10 июня в Иоанно-Предтеченском ставропигиальном женском монастыре будут молитвенно вспоминать 140-летие со дня рождения священномученика Владимира Смирнова. Почти четверть века он был клириком этой обители. Служил здесь, на Китай-городе, затем – в Сергиевской церкви на хуторе Ивановского монастыря. Жизнь деятельного пастыря вместила в себя учебу в Московском государственном университете на юридическом факультете, по окончании которого последовал его перевод в Московскую епархию, служение в двух столичных храмах, разрушенных в 30-е годы. Не сломила его дух трехлетняя ссылка в Северный край. Последним местом самоотверженного служения отца Владимира стали храмы в селе Ярополец Волоколамского района в Подмосковье.
Отсюда он ушел в вечность
В одной из публикаций, размещенной на сайте СОММ в декабре 2013 года, сообщалось, что в Иоанно-Предтеченской обители впервые отмечается память небесного покровителя монастыря священномученика протоиерея Владимира Смирнова, убиенного на Бутовском полигоне. «Но до сих пор нам мало что известно об этом нашем святом», – писали сестры чуть более трех лет назад. И вот благодаря людям, для которых тема новомучеников стала неотъемлемой частью их жизни с кропотливой работой в разных архивах и изучением следственных дел в архивах ФСБ, за этот промежуток времени удалось найти новые сведения, еще ярче высветившие личность подвижника. И не только сведения. «Сегодня мы чувствуем, что отец Владимир стал для нас ближе, родней, потому что молитвенно обращаясь к нему, мы видим отклик на свои молитвы», – сказала монахиня Тавифа (Исаева) по дороге в село Ярополец. Сестры монастыря уже побывали на родине новомученика – в селе Петропавловском Ногинского района, где его дед, затем и отец служили диаконами в местной церкви (а мама, рано овдовевшая, была приписана в причт этой церкви просфорницей и до глубокой старости жила при ней).
Вместе с монахиней Тавифой и инокиней Софронией (Адваховой) мы отправляемся в Ярополец. Это место уникальное. В одном селе – и два больших храма! Возведенные в красивейших дворянских усадьбах (одну из них, называемую «Русским Версалем», посетила императрица Екатерина II; во второй дважды побывал у своей тещи Пушкин), они относятся к объектам культурного наследия федерального значения. Правда, Русской Православной Церкви пока что не переданы, хотя в этом году будет отмечаться 25-летие создания православного прихода Казанского храма. Того самого храма, который прихожане с настоятелем – священником Михаилом Завитаевым, что называется, в последний момент успели «подхватить», проведя весной прошлого года первоочередные противоаварийные работы. Без этого сегодня бы здесь, скорее всего, высилась груда кирпичей... А богослужения совершаются в церкви Рождества Иоанна Предтечи, по-прежнему числящейся собственностью Московского авиационного института. Тут же, в усадьбе Гончаровых, располагается пансионат МАИ, и порою во время службы так гремит дискотека, что батюшке приходится посылать «парламентеров» к веселящейся молодежи. Немало печальных фактов о дне сегодняшнем поведал молодой священник, но эта поездка подарила нам и пронзительно-радостные мгновения.
Когда мы вошли в храм, то буквально притянула наше внимание, позвала к себе одна большая современного письма икона. Позже отец Михаил скажет, что долго выбирал, пока не увидел работы ярославских иконописцев. Им-то и заказал Казанскую икону Божией Матери с клеймами, где изображены ярополецкие новомученики. Священномученика Владимира мы узнали сразу. По дороге в Ярополец мать Тавифа рассказала, что несколько лет назад один удивительный человек – Наталья Николаевна Рождественская, внучатая племянница клирика Ивановского монастыря священника Димитрия Рождественского – подарила обители фотографию новомученика протоиерея Владимира Смирнова, которую нашла в архиве МГУ. Там пастырь учился с 1917 по 1922 годы, не испугавшись ни гражданской войны, ни революции, ни террора... Фотография помогла при написании иконы, что находится в возрожденном соборе Иоанно-Предтеченского монастыря. Также был издан буклет, в котором есть и фотография 60-летнего подследственного, сделанная тюремным фотографом, и – пастыря-студента, поступившего в университет в 40 лет... Вместе с прихожанами сельского храма мы с благоговением помолились новомученикам ярополецким, а позже услышали от настоятеля, что как только икона с клеймами была написана, на будущий год начались противоаварийные работы в Казанской церкви. Почти 50 лет они не проводились, и вдруг (!) нашлись какие-то деньги, позволившие сделать первые шаги на пути спасения святыни, где, кстати, протоиерей Владимир служил после закрытия храма Рождества Иоанна Предтечи. (Известно, что даже в момент его закрытия батюшка не оставлял надежды и говорил самым старым прихожанам: «…Вы веками создавали храмы Божии, а их разоряют… Где вы будете молиться? Нужно протестовать, пока не поздно. Вас, стариков, скорее послушают!» Но кого тогда, в годы «Большого террора», слушали?). Еще одно сильное впечатление. Царские врата открыты, священник Михаил Завитаев молится в алтаре, а преломившиеся солнечные лучи таким дивным – словно бы неземным – светом освещают его фигуру и Престол Божий, что пронзает мысль: здесь, у этого Престола, стоял священномученик Владимир, чей подвиг веры должен стать для нас своеобразным духовным завещанием, указующим, как войти «в пещь огненную» и оставаться в земном аду христианами...
А Казанский храм просто поразил своим былым величием, и теперь мысли постоянно к нему возвращаются. Вдоль полуразрушенной ограды по всему периметру высится забор из профлиста, поставленный с целью чтобы хоть как-то уберечь церковь от современных вандалов и оккультистов. Иерею Михаилу, как когда-то протоиерею Владимиру, приходится отстаивать святыню. И он прекрасно понимает, почему высокообразованный пастырь жестко реагировал на некоторые вещи. В 1935 году отца Владимира обвинили ...в хулиганских действиях и избиении детей – статья 74.ч.2 УК. Лжедоносов, разумеется, хватало, но что на самом деле могло скрываться за столь серьезным обвинением? Зная о враждебности, с которой «попа Смирнова» встретили в селе, охваченном, как и вся страна, эпидемией атеизма, отец Михаил предположил: вероятней всего школьники, то и дело проходя в школу через ограду церкви, не только распевали революционные песни, но и били в барабаны. А батюшка собирался начать службу и прогонял их с территории храма, что стало «основой» следственного дела. Это ему припомнили во время его последнего ареста. Как и другое, коряво сформулированное чекистами, вменили в вину: «за срыв снятия колоколов». Последовало непродолжительное по сроку заключение в городской тюрьме – длинном двухэтажном здании, расположенном в непосредственной близости от Волоколамского кремля (наверняка из его зарешеченных окон виден Воскресенский собор XV века), и на 13-й день, 10 декабря 1937 года – расстрел на Бутовском полигоне НКВД. Еще одна жизнь попала в кровавый след нашей истории, став через десятки лет житием святого.
Теперь это не «просто имена»...
В тот год, когда сестры обители ездили на Бутовский полигон, чтобы почтить память своего нового молитвенника и ходатая перед Богом, недавно прославленного – протоиерея Алексия Скворцова, они сфотографировали памятную табличку с именами расстрелянных, среди которых было имя отца Алексия. Но тогда они не ведали, что на табличке есть также имя другого их святого покровителя, наследника Царства Небесного. На тот момент они вообще ничего не знали об отце Владимире! И вот клирик современный обители иерей Георгий Первушин (ныне – клирик храма прп. Сергия Радонежского в Солнцево г. Москвы), учась в Московской духовной академии и готовя диссертацию по истории Иоанно-Предтеченского монастыря, выяснил непосредственное отношение к монастырю протоиерея Владимира Смирнова. Он стал поминать имена двух бутовских новомучеников на отпусте – только на первых порах для насельниц монастыря это были «просто имена». Чтобы они стали близкими, как близок душе верующего человека святой, живший хоть 100, хоть тысячу лет назад, но сумевший сиянием своего подвига озарить ее, заронить искру Божию, потребовалось время. И, конечно, большая и неустанная исследовательская работа. Так Лидия Алексеевна Головкова, старший научный сотрудник отдела новейшей истории Русской Православной Церкви ПСТГУ, стала передавать в монастырь все собранные ею сведения, а сестры – систематизировать их, описывать, погружаясь в материал, знакомство с которым помогло установить духовную связь, укрепить молитвенное общение с теми, кто подвизался в их родной обители и был непоколебим в вере. Монахиня Феонилла (Харченко), знающая все важные вехи 600-летней истории обители и всегда готовая ответить на вопрос, какое событие в каком году здесь произошло, ведет монастырскую летопись. Первая насельница – монахиня София (Ростковская) в деталях помнит период основания новой сестринской общины. А мать Тавифа, можно сказать, призванная в монастырь хуторскими сестрами-исповедницами, дорожит всем, что связано с последними годами жизни Ивановского монастыря. (Вообще как такового послушания – хранитель монастырской памяти – в обители нет, но все названные сестры с благоговением его выполняют).
В Яропольце, затем и на монастырском хуторе Чернецово, где отец Владимир служил с 1907 по 1922 годы, мне довелось быть свидетелем того, с каким горячим интересом монахиня Тавифа расспрашивала людей, способных сообщить что-либо о той эпохе, и чутким сердцем откликалась на те или иные факты из жизни новомученика. Обсуждая со священником Михаилом Завитаевым судимость отца Владимира по статье 74.ч.2 УК, мать Тавифа взволнованно и в то же время твердо сказала: «Батюшка был законоучителем в церковно-приходской школе на нашем монастырском хуторе и преподавал в двух земских училищах по соседству. Его супруга, матушка Александра, родная сестра нашего новомученика отца Алексия Скорцова, с материнской любовью занималась в школе с девочками рукоделием. Своих детей у них не было, но они стали крестными родителями племянников. Они любили детей всей душой, и обвинение "попа Смирнова", якобы избивавшего школьников, отражает степень ненависти богоборцев к духовенству».
...На хуторе Ивановского монастыря, где деревянный Сергиевский храм выстроен заново и теперь относится к Московской областной епархии, нас поджидала Наталья Николаевна Рождественская. Вот уже несколько лет она с монахиней Тавифой (и молодая инокиня Софрония недавно подключилась) ухаживает за кладбищем, где упокоилось более 15 Ивановских сестер и последняя настоятельница Московского Ивановского монастыря игумения Епифания (Митюшина). Убирая мусор в ограде кладбища, высаживая цветочки на могилке Матушки, монахиня Тавифа продолжила рассказ об отце Владимире. С большой теплотой сообщила, что он со своей матушкой досматривал почти ослепшего матушкиного отца, по состоянию здоровья вышедшего за штат, но продолжавшего служить в Сергиевской церкви, пока сюда не назначили отца Владимира. Известно, что священник Петр Скворцов 36 лет прослужил в разных приходах Московской епархии, и у него было 14 или 15 детей. Сегодня мы в первую очередь вспоминаем его как отца и тестя двух новомучеников – протоиерея Алексия Скворцова и протоиерея Владимира Смирнова. К слову сказать, поступление последнего в Московский государственный университет в 1917 году мать Тавифа увидела в таком свете: видимо, батюшке как ревностному служителю алтаря Христова захотелось быть готовым к грамотной юридической защите прав Церкви, вот он и поступил. Предчувствие катастрофы возникло тогда у многих, но кто мог знать, что все нравственные и юридические законы будут попраны и залитая кровью страна не скоро очнется от морока?
Кирпичики в фундамент новой традиции – или свой путь наверх
Традиция всенародного почитания новомучеников и исповедников Церкви Русской складывается в наше время, в наши дни. Пожалуй, где-то с 2010-2011 годов в прессе стали активно публиковаться ответы священнослужителей и мирян на животрепещущий вопрос: осознали ли мы святость новомучеников? Что делается для укрепления памяти о них? Единого мнения на сей счет не было и нет. Одни утверждают, что прошло слишком мало времени, чтобы можно было о чем-то судить. Другие считают, что из-за нашей теплохладности процесс проходит крайне медленно, слабо. Третьи приводят убедительные свидетельства реального почитания тех, кто претерпел такие скорби в не столь давние времена и получил от Господа мученический венец. Мне ближе в этом вопросе позиция известного автора и составителя популярных книг о вере и Церкви для детей и взрослых Елены Тростниковой. Осознавая, что великое чудо канонизации новомучеников и исповедников не могло изменить нас разом и существенно, она с оптимизмом говорит: «Но впереди у каждого из нас – собственный путь наверх, а на пути этом целое воинство друзей Божиих и наших, готовых ответить подать нам руку и ответить любовью на малое движение души».
Сколько таких движений души, преображающих жизнь современного верующего человека, довелось увидеть за последние годы! С особым чувством вспоминается поездка в Курский Свято-Троицкий женский монастырь и беседа с архивариусом обители, секретарем Историко-архивной комиссии по изучению материалов о репрессированных священно-(церковно-)служителях Курской епархии монахиней Иустиной (Трофимовой). На расстрельном полигоне в Курске в 1937–1938 годах было уничтожено около двух тысяч невинных жертв политических репрессий, и среди них было немало священнослужителей. Это – «второе Бутово». Монастырь взял на себя миссию – распространение почитания новомучеников и исповедников Церкви Русской. Он помог осуществить большую экспедицию в Карелию и Архангельскую область, где сотрудники Историко-архивной комиссии и съемочная группа телерадиокомпании прошли по крестному пути двух курских архипастырей – священномучеников Дамиана (Воскресенского) и Иоасафа (Жевахова). Был снят документальный фильм «Соловецкая Голгофа», представленный для просмотра и обсуждения в общеобразовательных школах, среднетехнических и высших учебных заведениях, в библиотеках и в Православной духовной семинарии. Работа в архивах, формирование единой базы, составление Синодика, церковно-исторические Дамиановские чтения – монастырь принимает непосредственное участие в процессе возвращения из небытия имен пострадавших за веру курских священнослужителей. И что важно – с конца 2014 года «во втором Бутово» стали совершаться литии, панихиды по убиенным и молебны расстрелянному в лесном урочище священномученику Иоасафу... Свои «кирпичики» в фундамент новой традиции закладывают в Коломенском благочинии Московской епархии. Игумен Богородице-Рождественского Бобренева мужского монастыря, благочинный церквей Коломенского округа и благочинный церквей города Коломны епископ Петр (Дмитриев) рассказал о многих аспектах деятельности, направленной на возрождение народной памяти, но это тема отдельного разговора. Сейчас же приведу лишь один лишь факт: по убеждению Владыки, свет подвига новомучеников будет усиливаться с привлечением всеобщего внимания к тем разрушенным церквям, где они совершали богослужения. На территории Коломенского края таких храмов и часовен около 50. И нынешним летом планируется совершить несколько миссионерских молодежных походов к этим святыням, чтобы установить рядом с ними памятные знаки, поклонные кресты и стенды с изложением истории храма или из жития новомучеников, там служивших.
Многие монастыри участвуют в создании прочного основания рождающейся на наших глазах традиции. Что касается сестер Иоанно-Предтеченской обители, то, по их словам, они прилагают очень скромные усилия. Но если посмотреть на всё с позиции: насколько обогатилась жизнь насельниц монастыря и его прихожан после того, как началось сугубое почитание своих святых, а по крупицам собранные сведения, письма, документы, фотографии заняли достойное место в небольшом монастырском музее, – то можно сказать, что проделан немалый труд.
9 июня, накануне 140-летия со дня рождения священномученика Владимира Смирнова, по приглашению монастыря сюда приедут гости из Яропольца – священник Михаил Завитаев со своими прихожанами. Они хотят увидеть то святое место, где прошел путь духовного возрастания от псаломщика до иерея их ярополецкий новомученик, помолиться на Всенощной и пропеть ему величание. Получил приглашение поучаствовать в монастырском торжестве и настоятель Петропавловской церкви Ногинского района, в которой будущего новомученика крестили. Мы видим, что ширится живое – и животворное для нас – почитание тех, кто в годы гонений в нашем Отечестве, по слову Господа, отвергся себя, взял крест и последовал за Христом Спасителем.
***
На днях монахиня Тавифа прислала письмо о том, что сестрам удалось найти новые важные сведения, касающиеся семьи отца Владимира Смирнова. Последним местом служения протоиерея Василия Холмогорова – мужа родной сестры отца Владимира – был Преображенский храм в подмосковном селе Остров. Именно в этом селе усилиями благотворительного Братства святого равноапостольного князя Владимира, объединившего прихожан московского храма Святого князя Владимира в Старых Садех, сестринскую общину будущего монастыря на Китай-городе и прихожан Преображенского храма, в 2001 году было положено начало строительства Старческого дома или, иными словами, богадельни Иоанно-Предтеченской обители. Сегодня ее неофициально-тепло называют «Домом утешения», и живущие там насельницы ходят на службу в домовую церковь, а в выходные и праздничные дни – в Преображенский храм, где служил протоиерей Василий Холмогоров, принявший мученическую кончину в одном из отделений Сиблага в 1938 году. «Это еще один наш святой!» – написала в своем письме мать Тавифа.
Автор: Нина Ставицкая
Снимки представлены Иоанно-Предтеченским монастырем и православным приходом Казанского храма с. Ярополец
Публикации
Монастыри
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ
