данилов монастырь в Переславле-Залесском. Промыслительным оказалось то, что у иеромонаха Даниила спустя два десятилетия после монашеского пострига появилось послушание, во многом «перекликающееся» с одним из послушаний его Небесного покровителя. Тот, будучи духовником Великого Московского князя Василия III, собирателя земель русских, в то же время выбрал себе такое «необычное» послушание, как погребение безвестных путников, убитых в окрестностях разбойниками, или людей, замерзших в холода и не преданных земле по-христиански. Узнавая о них, он шел туда, брал их тела и хоронил с молитвой.

Наш современник иеромонах Даниил участвует почти во всех захоронениях на мемориале «Богородицкое поле». Здесь в братских могилах, начиная с 2004 года, упокоилось более двух тысяч воинов Великой Отечественной войны, чьи останки находили в окрестных лесах поисковые отряды. А сколько гробов, обитых красной тканью, с ржавыми касками на их крышках, стояло в самом монастырском храме Покрова Пресвятой Богородицы! Или, если гробов было очень много, – их ставили у стен храма. Отец Даниил участвовал в отпевании погибших. Тема монастыря поминовения стала одной из главных в нашем предыдущем интервью с батюшкой на портале «Монастырский вестник» («Тысячи имен, возвращенных из небытия»). Другой аспект, к которому мы обещали вернуться – и сейчас возвращаемся – это встречи отца Даниила с множеством духовно опытных людей, так много значащих в его монашеской жизни.

Начало пути

Отче, остался в памяти Ваш рассказ, как Вы, тогда еще мирянин, пешком прошли расстояние в 80 километров, чтобы в свои выходные добраться до самого древнего на Смоленской земле монастыря, на тот момент не действующего. А когда он стал действующим, Болдинский монастырь, Вы пришли сюда и здесь приняли постриг. Наверное, то время вспоминается с особым чувством?

Еще бы! И начальный период вспоминается с особой теплотой, и люди, с которыми Господь свел. Хотя бытовые условия тогда были не из легких, как и в других разрушенных российских обителях. В начале 90-х годов Троицкий Герасимо-Болдинский монастырь находился в полуруинированном состоянии. Вокруг – кучи битого кирпича. Жить можно было только в полуразрушенном доме-бараке, переданном нам директором местного совхоза «Ставково». Барак находился напротив главных ворот обители, и, к счастью, за месяц до начала настоящих холодов удалось вставить в нем окна и двери, законопатить щели, отремонтировать печки. Прожили мы там до тех пор, пока силами насельников и добровольных помощников не был отремонтирован небольшой келейный корпус монастыря, куда мы накануне зимы 1992 года с радостью перебрались. Я в 1990-1993 годах выполнял в обители разные послушания – в основном по хозяйственной части, как эконом. В сентябре 1991 года по благословению митрополита Смоленского и Калининградского Кирилла, будущего Патриарха Московского и всея Руси, настоятель монастыря игумен Антоний (Мезенцев), (ныне – архимандрит), постриг меня в рясофор, с сохранением имени Александр, в честь святого благоверного князя Александра Невского.

Недавно на глаза попалось очень интересное высказывание отца Антония (Мезенцева): мол, Оптинские старцы по 12 лет в послушниках ходили, и это правильно. Но сейчас, считает батюшка, время другое... И всё же желающему принять постриг нужно годика три послушником побыть. В крайнем случае – хотя бы один год, говорит настоятель Болдина монастыря. Потому что теперь даже за год человек со всеми своими страстями становится виден как на ладони страсти. И можно решать вопрос о его постриге и дальнейшем рукоположении. Вы согласны с отцом Антонием?

Я отношусь к этому утверждению с полным доверием, поскольку знаю отца Антония как человека крепкой веры, духовно опытного наставника. К тому же был знаком с ним еще до монастыря, когда он служил в одном из храмов Смоленской епархии, затем строил новый храм, будущее подворье Болдинской обители, в другом городе на Смоленщине. Мы вели долгие духовные беседы – батюшка давал мне правильные наставления, я им старался внимать. Родом он с Украины. Вначале учился в семинарии в Свято-Успенском мужском монастыре в Одессе, и затем по послушанию он оставил дорогую сердцу обитель. Но Господь привел его в Псково-Печерский монастырь: как раз в те годы там жили многие замечательные старцы, а наместником был широко известный в церковном сообществе архимандрит Гавриил (Стеблюченко), по характеристике батюшки, «добрейший человек с жестким характером». Хорошая подготовка была у отца Антония к служению, которое он несет последние три десятилетия в качестве бессменного настоятеля Болдина монастыря! Поднял обитель из руин, возродил в ней монашескую жизнь. Я с благодарностью воспоминаю о нем и поминаю его в своих молитвах. Часто вспоминаю и 20 апреля 1992 года, когда по благословению митрополита Кирилла игумен Антоний постриг меня в мантию, с наречением имени в честь преподобного Даниила Переславского, учителя преподобного Герасима Болдинского. С тех пор у меня сложилась духовная связь с Переславлем-Залесским и его обителями. Особая память осталась от встречи и беседы после Божественной литургии в Свято-Троицком Даниловом монастыре в Переславле-Залесском с ветераном Великой Отечественной войны архиепископом Ярославским и Ростовским Михеем (Хархаровым). Владыка, при котором одна из старейших на Руси епархия преображалась на глазах – массово открывались храмы, открывались монастыри – поразил простотой в общении и вниманием, какое он проявлял ко всем, независимо от их сана и положения.

Ориентиры духовной жизни

Батюшка, всегда интересно слушать рассказы о людях из церковной среды, которых можно назвать ориентирами внутренней жизни, духовными компасами. Через них происходит узнавание Христа. Кто еще для Вас стал таким компасом?

Господь по Своему милосердию постоянно посылал мне учителей и духовных наставников, за что я не устаю Его благодарить. Так летом 1992 года по благословению отца Антония я совершил паломническую поездку в Псково-Печерский монастырь, где прожил неделю. Неделя в таком монастыре – это, можно сказать, целая жизнь. Или какой-то особо значимый этап в ней, который важен для твоего духовного роста. В стенах древней обители я познакомился с благословенным старцем архимандритом Иоанном (Крестьянкиным). Он во время одного из вечерних богослужений нашел возможность побеседовать со мной. Запомнилось наставление батюшки: если нет рядом опытного священника, за духовным советом следует обращаться к трудам святителя Феофана Затворника, святителя Игнатия Брянчанинова, праведного Иоанна Кронштадтского и Оптинских старцев. Отец Иоанн говорил, что необходимо – но всегда осмысленно! – читать духовные книги и жития святых. Мне, тогда еще молодому священнику, только вступившему на путь служения, батюшка напомнил, что на оборотной стороне иерейского креста выгравировано: «Образ буди верным, словом, житием, любовию, духом, верою, чистотою». Эти слова из послания апостола Павла к Тимофею (1 Тим. 4, 12) должны стать основой пастырского служения, сказал старец, и ими надо руководствоваться всю жизнь, до конца дней. Если ты избрал путь служения, ты несешь ответственность за свой выбор перед Богом и людьми. В те годы уже распространялся в рукописном виде (отпечатанном на машинке) «Опыт построения исповеди» отца Иоанна, позже много раз переиздававшийся официально. И такое помнится! Вторым старцем, дававшим мне в Печорах добрые советы в отношении особенностей монашеской жизни и священнического служения, был архимандрит Досифей (Сороченков), проживший до этого шестнадцать лет на Святой Горе Афон.

Издательство Псково-Печерского монастыря «Вольный странник» старается как можно более полно рассказать о почитаемых старцах обители. В книгах. В видеорубрике «Несвятые святые – наши дни». Из воспоминаний об архимандрите Досифее большое впечатление произвел тот факт, что на Афоне из-за нехватки священников хотели закрыть один из храмов. А батюшка сам туда попросился. И многие годы служил там и за священника, и за диакона, и за уставщика, и за клир...

Да, он был удивительным человеком, приснопамятный отец Досифей! Без малого тридцать лет я бережно храню, и одеваю лишь на пост, его афонскую монашескую мантию, которую он мне подарил – благословил на молитвенную память. И всё же не только священнослужители помогали «оттачивать» духовную зоркость. В Болдинском монастыре я познакомился с богословом и педагогом, профессором Московской духовной академии Алексеем Ильичем Осиповым, заезжавшим в обитель по дороге из Смоленска в Москву. Алексей Ильич четко расставил приоритеты – что необходимо читать для становления в духовной жизни, а что для священника и монаха не полезно и даже вредно. Тогда, в начале 90-х годов в провинциальных монастырях были большие трудности с духовной литературой. Часто книги присылали или привозили из-за границы. Христианское издательство «Жизнь с Богом», существовавшее в Брюсселе, помимо Библии с комментариями, прислало и книгу «О подражании Христу» Фомы Кемпийского. Наш гость, увидев ее в трапезной, сообщил братии, что святитель Игнатий Брянчанинов подверг этот труд резкой критике, поскольку святитель-богослов считал: это было написано Фомой Кемпийским в состоянии «самообольщения и прелести». Профессор Осипов назвал нам целый список душеполезных книг, с которыми мы по мере развития православного книгоиздания в нашей стране смогли познакомиться. Позже я виделся с Алексеем Ильичом в день памяти игумена Никона (Воробьева), обретшего свой покой за алтарем Вознесенского храма в Гагарине.

Отец Даниил, судя по информации, Вы, когда-то окончивший художественно-графический факультет Смоленского вуза, уже будучи в монашеском сане выполнили большую серию графических работ по Кипру. Значит, бывали там, видели великие православные святыни? И, наверное, встречали людей, которые, как и наши русские старцы, умеют напитать человеческую душу словом Божиим?

Встречал я на Кипре таких людей, и немало. В первую очередь назову архимандрита Афанасия – известного старца, духовного писателя, являвшегося настоятелем самого большого и почитаемого там монастыря, посвященного святому Кресту. Это монастырь Ставровуни. Геронда Афанасий, несмотря на свой почтенный возраст, находил силы ежедневно неукоснительно посещать все богослужения. Находил он время и силы для духовных бесед с паломниками, приезжавшими из разных стран. Мы с ним много раз виделись, и его размышления, назидания, действительно, напитали душу. Назову архимандрита Фотия (Константинидиса), писателя и богослова из Никосии. И архимандрита Дионисия (Папахристофору) из монастыря Богородицы Хрисороятиссы, искусствоведа и богослова. Благодарение Богу, что все эти встречи были в моей жизни! И вот с 2014 года, по благословению священноначалия, меня назначили служить старшим священником новообразованного Спасо-Богородицкого Одигитриевского женского монастыря под Вязьмой, где сестры поминают вождей и воинов, павших в Великую Отечественную войну; всех православных жителей страны, погибших от рук оккупантов в плену и концентрационных лагерях; воинов, погибших в ходе локальных конфликтов, спецопераций и во всех военных конфликтах XX и XXI веков. Понять всю важность такого молитвенного поминовения усопших мне помогла поездка во Францию, посещение православного Покровского женского монастыря в Бюсси-ан-От. В монастырском соборе Преображения Господня находятся мощи святого праведного Алексия (Медведкова), уроженца села Фомищево Вяземского уезда (в четырех километрах от нашего монастыря). Его жизнь, ставшая Житием, это отдельная тема. Пронзительная. Поучительная. О чем, к слову, настоятельница нашей обители игумения Ангелина (Нестерова) написала несколько статей, опубликованных в ряде изданий. В Спасо-Богородицком Одигитриевском монастыре под Вязьмой особо чтят память праведного Алексия – есть его иконы, написанные православными иконописцами в Твери и во Франции, есть частичка его мощей. Но это, повторюсь, тема отдельного разговора.

Сейчас же скажу, что после панихиды, совершенной на местном кладбище, у могил священников, игумений и насельниц Покровской обители, сестры показали мне Синодик, составленный протоиереем Владимиром Федоровым, который не принял октябрьский переворот 1917 года, эмигрировал из России и в последние годы своей жизни служил здесь. Это был многостраничный Синодик, и сколько в нем было записано имен! Имена почивших Воронежских архиереев, наставников отца Владимира по семинарии и духовному училищу; его родных и близких; прихожан на Родине; русских классиков и писателей; «верных сынов Российской империи, …замученных и убиенных за веру, за честь Родины Святой». Среди имен пострадавших от безбожной власти архипастырей я увидел имя причисленного в 2000 году к лику святых священномученика Макария (Гневушева), епископа Вяземского, викария Смоленской епархии. Чуть более века назад – в 1918 году – арестованный по абсурдному обвинению «в организации белогвардейского восстания», епископ Макарий мужественно перенес глумление и побои и был расстрелян в пустынном месте под Смоленском. Тронуло душу, что его многие годы молитвенно поминают и во Франции... Попутно добавлю (не могу об этом не упомянуть!), что в Покровском монастыре в Бюсси-ан-От познакомился с известным богословом современности протопресвитером Борисом Бобринским, ушедшим в мир иной совсем недавно, в прошлом году. Человек необыкновенной эрудиции, доктор богословия, много лет бывший деканом Свято-Сергиевского богословского института в Париже, один из основателей радиопередачи для России «Голос Православия», он в свои 89 лет сохранял трезвый ум, естественность и доброжелательность. Там, во Франции, еще один служитель Церкви показал мне, какая это радость – следовать за Христом! И это незабываемо...

Духовник сестер – в первую очередь помощник игумении

Батюшка, в широко известном верующему народу монастыре поминовения Вы несете ответственное послушание старшего священника и духовника сестер обители. Но к Вам приходят на исповедь, испрашивают духовных советов и прихожане. Сложно ли окормлять и монашествующих, и мирских людей?

Когда перед глазами и в сердце есть живые примеры, как-то о сложностях не задумываешься. В свое время особый пример истинного духовника, умеющего найти подход к любому человеку – независимо от его возраста, пола и состояния – я увидел в лице благодатного старца протоиерея Николая Гурьянова. Тогда еще не было в помине нашего Спасо-Богородицкого Одигитриевского монастыря, а мы с его будущей настоятельницей (на тот момент – инокиней Анной) и послушницами стали ездить на остров Залит на Псковском озере, чтобы встретиться и побеседовать с отцом Николаем. Батюшка прожил на этом острове более сорока лет, и, пожалуй, не сосчитать, сколько людей у него перебывало, скольких он укрепил в вере! А еще скольким он прозорливо, в форме образов или символов, предсказал будущее, открывая им волю Божию! Что касается моего послушания в женской обители, то здесь тоже помог опыт других. В 2006 году в Сербии мне посчастливилось познакомиться и вместе служить с архимандритом Досифеем (Мильковым), духовником женского монастыря Гргетег Сремской епархии, находящимся на южном склоне Фрушской Горы. Еще в ту пору я смог понять, каким должно быть правильное отношение духовника к насельницам, как должны выстраиваться его взаимоотношения с настоятельницей. Я увидел, как батюшка служит в храме и на монастырском кладбище, где погребены несколько игумений и сестер первой волны русской эмиграции. По окончании Литургии в субботний день, по благословению отца Досифея, я отслужил панихиду по нашим соотечественницам. Мне это многое дало.

И каково оно – правильное отношение?

Духовник – в первую очередь помощник игумении. Все эти годы стараюсь быть на втором плане, понимая, что главный человек в обители – игумения. Что матушка сама решает, кого взять, кого оставить. Духовник – он молитвенник о сестрах, послушницах и трудницах, их помощник и советник, не более того. При этом он всегда должен иметь молитвенный дух, сохранять спокойствие, чтобы научить и примирить других. Конечно, если матушка просит помочь решить какие-то духовные вопросы и проблемы в отношении, допустим, одной сестры или всей общины, я тут же откликаюсь. Прекрасно понимаю, как трудно новоначальным, только вступающим на этот путь. Господь дает нам свободу – выбрать монашество или мирскую жизнь. И этот выбор человек должен сделать сам, без принуждения. Прийти в монастырь и позже принять постриг – тут необходимо не чужое, а собственное, осмысленное решение. На этом начальном этапе важно помочь правильно отстраниться от мира и мирян. Я стараюсь напоминать сестрам, что главное и основное делание в обители, основное послушание – молитва, которая должна быть искренней, исходить из сердца. И только в храме, в постоянном участии в богослужебной жизни можно найти и утешение, и укрепление. Причащаться сестры и послушницы могут только по благословению игумении, а не когда захочется. Откровение помыслов сестры и послушницы совершают у игумении. Как и в других монастырях, у нас принято, что духовник не дает никаких послушаний сестрам, только если на это есть благословение игумении. Она сама определяет молитвенное правило для каждой сестры. Игумения находится с сестрами постоянно и имеет с ними духовную связь. Нередко новоначальные приходят в монастырь с грузом греховной жизни, с искаженными понятиями о добре и зле. Современному человеку мешает привычка, появившаяся в миру, – надеяться не на Господа, а на свои или чужие силы и возможности. Слова из 117 псалма: «Господь мне помощник, и не убоюся, что сотворит мне человек. …Благо есть надеятися на Господа, неже ли надеятися на человека» для иных становятся откровением. И немало времени проходит, пока трудница становится на сложный для нее путь послушания и молитвы.

Отче, в этом монастыре Вы служите со времени его основания. Не могу не спросить: на Вашей памяти были здесь какие-то явные чудеса?

Мне сразу вспомнился один примечательный эпизод, связанный с духовником матушки Ангелины – лаврским старцем схиархимандритом Михаилом (Балаевым). На каком-то этапе возникли непростые вопросы в отношении земельного участка для будущего монастыря. И матушка Ангелина отправилась в Троице-Сергиеву лавру за духовным советом к отцу Михаилу. Он ее выслушал, после чего благословил поехать в Дивеевскую обитель, где сестры восстанавливали Канавку. Мы поехали вдвоем – помолились у мощей преподобного и по окончании Божественной литургии взяли немного земли из Канавки. У себя, как благословил старец, после совершения молебна преподобному Серафиму Саровскому мы с матушкой Ангелиной и послушницами обошли крестным ходом будущее монастырское поле, рассыпав по периметру дивеевскую землю. Через некоторое время все проблемы решились, на поле установили большой поклонный крест, и в конце 2009 года епископ Смоленский и Вяземский Феофилакт (ныне – архиепископ Пятигорский и Черкесский) совершил у него литию о павших воинах.

И последний вопрос, батюшка. Господь одарил Вас разными дарованиями. Помня евангельскую притчу, Вы стараетесь не зарыть их в землю. Много пишете об истории края и его святынях. Постоянно оформляете книги, буклеты, журналы, православные календари и так далее. Но не отвлекает ли это от монашеской жизни?

Живя в миру, художник, да и любой творческий человек, не может быть свободным от мира. Перед ним каждый день встает выбор – работать ради реализации дара, данного ему Богом, или угождать чьим-то вкусам. В Церкви ты понимаешь, что к творчеству следует относиться как к послушанию. Здесь часто бывает так: есть тема – надо ее подготовить. И ты работаешь с источниками, архивными материалами, пишешь, фотографируешь, рисуешь. За прошедшие тридцать лет очерки и статьи о подвижниках благочестия, святых давних эпох и новомучениках, о людях, потрудившихся на пользу Церкви, общественной благотворительности, науки и народного образования, были опубликованы в изданиях «Московский журнал. История государства Российского», «Роман-журнал XXI век», «Новая книга России», «Смоленские епархиальные ведомости», «Вяземские епархиальные ведомости», «Сторона родная», «Край Смоленский» и других. В изданиях Союза писателей России опубликованы мои очерки и статьи о флотоводце из Смоленской глубинки адмирале Павле Степановиче Нахимове, об иеромонахе Аниките (Ширинском-Шихматове) – тоже уроженце Вяземского уезде на Смоленщине. Много публикаций размещено в Интернете. За послушание я сотрудничаю с сайтами Смоленской митрополии, Вяземской епархии, Союза писателей России, Смоленской организации Союза писателей России и другими. Во всём вышеназванном на первый план для меня выходит то, что эти труды тесно связаны с просветительской, миссионерской деятельностью, проводимой нашим монастырем. Появившимся – напомню – по благословению Святейшего Патриарха Кирилла, увидевшего, что здесь, на ратном поле, политом кровью защитников Родины от фашистов, должна созидаться обитель, основной идеей которой, определяющей ее деятельность, станут радостные для верующих людей слова: «У Бога все живы».