11/24 марта Церковь празднует память преставления святителя Евфимия, архиепископа Новгородского († 1458). Святые мощи покровителя Новгородской земли почивают в Николо-Вяжищском ставропигиальном женском монастыре. «Монастырский вестник» предлагает читателям познакомиться с личностью этого выдающегося деятеля Древней Руси, в равной мере проявившего себя на поприще духовном, политическом, культурном, – книжника, попечителя храмоздания и прочих церковных искусств.
В XIII веке Новгород был самым большим русским городом. Благоустройство, красота и богатство художественных памятников позволили называть Новгород и «русской Равенной», и «русской Флоренцией», и «русской Мистрой». Можно ли представить великолепие этого города в те времена? Особая церковная архитектура с ее самобытностью и изяществом в деталях, храмовые росписи – произведения оригинальной школы новгородской иконописи, монументальность крепостных сооружений – безусловно, все это отражало духовную силу тогдашних новгородцев во главе с возлюбленным их архипастырем, святителем Евфимием, попечением и трудами которого преобразилась Новгородская земля.
«Владычице, прими и соблюди его по Своему усмотрению…»
Родители будущего святителя были гражданами Великого Новгорода. Отец, священник Михей служил в церкви во имя великомученика Феодора Стратилата. Вместе со своей благоверной супругой Анной он сильно скорбел о том, что не имеет детей. Супруги дали обет: если у них родится ребенок, посвятить его Богу. Непрестанные молитвы о ниспослании им помощи свыше и об избавлении от бесплодия были услышаны. Господь даровал им сына.
Во святом Крещении новорожденного нарекли Иоанном, «потому что и Предтеча Господень, – поясняет составитель Жития святителя Пахомий Логофет, – был плодом заматорелых (пожилых. – Д. Ф.) родителей».
После Крещения ребенка отец и мать принесли его в храм и положили пред иконой Пресвятой Богородицы; в умилении сердца, преклонив колени, они вознесли благодарственную молитву: «Царица и Владычица, Тебе мы приносим чадо, которое Ты нам даровала, ибо что обещали уста наши от избытка печали, то ныне от избытка радости Тебе приносим, как Владычице; приими и соблюди его по Своему усмотрению» [1].
Молитва родительская исполнилась: Царица Небесная взяла младенца под Свой Пречистый покров. При содействии благодати Божией будущий святитель рос, радуя своих родных и близких. В детстве Иоанн сторонился суетных игр; отданный на обучение грамоте, мальчик более всего преуспевал в усвоении Священного Писания. Он постоянно посещал богослужения, за которыми прислуживал своему отцу.
В возрасте пятнадцати лет Иоанн хотел принять иноческое звание и поселиться в уединенной пустыни. «Смиренный юноша не ведал своего высокого назначения; Господь же, свыше руководя избранников своих, внушил ему сперва любовь к пустыне, чтобы потом вызвать его из глубины безмолвия и поставить на высоком свещнике святительства».
Вожделенное уединение в обители Вяжищской
Взяв родительское благословение, юноша вскоре оставил отчий дом. Он отправился в урочище Вяжище близ Новгорода, где незадолго до этого (1411 год), посреди лесов и болот, был основан монастырь тремя иноками – Евфросином, Игнатием и Галактионом и священником Пименом (в монашестве Пахомием), будущим игуменом обители.
Несколько лет (по меньшей мере, до 1415 года) инок Евфимий подвизался в Вяжищском монастыре, во всем проявляя смирение, послушание и ревность к славе Божией. Игумен Пахомий и братия «дивились его глубокому разуму, ибо в нем уже тогда познавался будущий пастырь и еще в подначальном проявлялся образ начальственный». Молва о добродетелях юного подвижника дошла до святителя Симеона, архиепископа Новгородского (1415–1421).
Из безмолвной пустыни в центр «хлопотливой деловой жизни»
В 1417 году в Новгороде началась эпидемия чумы. В этот трудный период святитель Симеон нуждался в достойном помощнике, которого и нашел в лице инока Евфимия. После долгой беседы в архиерейских палатах святитель Симеон назначил молодого Евфимия своим экономом. В практике новгородских владык это был первый случай, когда экономом назначался инок (до этого экономы избирались из мирян). Быть экономом в то время значило нести весьма ответственное послушание, так как новгородские владыки управляли огромными вотчинами и пользовались независимостью от княжеской власти. «В этих условиях архиерейский эконом должен был сочетать административный талант с полнейшим бескорыстием и с глубокой христианской настроенностью. Только такой человек мог стать достойным помощником архипастыря в мирских делах». Можно представить, как воспитанный в уединении инок переносил тяготы суетного послушания. Думается, что без особого благодатного укрепления совершить это было крайне нелегко… Но угадывается тут премудрость Божиего Промысла, вызвавшего инока «…из глубины безмолвия» для будущего славного святительского служения. Однако вернемся к жизни Евфимия в годы его экономского послушания: «он продолжал нести свой иноческий подвиг и ни в чем не отступал от исполнения правил монашеской жизни», несмотря на новые и весьма ответственные обязанности. «В новой должности он вызывал всеобщее изумление и уважение тем, что, занимая столь высокое положение, стоя в центре хлопотливой, беспокойной, деловой жизни огромного торгового города, нес иноческие подвиги так же усердно, как и в дремучих лесах». Конечно, святитель Симеон оказывал ему свою поддержку и давал наставления. Преподобный Евфимий многому учился у своего архипастыря, который пользовался народной любовью, ибо «умел правити люди и поучати словесы духовные, своею кротостию, иные же обличением, иные же запрещением...»
По кончине своего наставника казначей Евфимий просил благословение на покой в Хутынский монастырь, вероятно, не видя в новом владыке (Евфимий Брадатый), мало любимом и новгородцами, тех пастырских добродетелей, которые привязывали к святителю Симеону.
В Хутыни преподобный Евфимий подвизался весьма непродолжительное время. По просьбе иноков Лисицкого Рождество-Богородицкого монастыря он принял игуменство в этой обители и был настоятелем в течение пяти лет, во все время правления архиепископа Евфимия Брадатого. Начальствуя над иноками, преподобный Евфимий «всем им подавал совершенный пример для назидания, так как ко всем был милостив и вместе с тем ко всем относился почтительно». Лисицкий монастырь являлся весьма важным центром книгописания в Новгородской земле. Впоследствии святитель Евфимий уделял особое вниманию переписыванию святоотеческих творений и богослужебной литературы, он всемерно содействовал развитию этих традиций не только в этой обители, но и в пустынных Вяжищах.
«Светильник поставляют на свещнице, да светит всем»
После кончины архиепископа Евфимия Брадатого все граждане единогласно провозгласили на вече своим владыкой боголюбивого игумена Лисицкого; это избрание одобрил и весь клир, говоря: «глас народа – глас Божий»
После посвящения в сан архиепископа в Смоленске (26 мая 1434 года) святитель Евфимий с великим почетом возвратился в Новгород и вступил в полноправное управление своей епархией. «Сознавая все величие принятого на себя сана, он предался подвигам своего служения еще с большим усердием, чем нес их до своего посвящения, помня слова Писания: сему же дано будет много, много взыщется от него (Лк. 12:48)». Ревнуя о славе Божией, святитель Евфимий «имел особое усердие» к построению, восстановлению и украшению храмов. Пахомий Логофет с воодушевлением свидетельствует об этом: «Начат же и Божиим церквам прилежати и обветшавших обновляя иных же от основания новых в славу и честь святых воздвизая. Не одну или две, но многое множество...»
Исследователи древнего Новгорода, основываясь на летописных сообщениях, единодушно отмечают: почти каждый год святительства архиепископа Евфимия был ознаменован сооружением или реставрацией храмов. Святитель «осуществлял необычайно широкое строительство, для которого были тесны рамки города: оно распространялось на загородные монастыри – Вяжищский, Хутынский и даже на другие города Новой [Новгородской] земли, как, например, Старую Руссу».
Вяжищкий монастырь, где святитель сподобился принять иноческий образ, где духовно возрастал в годы юности, «в нем же второе духовне породися», был ему особенно близок и любим: «Часто посещал он обитель чудотворца на Вяжищах, уединяясь там от молвы житейской»; «вера же его ко святому тому месту [была] зело превелика».
Святитель Евфимий желал, чтобы тело его после кончины было погребено именно в Вяжищском монастыре, под сенью великого чудотворца Николая Мирликийского. «Нельзя исчислить все те сокровища, которые употребил святитель Евфимий на украшение монастыря; туда он жертвовал большую часть святительских доходов и все приносимые ему дары; бояре великого Новгорода, видя его усердие к обители Вяжищской, туда же приносили богатые вклады, а боярам подражал и народ, по любви к своему добродетельному пастырю».
Однако стоит вспомнить и о том, что те года были ознаменованы междоусобицами и войнами, в которых святитель проявил себя как истинный миротворец и примиритель. Он урегулировал отношения с «младшим братом» Новгорода Псковом. И что очень важно, одержала верх политика умиротворения, которую проводил святитель Евфимий в отношении московско-новгородских отношений.
Трудно пересказать все те благодеяния, которые оказывал святитель новгородской земле и ее народу… Был он и великим храмоздателем Новгородским, и примирителем, и общественным объединителем, и духовным вдохновителем и руководителем новгородских летописных сводов 30–50-х годов; всем известная Соловецкая обитель была также основана по благословению святителя Евфимия. Все его славные труды сами собой складываются в поэтическую форму… Святая же Церковь воспевает такими словами дивного святителя: «Ученьми твоими и делы Церковь Христову украсил ecи, Евфимие святителю, отонудуже в мире просия твое добродетельное житие: в молитвах и пощениих и бдениих образ учеником был еси...»
«Подвигом добрым подвизахся, течение скончах, веру соблюдох, прочее убо соблюдается ми венец правды…»
Святитель Евфимий по милости Божией продолжал весьма плодотворную деятельность, сохранял ясный ум и твердую волю до последних дней своей земной жизни: «В старости разум обострил еси, душу пресветлу сотворил еси.... Умная очеса, святителю, яко всегда имея к Богу простерта».
С особенной любовью описывает Пахомий Логофет подвижническую жизнь святителя Евфимия, свидетелем которой он был, его участие к горестям ближних, его христианское сострадание и милосердие: «Богу Единому известна была, – пишет он, – его тайная милостыня, но ежедневно видима была и всенародная; наипаче же имел он попечение о странных и пришельцах из чужих стран, всех с любовию упокоивал по примеру страннолюбия Авраамова; никто не отходил от него скорбным, ибо щедрый владыка говорил сам себе: “не мое все сие, но Божие”, и потому всем обильно подавал <…> И не токмо сия милостыня едина в Новеграде бываху, – подчеркивает жизнеописатель святителя, – но паче рука его бяше простерта повсюду даянием, не токмо до Константинограда или Святыя Горы, но и до самого Иерусалима и далее. И простреши бяше бо око слепым по Иову, и ухо глухим, и нога хромым, и всем всяко».
При редкой душевной доброте и отзывчивости святитель Евфимий был весьма строг во всем, что касается соблюдения заповедей Господних и церковных установлений. Он твердо помнил о своем пастырском долге и ревностно следовал словам святого апостола Павла: Проповедуй слово, вовремя и не вовремя настой, обличи, укори, увещай со всяким долготерпением и поучением (2 Тим. 4:2).
До конца дней святитель был предан своим монашеским обетам: «Но кто опишет пост его и воздержание? Заботы житейские никогда не препятствовали ему исполнить все иноческое правило, и чего не успевал сделать днем, то довершал ночью. Блаженный имел обычай за час до утрени довершать ночное славословие в келлии и прежде всех являлся на службу церковную; во всю первую седмицу великой четыредесятницы не принимал он никакой пищи, в прочие же недели вкушал однажды в день, кроме субботы и воскресенья, и то же правило соблюдал и в прочие посты, с великим опасением резрешая себе пищу во дни празднеств».
Заветным желанием святителя Евфимия было довершить устройство Вяжищского монастыря и еще при жизни поставить в нем теплую трапезную церковь во имя святого апостола Иоанна Богослова. Господь благословил это доброе начинание: в течение Великого поста (по всей вероятности, в 1457 году) храм был воздвигнут, и хотя еще не был расписан фресками, но святитель собрал в нем братию для пасхальной трапезы в праздник Воскресения Христова: «пришедшу же пресветлому всего мира Воскресению Господа нашего Иисуса Христа празднику, братия тогда ядоша в трапезе той...»
При наступлении Великого поста 1458 года святитель Евфимий почувствовал упадок сил. Он имел обычай в первую седмицу святой четыредесятницы уходить для молитвенного уединения и безмолвия в Вяжищский монастырь, но на этот раз остался в Новгороде.
В Прощеное воскресенье к святителю Евфимию пришли его духовные дети-новгородцы, смиренно прося у него прощения. Вечером святитель Евфимий покинул Новгород и направился в Лисицкий Рождество-Богородицкий монастырь, который находился в семи верстах от Новгорода. Народ провожал его с любовью и кланялся до земли, прося прощения, как бы расставаясь навеки. Святитель Евфимий всех разрешал и благословлял, и сам просил у всех прощения. Достигнув Лисицкой обители, святитель угостил братию трапезой, простился с ними и отошел в свою келью.
Несмотря на недуг, святитель Евфимий во все дни первой седмицы Великого поста ходил на соборное служение. Братия видели его немощным и скорбели о том, но в нем самом никто не замечал никакой скорби, только радость, как это случается с возвращающимися на родину странниками, после долгого пребывания на чужбине.
Перед самой кончиной святитель Евфимий призвал братию обители, простился со всеми. Приобщившись Святых Божиих Тайн, он воздал благодарение Спасителю и тихо предал Ему свою душу. Это произошло 11 марта 1458 года. Летописец, сообщив о преставлении святителя Евфимия, добавляет: «покой, Господи, со святыми душу его».
В час блаженной кончины святителя Евфимия келья его наполнилась благоуханием. На теле его были обретены тяжелые вериги и схима, которых при его жизни никто не замечал: «многажды всю нощь без сна пребыл еси, удручая плоть твою, преблаженне: вериги же, яже на тебе, не познаны быша даже до исхода, еже отсюду».
После отпевания гроб с телом владыки был перенесен в Вяжищскую обитель, в соборный храм во имя святителя Николая. Архипастырь желал, чтобы именно здесь покоилось его честно́е тело. Тяжелые вериги, которые он тайно носил, были повешены при гробе.
27 марта 1458 года в Новгород из Москвы прибыл духовник святителя Ионы, митрополита Московского († 1461), отец Евмений. Он поспешил в Вяжищский монастырь, чтобы исполнить волю владыки и прочесть прощальную грамоту над гробом почившего.
По открытии гроба все изумились, видя, что тление не коснулось тела святителя. Он лежал, как уснувший от житейских забот: «обретоша тело блаженнаго отца светла суща и цела и ничтоже нетления пострадавша, но яко жива или спяща показуа душевную его чистоту». Пальцы его правой руки были сложены, как будто для благословения осиротевшей паствы. «Ныне воистину уразумел я, что хранит Бог еще великий Новгород и место сие святое, молитвами святителя Евфимия», – воскликнул Евмений и, прочтя грамоту митрополита Ионы о прощении и благословении как бы живому, вложил ее в руку усопшего».
Вскоре после кончины святителя Евфимия от раки с его святыми мощами стали истекать многие чудеса. Этот дивный угодник Божий жизнью своей явил образ истинного монаха и «Божественного архиерея», который, как мы видим из Жития, не только сердце свое стремился очистить и утвердить непорочным во святыне перед Богом(1 Сол. 3:13), как инок, но и всю новгородскую паству обратить к богоугодной жизни, как истинный архиерей Христов.
Избран быв Богови от юности, святителю Евфимие, и сего ради архиерейства саном почтен быв, упасл еси люди, иже тебе Богом врученныя; темже и по преставлении чудес дарования от Господа приял еси исцеляти различныя недуги. Того моли о нас, совершающих честную память твою, да тебе вси непрестанно ублажаем.
-----------------------------
Текст подготовила Дарья Филатова
Фото: Владимир Ходаков. Также использованы
изображения из открытых источников в интернете
Новости
Публикации
Монастыри
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ
