Сегодня, братья и сестры, мы совершаем память преподобномучениц Елизаветы и Варвары. Прошло уже восемьдесят четыре года с тех пор, как они пострадали. Это было в 1918 году, в то время, когда в России случилась страшная, немыслимая катастрофа. Подобно тому как обрушиваются стихийные бедствия, Россию постигло страшнейшее общественное бедствие – государство, могучее и прекрасное, хотя, конечно, и с некоторыми недостатками, было сокрушено. Трудно установить, почему это произошло. В какой-то степени виной тому влияние посторонних сил, отчасти – греховность русского народа. Кто знает, смогут ли люди разобраться в этом до конца? За несколько месяцев (с Февральской по Октябрьскую революцию) Российское государство дошло до того, что власть в нем потеряла всякое значение и была захвачена кучкой заговорщиков. Это была в буквальном смысле слова кучка людей – всего несколько сотен человек, однако же они смогли удержать власть на протяжении довольно значительного времени. Хотя они и уничтожали друг друга, но им удалось сохранить преемственность власти вплоть до начала 1990-х годов. За это время были пролиты целые реки человеческой крови. Александр Солженицын в своей книге «Архипелаг Гулаг» (Гулаг – Главное управление лагерей) пишет, что с 1917-го года по начало 1950-х в России погибло шестьдесят с лишним миллионов человек, и это – только по доступным ему сведениям. А ведь многие документы были ему недоступны. Известно, что материалы с результатами переписи населения, которую провел Сталин в конце 1930-х годов, были скрыты – настолько катастрофические показатели давали переписчики. Численность населения России совершенно не соответствовала сделанным на тот момент времени прогнозам. По мнению некоторых исследователей, со времени революции до падения коммунистического строя в России по вине советской власти погибло около ста миллионов человек. Иначе говоря, если бы не произошла революция, которая унесла столько человеческих жизней, то население России и так называемых стран СНГ в целом было бы сейчас на сто миллионов человек больше. Чтобы вы имели представление о том, что такое сто миллионов человек, скажу, что население всей Греции составляет семь-восемь миллионов человек.
Когда случилась эта катастрофа, то многие люди благочестивой жизни, прежде всего духовенство и аристократия, которых большевики считали оплотами царской России, подверглись так называемому «красному» террору. Поскольку некоторые белогвардейские войска объявили «белый» террор против большевиков, то последние соответственно обрушили «красный» террор, и сначала – на дворянство. Когда же духовенство во главе с патриархом Тихоном выступило против «красного» террора, тогда и оно подверглось гонениям со стороны большевиков. В первую очередь, большевики, конечно же, хотели уничтожить всех членов Царствующего дома, чтобы не осталось никаких претендентов на престол и чтобы даже мысли о восстановлении монархии ни у кого не возникало. Некоторые из них спаслись, а некоторые были захвачены и погублены. Вчера мы вспоминали святых Царственных Страстотерпцев, Царскую Семью, а сегодня чтим память преподобномучениц Великой княгини Елизаветы и инокини Варвары, с которыми были замучены еще несколько великих князей. Как вы знаете, Царственные Страстотерпцы были преданы страшной казни. Их кончину даже нельзя назвать казнью – это было кровавое убийство. Царственных Страстотерпцев расстреливали из наганов и, поскольку не смогли убить всех сразу, добивали штыками из страха произвести лишний шум. Описания этого ужасного кровопролития, написанные бесстыдно и с хвастовством, оставили сами большевики, осуществлявшие расстрел. Существует несколько таких описаний, расходящихся между собой лишь в мелочах. После убиения Царской Семьи тела Страстотерпцев сбросили в шахту и пытались забросать гранатами, думая, что стены шахты обрушатся и скроют следы преступления, но этого не произошло. Все это было на месте, которое называется Ганина Яма. Потом убийцам пришлось доставать тела своих жертв, пытаться их уничтожить, потом переносить на другое место и там уже захоронить. В начале 1990-х годов останки Царственных Страстотерпцев были частично найдены в Поросенковом логу.
Преподобномученицы Великая княгиня Елизавета, инокиня Варвара и заключенные с ними Великие князья были убиты еще более зверским образом. Их сбросили в шахту живыми и забросали гранатами. Многие из них погибли сразу, но некоторые остались живы, в том числе и преподобномученица Елизавета. Сильно пострадав сама, она перевязывала раны одному из оставшихся в живых князей. И так, с пением духовных богослужебных песнопений, через несколько суток они, будучи, конечно, искалечены, погибли все. Один случайно проезжавший мимо крестьянин слышал пение, доносившееся из шахты, но сам он из страха не попытался достать находившихся там людей. К тому времени, когда он привел белых, все уже умерли.
Когда тела Царственных Страстотерпцев привезли к Ганиной Яме, то красноармейцы, которые там находились, возмущенно говорили: «Почему вы не привезли их живыми? Мы рассчитывали, что сами их здесь убьем». Судя по тому, что преподобномучениц Елизавету и Варвару живыми бросили в шахту и забросали гранатами и с телами Царственных Страстотерпцев поступили подобным же образом, можно сделать вывод о том, что и Царственных Страстотерпцев тоже хотели сбросить в шахту живыми. Поскольку следы преступления пытались скрыть совершенно одинаковым образом, то, вероятно, было какое-то особое распоряжение об убийстве членов Царского дома.
Многие люди пострадали в эти годы без всякого суда и следствия. Обычно просто приставляли пистолет к виску и стреляли в человека, иногда издевались. Одного священника в нашей епархии перед смертью пытали, отрезая у него мягкие части тела, а он умолял, чтобы его убили и не мучили. Какое-то зверство проснулось в русском народе и обрушилось на духовные основы русской нации: на Православную веру и ее носителей, в том числе на дворянство и аристократию, которые были цветом народа. Предательство, зверство и подлость весьма многообразно проявились в эти страшные годы. Гонения продолжались, начиная с 1917–1918-х годов и вплоть до падения советской власти; в особенности сильными они были в годы, предшествовавшие смерти И. Сталина. Но в то же время мы видим необыкновенное мужество и преданность некоторых простых людей своим, как с презрением говорили коммунисты и большевики, «господам». Я хочу сказать о преподобномученице Варваре, хотя обычно принято больше сосредоточивать внимание на Великой княгине Елизавете. Хочу также сказать и о верных слугах Царской Семьи: о докторе Боткине, о горничной Демидовой, о лакее Труппе (хотя он и не был православным, однако же проявил необыкновенную преданность). Все слуги имели возможность оставить Царскую Семью – им прямо или намеками предлагали сделать это, а доктора Боткина даже уговаривали – поэтому он знал, чтό его ждет. В письме из Ипатьевского дома он пишет своему другу: «Я умер, но еще не погребен…». Если бы все убиенные впоследствии слуги пожелали оставить Царскую Семью, им бы легко позволили это сделать, однако же они остались преданными ей до конца.
Преподобномученица Варвара была простой женщиной. Внешне ее уже ничто не связывало с Великой княгиней Елизаветой – ведь все понимали, что величие и слава Царского рода закончились. Приближенным Романовых нужно было думать о сохранении собственной жизни, и многие предпочли свою жизнь долгу, но не инокиня Варвара. Она, будучи келейницей преподобномученицы Елизаветы, осталась ей верной до конца и погибла с ней, хотя, как простой человек, в те времена могла еще не быть репрессированной, ибо тогда репрессировали только аристократию и духовенство. Таких повальных гонений, которые начались позже, с конца 1920-х годов, при Сталине, тогда еще не было. И не знаешь, чему удивляться: или преданности этих простых людей, или их так называемым «господам»: преподобномученице Елизавете и Царственным Страстотерпцам, которые сумели возбудить в своих приближенных такую необыкновенную любовь и преданность. Одно это уже служит для нас косвенным признаком святости и слуг, и их господ. Конечно же, здесь действовало не только чувство долга, отношения между ними были не просто такими, как между начальником и подчиненными – этими людьми двигало чувство взаимной любви. Любовь объединила их и сделала неразлучными даже в смерти. В послании к Римлянам апостол Павел говорит: «Кто нас отлучит от любви Христовой?», а далее перечисляет всевозможные скорби, которые только может измыслить человек, и утверждает: «Ничто нас не может разлучить». Неразлучность этих праведных святых людей, Царственных Страстотерпцев и их слуг, преподобномучениц Елизаветы и Варвары, свидетельствует о том, что они не разлучились своим духом и от любви Христовой, несмотря на все невыносимые, страшные гонения. Нам может показаться, что Царственные Страстотерпцы, живя в Ипатьевском доме, ничего особенного не претерпели, ведь они были там в таких условиях, в каких сейчас живут немногие: у них были слуги, было имущество, которого у нас сейчас нет (потомки красноармейцев до сих пор продают в Екатеринбурге остатки их имущества). Но мы забываем о том величии, которого были лишены Царственные Страстотерпцы в результате революции и всех бедствий, которые их постигли. Мы не понимаем, сколь велика разница между той славой, которой они пользовались, будучи государями одного из величайших в мире государств, и тем бесславием и унижением, которым подверглись они в 1917–1918-х годах.
В Отечнике есть повествование об одном египетском подвижнике, который соблазнился славой другого – пришельца из иной страны. В те времена считалось, что настоящий подвижник должен быть совершенно нищим, должен сам трудиться для своего пропитания. Этот же отшельник привел с собой слугу, спал на подушке – это было вообще немыслимым для подвижника – и в то же самое время обладал, что свидетельствовало о его святости, даром прозорливости, так что пользовался любовью народа, и многие люди приходили к нему за наставлением. Соблазнившись или просто придя в недоумение, египетский подвижник, будучи искренним и честным человеком, пришел к этому пришельцу и спросил: «Как же так, почему ты имеешь слугу, спишь, подложив под голову подушку, позволяешь себе есть пищу, которую мы не едим, и Господь даровал тебе духовные дары, которых я не имею, хотя подвизаюсь гораздо строже?» Тогда тот спрашивает: «Кем ты был, когда пришел в пустыню?» – «Пастухом» – «А чем ты питался?» – «Сухим хлебом, сыром» – «А я жил в Риме, был знатным человеком, умащал свое тело благовониями, был окружен множеством слуг, носил шелковые одежды, жил в роскоши. Поэтому теперь ради своей немощи я вынужден оставить себе слугу и оказывать хоть малое снисхождение своему телу, но, ради того что я лишился гораздо большего, Господь и посылает мне дарования. Ты же живешь сейчас чуть ли не лучше, чем тогда, когда был пастухом». Нужно признаться, что, окажись мы на месте этого завистливого подвижника, мы впали бы в еще большее осуждение – нам бы даже не хватило мужества, чтобы прийти и искренно сказать: «Почему ты живешь в роскоши?» Так, к несчастью, некоторые из нас осуждают и Царственных Мучеников. Все познается в сравнении, и в данном случае это изречение справедливо. Итак, чтобы понять, какие скорби и муки вынесли Царственные Страстотерпцы и преподобномученица Елизавета еще до своей мученической кончины, мы должны сопоставить условия, в которых они находились в тот промежуток времени, с тем необыкновенным величием и славой, которыми сопровождалась их жизнь, когда они еще были членами Царствующего дома. Преподобномученница Елизавета по происхождению была немкой, происходила из так называемого владетельного дома. По законам Российской империи, установленным Павлом I, будущий наследник престола имел право вступать в брак только с особой из Царствующего дома. Поскольку в Германии наследников таких владетельных домов было много, то русские государи часто вступали в брак с немецкими принцессами. Великий князь Сергий, дядя будущего царя Николая II, вступил в брак с принцессой Елизаветой. Князь Сергий не имел права претендовать на царский престол, и потому Великая княгиня Елизавета могла по закону Российской империи остаться протестанткой, – лишь будущая царица должна была принимать Православие. Однако Великая княгиня, познакомившись с Православием, так загорелась духом, что совершенно сознательно, без всякого давления или корысти приняла веру своего супруга. При этом она даже пошла против воли своего любящего и любимого ею отца, убежденного и ревностного протестанта, чем сильно огорчила его. В то время, в особенности в таких приличных семьях, из какой происходила Елизавета Феодоровна, непослушание воле родителей было явлением чрезвычайно редким (сейчас же, к сожалению, наоборот, дети крайне редко бывают послушны родителям). Итак, Великая княгиня Елизавета совершенно свободно и искренно приняла Православие и проделала путь от преданной христианской супруги до монахини – после гибели супруга, Великого князя Сергия, убитого террористами. Когда она была на Святой Земле, во время освящения храма святой равноапостольной Марии Магдалины, который и по сей день стоит на склоне Елеонской горы, она была настолько очарована, если так можно выразиться, благодатью, действующей в этих святых местах, что сказала в духовном восторге: «Как бы я хотела быть похороненной здесь!» Эти слова оказались пророческими – после того как ее нетленные мощи были извлечены из шахты под Алапаевском, они были переправлены в Святую Землю и почивали там под спудом вплоть до прославления Русской Зарубежной Церковью преподобномучениц Елизаветы и Варвары. Теперь их святые мощи покоятся в храме святой равноапостольной Марии Магдалины и доступны всем для поклонения.
Вот какова необыкновенная судьба этой великой святой. Немка, принявшая Православие, убита русскими, отрекшимися от Православия. Елизавета Феодоровна пришла с чужой благополучной земли и вместо славы, которой можно было ей ожидать, поскольку она стала членом Царствующего дома в великом государстве, потерпела здесь такое страшное бесславие, уничижение и, в конце концов, мученическую кончину. Для всех нас она является примером истинной веры, истинной любви к Православию, которым каждый из нас обязан подражать. Мы должны подражать и верным даже до смерти слугам преподобномученицы Елизаветы и Царственных Страстотерпцев. Именно любовь к Богу делает человека преданным своему долгу и людям, которые в нем нуждаются.
Святые должны быть особо почитаемы в тех местах, где они пострадали. И нам в нашей епархии следует особенно чтить память Царственных Страстотерпцев, которые являются и всероссийскими святыми. Мы должны подражать их примеру, почитать их, молиться им и таким образом быть учениками их жизни, веры, мужества, любви к Богу и ближнему, любви к Святой Православной Церкви.
18 июля 2002 года
Публикации
Монастыри
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ
