Рецензия на три книги схиархимандрита Гавриила (Бунге): «Гнев, злоба, раздражение», «Тоска, печаль, депрессия» и «Объядение, лакомство, чревоугодие»
Издательство Сретенского монастыря выпустило сразу три книги известного богослова и отшельника схиархимандрита Гавриила (Бунге). Отец Гавриил с 1980 года живет в Крестовоздвиженском скиту в Альпах, где, помимо молитвы, уделяет время научно-богословским занятиям и написанию книг. Своим духовным наставником отец Гавриил избрал одного из авторов «Добротолюбия» — авву Евагрия Понтийского; о нем больше всего любит говорить, его цитировать, сам черпает из его трудов руководство к отшельнической жизни и с любовью делится своими наблюдениями с братиями.
«Я никогда не пишу книги на заказ, — говорит отец Гавриил. — Я пишу только о том, чтó мне самому интересно, чтó для меня крайне важно».
Если формулировать темы, ставшие важными для отца Гавриила и легшие в основу изданных книг, то по-гречески их можно было бы назвать кратко: θυμός, ἀκηδία, γαστρομαργία. Для точности передачи этих многогранных понятий русские переводчики решили употребить ряды синонимов, и в итоге книги были озаглавлены так:
Гнев, злоба, раздражение: Учение Евагрия Понтийского о гневе и кротости / Пер. с нем. свящ. Владимира Зелинского.
Тоска, печаль, депрессия: Духовное учение Евагрия Понтийского об акедии / Пер. с франц. прот. Димитрия Сизоненко.
Объядение, лакомство, чревоугодие: Учение отцов-пустынников о еде и посте (на основе текстов Евагрия Понтийского) / Пер. с нем. А. Фролова; ред. пер. свящ. Димитрия Дружинина.
Первые две книги уже известны русскому читателю под другими названиями, их издавал Международный благотворительный фонд имени Александра Меня (Рига, Латвия): «Вино дракона и хлеб ангельский» (2004 г.) и «Акедия» (2005 г.). Авторы переводов в новых изданиях те же, но текст более тщательно доработан, смысл сложных мест уточнен у автора (у о. Гавриила, конечно, а не у аввы Евагрия!). Третья книга ранее не издавалась, оригинал был опубликован на немецком только в 2012 году, и это первый русский перевод.
* * *
Со страстями, описанными в этих книгах, каждый из нас сталкивается ежедневно, находясь среди людей или в одиночестве, работая или отдыхая, вкушая пищу или воздерживаясь, находясь в скудости или в избытке, получая желаемое или не получая. В мирской суете сложно распознать страсти под их постоянно меняющимися личинами, но отшельники, уходя в «духовную лабораторию» пустыни, вступали со страстями в открытую борьбу — и приобретали бесценный опыт побед и поражений, вéдения коварств лукавого и всесильной помощи Божией. Авва Евагрий Понтийский стал первым из отцов, кто, увидев в хитросплетении помыслов главные движущие силы, смог разработать учение об основных страстях. Последующие аскеты (преподобные Иоанн Кассиан Римлянин, Иоанн Лествичник, авва Дорофей) опирались уже на разработки аввы Евагрия.
Можно было бы направить читателя к первоисточникам, но те древние тексты очень емкие и лаконичные, они написаны монахами для монахов, и поэтому могут быть непонятными современному человеку. В своих трудах отец Гавриил объясняет многие реалии пустыни и ход мысли отшельников, «разбавляет водой драгоценное вино» их учения («Тоска ...», с. 26) и делает удобовосприемлемым для наших современников.
Взору читателя предстает подробнейшая картина действия страстей, множество приманок и ловушек, увлекающих нас в крайности, и после прочтения остается впечатление, что перед нами положили детальные чертежи вражеских танков, показали их мощные орудия и уязвимые места. При этом деликатность отца Гавриила не позволяет ему давать общие советы, кому-то навязывать ту или иную «тактику противотанкового боя». Показывая «чертежи», он предлагает подвижнику довериться духовнику и водительству благодати Христовой: «Чтобы осмысленно продвигаться по пути [духовной жизни], требуется особого рода „практическое вéдение", если человек не хочет быть подобен „сражающемуся в ночи". Необходимо точное понимание механизма действия страстей в их различных и часто неожиданных проявлениях, необходимо понимание процесса их усиления и иногда необъяснимого ослабления, а также их многообразных хитросплетений и мнимых противоречий. Чтобы понять, каким образом разворачивается эта непрестанная игра в прятки, требуется не только внимательное самонаблюдение, но прежде всего благодать Христова, поскольку духовная жизнь заключается в постоянном соработничестве Божией благодати и человеческого усердия. Помимо этого нужен духовный отец, уже прошедший этот путь и приобретший тот дар „различения духов", который отсутствует у начинающего. Но даже если духовного отца найти не удается, мы имеем личный пример святых отцов и их письменные творения, по которым можно ориентироваться в духовной жизни» («Объядение ...», с. 27–28).
Чтение книги, где каждая строчка выстрадана опытом и написана в тишине и уединении, обычно также требует тишины и внимательности, поэтому некоторое недоумение вызывает карманный формат и агрессивный дизайн этой «трилогии» — вряд ли любитель ярких обложек сможет читать такую книгу по пути на работу. Другое недоумение вызвано тем, что самое ценное и интересное в этих книгах — а именно цитаты из отцов-подвижников — напечатано мельче, чем сопровождающий текст. Во многих случаях именно эти цитаты хотелось бы выписать крупными буквами и повесить на стену. Дабы читатель не смущался нашими недоразумениями и вдохновился сам к чтению, приведем несколько таких жемчужин.
«Тяжела грусть и нестерпимо уныние,
но слезы пред Богом сильнее обоих»
«Тоска ...», с. 142
«Молитва гневающегося —
[его] кадило мерзость Ми есть,
и псалмопение взбешенного —
отталкивающее неблагозвучие.
Дар злобствующего —
жертва червива,
и да не приближается он к священному алтарю»
«Гнев ...», с.156
«Долготерпение: доспехи разума,
суд над гневом,
лечебница для сердца,
предостережение наглецам,
успокоение озабоченных,
тихая гавань,
облегчение для скорбящих,
благо для всех.
Злословящих благословляет,
жестокому обращению радуется.
Утешение угнетенных,
зерцало ожидаемых благ,
награда измученным».
«Гнев ...», с.172
«Тело, живущее в нужде,
подобно хорошо объезженной лошади.
Такая никогда не сбросит седока на землю,
она сбавляет ход,
когда ее сдерживают уздой,
и повинуется руке наездника.
Тело же обуздывается постом и бдением —
тогда оно не бросится в сторону
под оседлавшим его разумом
и не заржет, охваченное страстным волнением».
«Объядение ...», с. 153
Источник: журнал "Монастырский вестник", № 11, ноябрь 2014 года
Публикации
Доклады
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ
