Новое имя, или Рождение в новую жизнь

Великий пост 2022 года, выпавший на драматическое, наитруднейшее для России время, вынужденной вступить в «горячую фазу» борьбы с воплощением мирового зла, которое демонстрирует себя и в растущей агрессии коллективного Запада против Русского мира, и в немыслимых кровавых злодеяниях неонацистов, запомнится многим православным не только этим. Он должен запомниться верующему человеку тем, что давно сформировавшаяся традиция монашеских постригов в великопостные дни не прервалась. Напротив, она окрепла, явно и ярко показав миру, что вера Христова незыблема, и никаким политическим катаклизмам, никаким социальным потрясениям ее не разрушить, не смести с лица земли. Приумножились наши силы на духовном фронте! Также радует сердце география постригов, совершенных недавно иерархами и пастырями Русской Православной Церкви в обителях Москвы, Санкт-Петербурга, Центральной России, на Урале, в Сибири, Крыму, Татарстане, на Украине и в Белоруссии.

Что испытывает постриженик при рождении в новую жизнь и какой отклик в его душе находит новое имя – тема важная, интересная, способная открыть разные грани личности монашествующего. Мы ее освещали, да и в дальнейшем надеемся к ней обращаться. А сейчас решили расспросить об этом двух руководителей обителей, которые, получив на то благословение правящих архиереев, плодотворно сотрудничают с порталом «Монастырский вестник», стали его истинными друзьями. Дни Ангелов у них выпадают как раз на эти весенние месяцы: у игумена Гавриила (Рожнова), нареченного в честь известного с ветхозаветных времен Архангела Гавриила – 8 апреля; у игумении Нектарии (Седовой), получившей в монашестве имя в честь подвижника благочестия XX века преподобного Нектария Отинского – 12 мая. К тому же у них есть общая точка соприкосновения – Оптина пустынь.

Игумен Гавриил (Рожнов), наместник Раифского Богородицкого монастыря в Татарстане (поселок Раифа Зеленодольского района)

«В моей монашеской жизни много символических моментов»

Батюшка, от многих монашествующих доводилось слышать, что нельзя забыть ощущение неземного действа, происходившего при постриге, как невозможно его описать словами... Но всё же остались в памяти какие-то впечатления, какие-то детали? И, быть может, Вы знаете (или есть предположения), почему Вам было дано имя этого святого?

Пострижен я был в иночество через полтора года после поступления в Оптину пустынь – в двадцатидвухлетнем возрасте. Братия подходили и поздравляли меня с получением имени в честь Архангела Гавриила. Это было знаково – в том смысле, что имя первого благовестника нашего спасения до меня носил в схимническом постриге отец Гавриил (Виноградов), почивший за год с небольшим до моего пострига. Все, кто его знал, любили его и безмерно уважали. Конечно, у меня было волнение, была радость, было окрыленное состояние духа – и от совершенного священнодействия, и от того, что схимническое имя одного из таких почитаемых отцов Оптиной пустыни, духовника немалого числа верующих людей, досталось мне. Прочитать о батюшке можно в книге, написанной его духовными чадами при участии братии монастыря – «Делатель неукоризненный. Схиигумен Гавриил (Виноградов, 1958-2005)». В бумажном варианте ее следует искать в церковных лавках, а в электронном виде она есть на православном портале «Азбука веры».

Книга известная, замечательная! Прочитывая абзац за абзацем, ты видишь, как наш современник, получивший интересную творческую работу после окончания престижного вуза в городе на Неве, начинает усиленно искать смысл жизни и не останавливается в своем напряженном поиске где-то на полпути. Не столь долгой была его земная жизнь – сорок семь лет, но он успел принести Господу дивные плоды...

Именно так. А моим восприемником при постриге стал схиархимандрит Илий (Ноздрин), нынешний духовник Святейшего Патриарха Кирилла. В конце 80-х годов прошлого века он пришел в восстанавливающуюся после 65-летнего запустения Оптину пустынь – был направлен сюда в качестве братского духовника. В молодом братстве, не имевшем тогда опытных подвижников, батюшка являлся важной связующей фигурой, я бы сказал – стержневой. К нему многие из братии обращались, подпитывались духовно. Мне вспоминается его молитвенное предстояние и то, как народ осаждал его. После иноческого пострига я часто пономарил во Введенском соборе и видел, как после Литургии отец Илий выходил из алтаря, раздавал просфоры, а люди чуть ли не сбивали его с ног, все стремились его услышать! Батюшка к каждому находил свой подход и по несколько часов после службы разговаривал с верующими, хотя уже был в преклонном возрасте, и, думается, немало уставал. И вот до сих пор, перешагнув порог в 90 лет, он самостоятельно передвигается и даже служит. Старец Илий для меня, для многих монашествующих, для мирян – пример, образец подвижника наших дней. Что касается того, каким именем меня нарекут – нет, я не знал заранее. Выбирал его наш наместник архимандрит Венедикт (Пеньков), а спрашивать у него, почему он выбрал это имя, как-то не по-монашески. Но некоторые предположения могу высказать. Я принял постриг совсем молодым человеком, и Архангел Гавриил изображается на иконах в виде юноши. В этом мне видится некого рода символизм. Тем более, что у меня было послушание в экономской службе, затем на протяжении десяти лет я нес послушание помощника эконома, последние семь лет жил в доме наместника, и одной из моих основных обязанностей было приходить к нему с бумагами для подписи, объяснять, куда и почему расходуются деньги. Изо дня в день приходилось решать вопросы со счетами, сметами и так далее. Иными словами, это было благовестническое служение. Наверное, исходя из этих соображений, батюшка выбрал имя, оставив его и при моем монашеском постриге.

День Ангела я праздную 8 апреля, в Соборе Архангела Гавриила, и 8 апреля – день рождения моей мамы. Вот такое совпадение, для меня очень важное! Как раз 8 апреля Архангел Гавриил возвестил Деве Марии о зачатии Сына Божия, и я не забываю поздравлять свою маму с днем рождения в этот великий христианский праздник. Второй примечательный момент: иноческий постриг я принимал в числе трех насельников обители – одним из них был отец Симеон (Кулагин), с которым мы впоследствии стали игуменами на Казанской земле. Он – наместник Свияжского Богородице-Успенского монастыря, я – Раифского Богородицкого монастыря. Мы получили два таких имени, что совместимы по библейскому сюжету: Архангел Гавриил, известный в иудаизме (Габриэль), в христианстве, даже в исламе (как Джабраил или Джибриль, давший священное писание Мухамедду) и праведный Симеон Богоприимец, один из пророков Ветхого Завета, на грани прихода в Новый Завет... Впоследствии история нашей жизни таким образом пересеклась географически: Раифа и Свияжск. В моей монашеской жизни много символических моментов. Символизм я вижу и в том, что прохожу послушание в республике, входящей в состав Российской Федерации, половина населения которой – мусульмане. К слову, третий насельник, который с нами вместе постригался – монах Кирилл (Кейзер), тоже подвизается на Казанской земле, в Свияжском монастыре...

Отче, хочется обратиться и к иконографии Архангела Гавриила. Ведь существуют разные изображения святого благовестника. Какой из образов Вам оказался ближе, какая икона находится в Вашей келье?

Сразу после пострига я заказал икону своего Небесного покровителя и Ангела-Хранителя одному нашему иконописцу, выбрав образ Ангел «Златые Власы». Он считается самым древним изображением Архангела Гавриила на Руси. Исследователи относят его ко второй половине XII века и новгородской школе иконописи. Потом у меня появилась еще одна любимая икона – копия с фрески XIII века в древнем сербском монастыре Милешева, который называют столпом сербского Православия. «Белый Ангел» – фрагмент этой фрески, изображающей евангельский сюжет явления Архангела Гавриила мироносицам у Гроба Господня.

Недавно я прочитала поразившую многих историю, произошедшую в апреле 1999 года, когда самолеты НАТО сбрасывали бомбы на сербские земли. Летчице-итальянке было приказано выпустить ракеты по монастырю Милешево: якобы там скрываются солдаты. Но как только карательница приблизилась к святой обители, перед ее глазами предстал Белый Ангел, и она и не смогла выполнить приказ. Лишь позже, при поисках того образа, летчица узнала, что перед ней тогда появился Архангел Гавриил, каким он изображен на фреске монастырского храма.

Увидев этот образ во время своего паломничества в Сербию, я заказал себе икону «Белый Ангел». Теперь две иконы, Ангел «Златые Власы» и «Белый Ангел», находятся у меня в молитвенном уголке, где совершается монашеское правило.

Игумения Нектария (Седова), настоятельница Свято-Серафимо-Покровского монастыря в Кузбассе (г. Ленинск-Кузнецкий)

О глубинной связи событий духовного содержания

Матушка, в современном фундаментальном труде Бориса Андреевича и Федора Борисовича Успенских «Иноческие имена на Руси» есть такой аспект: «Женские иноческие имена, образованные от мужских (имена мужских святых у инокинь)». Как Вам вспоминается сам монашеский постриг и какие чувства вызвало в тот момент Ваше новое имя, образованное от мужского?

Свой монашеский постриг вспоминаю часто и осознаю, что это пища для покаяния: я ведь человек тщеславный... До монастыря с этим даже не боролась, а в монастыре начала понимать, какого зверя, врага своего спасения, вскормила и ношу в себе. Наверное, до смерти с этим придется бороться. Постригали нас четверых, и я по чину должна была быть третьей. Четвертой была мать Макария (Семенова), нынешняя игумения Вольского Владимирского женского монастыря Саратовской митрополии, с которой мы вместе до монастыря учились в Литинституте имени А. М. Горького в Москве и в студенческом общежитии жили на одном этаже. Она пришла в Свято-Никольский Черноостровский монастырь в Малоярославце после того, как я ей рассказала, где прожила целый месяц в качестве паломницы... Когда нас одевали в послушницы и затем, когда постригали в иночество, матушка Николая ставила меня старшей. И вдруг на постриге – мы уже стали опускаться на пол, чтобы ползти к алтарю – Матушка мне говорит: «А ты будешь последней». Честно сказать, я расстроилась: как это меня так смирили?! Захлестнули обидные мысли. Но тут же поняв их губительность, я испуганно подумала: «Вот сейчас Господь увидит, о чем ты думаешь, и сочтет, что ты вообще не готова, не достойна монашеского пострига из-за своего тщеславия!» Тогда я сказала себе, что сестра, бесспорно, достойнее меня, потому что она более жертвенная, чем я. И постаралась не отставать от тех, кто был впереди. Очень стыдно всё это вспоминать, но это было. Буду рада, если моя «школа ошибок» послужит кому-то во благо.

А имя преподобного Нектария Оптинского мне очень нравилось. Еще в большей степени нравилась его необыкновенная личность, нравилось житие этого смиренного подвижника, о котором говорят, что, возможно, он был самым «сокровенным» из Оптинских старцев. В житии меня особенно тронуло то, что глаза батюшки всегда были красными, и он, принимая в хибарке людей, старался незаметно для них платочком, спрятанным в рукав подрясника, смахнуть слезы. То есть он говорил с людьми, а сам в это время непрестанно каялся перед Богом. Хотя при этом юродствовал, смешил людей...

Сколько слез отец Нектарий выплакал за свою жизнь! Вспомним, как после закрытия монастыря в 1923 году его арестовали и повели в монастырский хлебный корпус, ставший тюрьмой. Комната была перегорожена не до самого верха, во второй половине сидели конвоиры и курили. Батюшка задыхался. Наверное, его глаза в тот момент сильно слезились. Да только ли от папиросного дыма? Или это были слезы – был плач, идущий из глубин духовно зоркого сердца, предчувствовавшего катастрофу горячо любимой России?

Удивительным образом Господь соединяет события духовного ряда, при осознании которых ты не можешь не поразиться их глубинной связи. Еще в бытность в миру мне однажды довелось стать свидетельницей на свадьбе своей однокурсницы. Я приехала в Караганду, и там было венчание. Надо сказать, я впервые присутствовала на венчании. Проходило оно в единственном в городе Михайловском храме. После таинства Венчания подруга дала мне молитву Оптинских старцев, которая сразу легла на сердце, потом я ее долгое время читала. А уже в монастыре я прочитала книжку про преподобноисповедника Севастиана Карагандинского. Заинтересовалась ею, поскольку сама побывала в том суровом крае, куда в 30-е годы прошлого века эшелонами отправляли раскулаченных и где на шахтах многие десятилетия трудились заключенные. Оказывается, в Михайловском храме батюшка служил после того, как отбыл десять лет на каторжных работах. В Караганде, голодном шахтерском городе, он создал «монастырь в миру».

А еще я узнала, что в благословенной Оптиной он был келейником у старца Нектария. У отца Нектария было два келейника. Старшим келейником был отец Стефан (будущий преподобноисповедник Севастиан), он назывался «лето» за милосердие и сострадательность. Младшим – отец Петр (Швырев), который назывался «зима», поскольку был погрубее, построже. Когда народ от долгого ожидания начинал унывать и роптать, отец Нектарий посылал для утешения отца Стефана. Если ожидавшие поднимали шум, выходил «зима», отец Петр, и со строгостью умиротворял, успокаивал людей... Мой постриг в мантию состоялся в праздник Субботы Акафиста (служба которого получила название Похвалы Пресвятой Богородицы). Чуть позже я взяла календарь, чтобы посчитать, когда будет 40-й день пострига. Смотрю: мой постриг пришелся еще и на день памяти преподобноисповедника Севастиана Карагандинского! И постригли меня с именем его старца! Наверное, всё произошедшее было «спланировано» в Небесной «канцелярии» еще тогда, когда я в Караганду приехала на свадьбу и ничего не знала ни о старце Севастиане, ни о старце Нектарии, ни о других подвижниках благочестия. Да что там говорить: об Оптиной пустыни и монашестве как таковом я совсем ничего не знала!

Сегодня с трудом верится, что поколения людей, начинавших свой жизненный путь в советскую эпоху, не слышали о таком величайшем духовном сокровище, как старчество на Русской земле. Слава Богу, этот «пробел» ликвидирован, и духовные маяки осветили столбовую дорогу нашего Отечества столь мощным светом, что закрыться от него может лишь тот, для кого притягательна греховная бездна. Вас этот свет привел к монашеству...

Я неустанно благодарю Господа и всех святых, принявших участие в моей судьбе. Когда на постриге я услышала свое новое имя – Нектария, я так обрадовалась! Оно показалось мне настолько родным, будто меня всю жизнь так звали. Признаюсь, мечтала получить это имя еще раньше, в иночестве, но матушка-игумения назвала меня Фотиной, в честь евангельской самарянки. Я стала тихонечко молиться преподобному Нектарию, чтобы, если это Богу угодно, в монашеском постриге меня назвали в его честь... А в Оптиной пустыни мы всем монастырем побывали в первый мой год пребывания в обители, в октябре месяце. Как я рассказывала порталу «Монастырский вестник» в интервью «Господь проявляет Свою благодать там, где Ему угодно», моя духовная мать, моя восприемница в постриге игумения Николая – «оптинка». Она помогала возрождать обитель после ее возвращения Церкви и любит ее всей душой. Поэтому и нас туда возила, и многих сестер назвала именами Оптинских старцев. Но продолжу. Мы вошли во Введенский храм благословенной Оптиной, и одна сестра мне говорит: «Смотри, тут чьи-то мощи». Я знала, что мы шли приложиться к мощам преподобного Амвросия и подумала, что это они. Но оказалось – то были мощи преподобного Нектария. Выходит, к нему к самому первому я приложилась, сама того не зная. Для меня это всё значимо. Душа словно бы некую весточку получила от преподобного Нектария.

Постригал меня в монашество архимандрит Донат (Петенков), к сожалению, в прошлом году умерший от ковида. Многие на Калужской земле помнят, что с первых лет возрождения монастырей батюшка неустанно оказывал духовную помощь женским епархиальным обителям. Он совершил в них десятки постригов по благословению правящего архиерея митрополита Климента, в том числе и постриги многих нынешних игумений – настоятельниц монастырей в разных уголках нашей страны.

Матушка, скоро мы будем праздновать День памяти преподобного Нектария Оптинского. Примите заранее наши поздравления с днем тезоименитства. Да укрепит Господь Бог Ваши духовные и телесные силы для служения на ниве Христовой, и пусть согревают Вас любовь и доверие сестер обители в Кузбассе, с которыми Вы вместе уже тринадцать лет!

Спаси, Господи! До чего быстро бежит время! В этом году исполнилось двадцать лет со дня моего пострига. Как я упоминала, постригали нас четверых, и потом все мы четверо стали игумениями. На днях, на Светлой седмице, одной из нас – игумении Варваре (Шурыгиной), настоятельнице Свято-Георгиевского женского монастыря Пятигорской и Черкесской епархии, вручили наперсный крест с украшениями, и, если можно, я бы хотела поздравить ее с этой наградой через ваш сайт.

Мы присоединяемся к Вашему поздравлению. Уместно вспомнить, что с матушкой Варварой на портале «Монастырский вестник» было опубликовано интервью – «И на Северном Кавказе должны быть православные монастыри!»

Какая милость Бога к нам, грешным, что мы живем в России! Что все мы друг у друга есть и можем помогать друг другу спасти свои души.