Ко дню рождения Оптинского старца прп. Амвросия (1812–1891)
Александр Михайлович Гренков, будущий старец Амвросий, с детства никогда не помышлял о монашестве. Веселого нрава, очень словоохотливый, легко сходящийся с людьми, он всегда был душой любой компании. Учеба ему давалась легко. В числе лучших Александр закончил духовное училище и поступил в Тамбовскую семинарию. На последнем курсе он тяжело заболел и, понимая, что может умереть, дал клятву Богу, если выздоровеет, уйти в монастырь. Болезнь отступила, но молодой человек несколько лет никак не мог перейти к исполнению обета. Даже прибыв в Оптину в октябре 1839 года, он еще колебался в выборе пути.
В апреле 1840 года Александр Михайлович Гренков был зачислен в братию монастыря, а в ноябре переведен в Предтеченский скит. Некоторое время он был келейником старца Льва. Старец особенно любил и выделял молодого послушника, но из воспитательных побуждений нередко испытывал на людях его смирение, делал вид, что сердится, даже дал ему прозвище «химера». Как-то старец, изображая гнев, обрушился на Александра и выгнал его из келии, но оставшимся посетителям, в недоумении наблюдавшим эту сцену, сказал: «Великий будет человек». Даже в шутках, которыми отец Лев часто прикрывал свою прозорливость, он предрекал Александру большую будущность. Однажды старец со смехом надел ему на голову шапку с головы монахини, стоявшей среди посетителей, предрекая предстоящие заботы отца Амвросия об устроении женских обителей. В 1841 году, предчувствуя близкую смерть, старец Лев передал послушника Александра под духовное руководство старца Макария.
Около четырех лет после смерти старца Льва Александр был келейником отца Макария. В 1842 году он был пострижен в мантию с именем Амвросий (в честь святителя Амвросия Медиоланского). В 1843 году последовало рукоположение в иеродиаконы, а через три года – в иеромонахи. Тогда же здоровье отца Амвросия пошатнулось. Сильная простуда перешла в хроническое заболевание. В начале сентября 1846 года болезнь обострилась так, что уже не было надежды на выздоровление, и иеромонах Амвросий был келейно пострижен в схиму с сохранением имени. В декабре 1847 года он подал прошение об оставлении его в обители за штатом. На основании заключения уездного врача Калужское епархиальное начальство признало иеромонаха Амвросия неспособным ни к каким монастырским послушаниям и постановило исключить его из штата братии Оптиной пустыни. Таким образом, несмотря на молодые годы, а отцу Амвросию было всего 36 лет, его земная жизнь по обычным человеческим меркам уже завершилась. Он, по болезни неспособный даже совершать богослужений, должен был доживать свой век инвалидом на иждивении обители. Через некоторое время неожиданно для всех больной начал потихоньку поправляться и даже выходить на улицу для прогулок. В дальнейшем приступы болезни неоднократно повторялись, иногда угрожая жизни подвижника. Но это положение сильнее аскетических подвигов способствовало его духовному росту. Он привык находиться на грани жизни и смерти, уповая лишь на одного Бога. И как первый зов Божий был явлен ему через болезнь, так и призыв к подвигу старчества был дан в состоянии полной физической немощи.
Отец Амвросий, несмотря на состояние здоровья, всё это время пребывал под духовным руководством старца Макария, который продолжал воспитывать в своем ученике смирение. Но, главное, отец Амвросий без особых преткновений обучился искусству из искусств – умной Иисусовой молитве. Круг его обязанностей постоянно расширялся: он помогал старцу в издании святоотеческих трудов, а также по его поручению отвечал на некоторые письма. Отец Амвросий продолжил книгоиздательство и после кончины старца Макария. При нем увидели свет жизнеописания оптинских подвижников. Он сам составил жизнеописание старца Макария и издал его письма. Это издание высоко оценивал святитель Феофан Затворник, рекомендовавший для духовной пользы чаще перечитывать письма старца.
Отец Амвросий получил благословение на духовное окормление братии в очень молодом по монастырским меркам возрасте – ему не было и 40 лет, но таково было доверие к нему старца Макария, видевшего его редкие духовные дарования. Старец благословил своих духовных чад обращаться к отцу Амвросию по различным вопросам, готовя в его лице себе преемника. Видя его беседующего с ними, старец шутливо говорил: «Посмотрите-ка, посмотрите! Амвросий-то у меня хлеб отнимает!» Когда преподобный Макарий скончался, отец Амвросий стал на его место, но он не сразу был признан братией преемником старца. Формально это произошло после назначения настоятелем Оптиной пустыни отца Исаакия (Антимонова), а скитоначальником – преподобного Илариона (Пономарева).
В 1862 году скончался настоятель архимандрит Моисей (Путилов), духовником которого в последние годы был его младший брат игумен Антоний. У нового настоятеля отца Исаакия духовником был старец Амвросий. Настоятель, даже будучи формально начальником над старцем, относился к нему с глубоким благоговением и преданностью и ничего не предпринимал без его благословения.
Внешняя сторона жизни старца Амвросия была самая скромная. В келии его было только самое необходимое. При нем находились два келейника: отец Михаил и отец Иосиф (Литовкин), будущий старец. Главным письмоводителем был отец Климент (Зедергольм), высокообразованный человек, сын протестантского пастора, перешедший в православие.
Во всех словах и действиях отца Амвросия проявлялось глубокое смирение, из которого рождалась удивительная любовь, не разбиравшая «плохих» и «хороших». Светлое мирное радостное настроение не оставляло его даже в минуты тяжелых физических страданий. Он утешал малодушных, подбирал соответствующие ситуации пословицы, а бывало, и формулировал очередной совет «в рифму». Вспоминают, что старец нередко заставлял кого-нибудь из посетителей прочитать подходящую для обсуждаемого случая басню Крылова, которого очень любил. Его «Басни» всегда стояли на полке старца среди святоотеческих трудов и другой душеполезной литературы.
Отец Амвросий неустанно предупреждал своих духовных чад о вреде самомнения и самолюбия. Сам старец мог терпеть рядом с собой людей с самым тяжелым характером. Но среди его благодатных дарований следует, в первую очередь, упомянуть прозорливость, которая сочеталась с рассудительностью. Старец часто делал наставления в полушутливой яркой образной форме, что помогало людям лучше усваивать преподанный урок.
Одна молодая девушка, окончившая высшие курсы в Москве, мать которой давно уже была духовной дочерью отца Амвросия, никогда не видя старца, не любила его и называла «лицемером». Мать уговорила ее побывать у отца Амвросия. Придя к старцу на общий прием, девушка стала позади всех у самой двери. Вошел старец и, отворив дверь, закрыл ею молодую девушку. Помолившись и оглядев всех, он вдруг заглянул за дверь и говорит: «А это что за великан стоит? Это Вера пришла смотреть лицемера?» После этого он побеседовал с нею наедине, и отношение к нему молодой девушки совершенно переменилось: она горячо полюбила его, и судьба ее решилась – она поступила в Шамординский монастырь. Кто с полным доверием предавался руководству старца, никогда в этом не раскаивался, хотя и слышали иногда от него такие советы, которые с первого раза казались странными и совершенно неисполнимыми.
Дочь одного именитого купца, высоко ценившая образованность, увлеклась молодым профессором и уже ожидала ребенка, но мужчина отказался жениться на ней. Разъяренный купец выгнал дочь из дому ни с чем. Как известно, в те годы женщина, попавшая в такое положение, на всю жизнь покрывала себя позором. Кое-как перебравшись в соседний городок, отчаявшаяся мать передала ребенка какой-то мещанке, пообещав платить за его воспитание, и направилась в Оптину пустынь к старцу Амвросию «за прощением и советом». Добравшись до монастыря, она в толпе посетителей, ожидавших старца, готовилась к тяжелой и стыдливой исповеди. Каково же было ее недоумение и смущение, когда, минуя всех, отец Амвросий издали позвал ее, и, как только она подошла к старцу, тот ласково и участливо спросил ее о рожденном ею младенце. Она всё рассказала в слезах. Тогда преподобный призвал ее немедленно забрать ребенка и вернуться в отцовский город, «а деньги на пропитание Бог пошлет». Она так и поступила. Мальчик вырос на редкость способным, хорошо учился. Женщина по благословению старца стала писать иконы, чем и зарабатывала на пропитание, прожила благочестивую жизнь в трудах и молитвах, часто бывая у отца Амвросия, который с особой любовью и вниманием относился к ее сыну. Со временем смягчился и отец женщины и стал поддерживать материально свою дочь и внука.
Исцелений по молитве старца не было числа. Иногда он как бы в шутку стукнет рукой по голове, и болезнь проходит. Зная старца, некоторые женщины обращались к нему: «Батюшка Абросим! Побей меня – у меня голова болит».
Среди посетителей старца были и представители интеллигенции. Неоднократно посещал Оптину пустынь Лев Толстой. Его сестра Мария Николаевна стала монахиней Шамординского монастыря. Трижды довелось писателю беседовать со старцем, который произвел на него очень сильное впечатление: «Этот отец Амвросий совсем святой человек. Поговорил с ним, и как-то легко стало и отрадно у меня на душе. Вот когда с таким человеком говоришь, то чувствуешь близость Бога». В свою очередь, отец Амвросий как-то после почти часовой беседы с Толстым, сильно утомленный, произнес: «Горд очень!»
Другим знаменитым посетителем старца был Федор Михайлович Достоевский, отразивший впечатление об Оптиной в романе «Братья Карамазовы».
Но самое большое влияние преподобный Амвросий оказал на философа и писателя Константина Николаевича Леонтьева, очень полюбившего Оптину. Леонтьев стал духовным чадом отца Климента (Зедергольма), а после его кончины – и самого старца. В 1891 году старец постриг Леонтьева в монашество с именем Климент и благословил отправиться на жительство в Троице-Сергиеву лавру, сказав на прощание: «Мы скоро увидимся». Монах Климент заболел и умер через месяц после кончины любимого старца и был похоронен в Черниговском скиту лавры.
В последние годы жизни старца в 12-ти верстах от Оптиной в деревне Шамордине был устроен по его благословению женский монастырь, в который, в отличие от других женских обителей того времени, принимали больше неимущих и больных женщин. Главным помощником старца в деле устроения Шамординской обители стал отец Анатолий (в миру Алексей Зерцалов) Старший. Позже Шамордино окормляли старцы Иосиф (Литовкин) и Анатолий (Потапов) Младший.
В воспоминаниях об отце Амвросии есть упоминание о его любви к поэзии, которая всегда жила в его богато одаренной натуре: «Признаюсь вам, – как-то рассказывал отец Амвросий своим чадам, – пробовал я раз писать стихи, полагая, что это легко. Выбрал хорошее местечко, где были долины и горы, и расположился там писать. Долго, долго сидел я и думал, что и как писать, да так ничего и не написал». Но на всю жизнь осталась у старца любовь говорить в рифму. Благодаря сохранившейся переписке старца с его духовными чадами мудрые и поучительные стихи, присказки и пословицы преподобного дошли и до нас.
***
Благодушно и благодарно
терпящим всё
обещается там покой.
Да ведь какой?
И сказать невозможно;
Только требуется для этого
жить осторожно,
и, прежде всего, жить
смиренно, а не тревожно,
и поступать, как следует
и как должно.
В ошибках же каяться
и смиряться,
но не смущаться.
***
N! не будь как докучливая
муха,
которая иногда без толку
около летает,
а иногда и кусает и тем,
и другим надоедает,
а будь как мудрая пчела,
которая весной усердно
дело свое начала
и к осени окончила
медовые соты,
которые так хороши,
как правильно
изложенные ноты.
Одно сладко,
а другое приятно…
***
Ты, N, чай пей,
Только дело духовное
разумей.
***
На слово не верь всякому
вздору
без разбору,
что можно родиться
из пыли
и что люди прежде
обезьянами были.
А вот это правда,
что многие люди стали
обезьянам подражать
и до степени обезьян себя унижать.
***
Мать!
Давно было сказано,
чтобы не унывать,
а на милость и помощь
Божию уповать!
Что говорят – слушай,
а что подают – кушай.
***
Мати! Не унывати,
а на милость и помощь
Божию уповати
и мене, грешного,
в молитвах своих поминати.
***
Кто уступает,
тот больше приобретает.
***
Отчего человек бывает плох?
Оттого, что забывает,
что над ним Бог.
***
Где просто,
там Ангелов со сто,
а где мудрено, там ни одного.
***
От ласки у людей бывают
совсем другие глазки.
***
Кто нас корит, тот нам дарит,
а кто хвалит, тот у нас крадет.
***
Оттого и кончина была
хороша, что жила хорошо.
Как поживешь,
так и умрешь.
***
Нужно жить нелицемерно
и вести себя примерно,
тогда наше дело будет верно,
а иначе выйдет скверно.
***
Жить не тужить,
никого не осуждать,
никому не досаждать,
и всем мое почтение.
***
Терпел Елисей,
терпел Моисей,
терпел Илия,
потерплю и я.
Подготовила Мария Мономенова
Новости
Публикации
Монашество
Доклады
Монастыри
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ
