«Чтобы защищать свое Отечество, надо быть готовым защищать свою веру»

Игумения Антонина (Злотникова)

В 2020 году игумения Антонина, настоятельница Богоявленского женского монастыря в городе Углич отмечает 400-летие главной святыни монастыря – чудотворной иконы Божией Матери Феодоровская и 10-летие восстановления обители. За это время трудами и молитвами матушки и сестер монастырь был возрожден и приобрел поистине величественный вид. В обители собралась крепкая монашеская община, организован социальный центр помощи «Благо», который поддерживает малоимущих жителей города и района, в трапезной монастыря кормят бездомных. Мы попросили игумению Антонину, имеющую медицинское образование и солидный стаж врачебной практики, рассказать, как жила обитель в период эпидемии и вынужденной самоизоляции. Что помогало сестрам не болеть, не роптать и не унывать в отсутствие паломников и привычного ритма жизни.

Матушка, Вы получили медицинское образование и более двадцати лет работали как врач общей практики. Ваш монастырь не так давно вышел из режима самоизоляции, теперь к вам снова могут приезжать паломники. Скажите, как Вы с сестрами восприняли необходимость закрыть на время пандемии святые врата обители? Были ли, на Ваш взгляд, оправданы карантинные меры?

Слава Богу, у нас никто не заболел. Бог миловал нас, и мы очень этому рады. Необходимых мер предосторожности мы придерживаемся до сих пор. Сестры, которые вынуждены выходить за ограду монастыря, исполняя свои послушания, надевают маски, перчатки, в общественных местах соблюдают социальную дистанцию. Меры предосторожности мы предприняли без рассуждения, потому что это было благословение Святейшего Патриарха, а оно для нас – закон. И я лично считаю, что попечение, которое проявил ко всем нам Предстоятель Церкви, характеризует его как заботливого отца. Во многом благодаря профилактическим мерам была предотвращена угроза заражения насельников монастырей. Кроме того, Церкви как институту удалось, как мне кажется, избежать различных провокаций, когда нас могли бы представить в средствах массовой информации источником распространения смертельной инфекции, обвинить в нарушении каких-то предписанных правил и закрыть принудительным порядком на длительное время.

Сейчас ограничения сняты, монастыри открыли, и я нахожу, что, как нам, так и нашим прихожанам и паломникам, было полезнее побыть какое-то время в самоизоляции, понимая, что это вынужденная мера. Зато теперь мы имеем возможность спокойно молиться и участвовать во всех таинствах Церкви. Я считаю, что осторожность и дальновидность Святейшего Патриарха не требует никаких дополнительных комментариев.

Повлияла ли пандемия каким-либо образом на внутреннюю жизнь монашеской общины? Как вы ощутили себя без паломников? Не скучали ли? Сказалось ли их отсутствие на экономическом положении монастыря?

Если сказать честно, то мы не скучали. Ведь мы все-таки не приход, не церковная община... Монастырь – это монашеская семья, которая ведет довольно замкнутый образ жизни за оградой, отделяющей ее от мира. Монашеская община существует отдельно от социума и сохраняет некую тайную обособленность даже в обычное время, поэтому на нашу внутреннюю жизнь пандемия никоим образом не повлияла. Наоборот, мы меньше суетились, получили возможность больше молиться, чаще бывать на службах. Как все монастыри Золотого кольца России, мы зависим от потока паломников и туристов, послушания многих сестер связаны с приемом гостей. На территории монастыря кроме храмов есть еще церковные лавки, чайные, блинные, трапезная, магазины – все это так или иначе обязывает нас вступать в отношения с внешним миром. Поэтому, когда этот вид деятельности перестал быть востребованным, у меня, как у игумении, и у сестер, появилась возможность больше уделять времени главному делу, к которому мы все призваны – молиться и славить Бога.

Мы молились о наших прихожанах, ревностных православных людях, которые любят Церковь и не представляют свою жизнь без храма. Для них вынужденные условия пандемии стали серьезным испытанием. Мы старались поддерживать их молитвой, были с ними на связи, откликались на просьбы, принимали записки… В общем использовали все имеющиеся возможности, чтобы помогать им в сложившейся ситуации.

Что касается экономического положения, то тяжесть от последствий режима изоляции монастырь ощутил во всей полноте, как и большинство обителей и приходов, расположенных на территории России. Но мы понимаем, что эта ситуация коснулась почти всех наших соотечественников, как, наверное, и вообще большей части жителей всей планеты. Для нас не это было предметом первичного молитвенного воздыхания ко Господу.

А что было первичным?

Мы молились о душах людей, которые оказались психологически и морально подавлены, о заболевших и их близких, скорбели о том, что массовому заражению подверглись известные монастыри Русской Православной Церкви. Поминали почивших иноков Троице-Сергиевой и Киево-Печерской лавр, насельниц Свято-Троицкого Серафимо-Дивеевского монастыря, московское духовенство… Действительно, многие пострадали в этот тяжелый период. Поэтому все наши силы были направлены на молитвенную поддержку и помощь людям. Так же мы молились за врачей и медработников, которые трудились, можно сказать, в условиях военного положения. В эти месяцы мобилизация сил потребовалась от всего населения страны, поэтому мы с сестрами считали своей обязанностью молитвенно поддерживать наш народ.

Вашей специализацией в медицинском институте была психиатрия. Скажите, помогает ли профессиональное образование Вам сейчас в Вашей деятельности?

Я закончила институт по специальности психиатрия, но позже переквалифицировалась на терапию, кардиологию, и, в конце концов, стала врачом общей практики. После медицинского института у меня не было опыта работы в психиатрической клинике, но знания, которые я приобрела, очень помогают мне сегодня, например, дают возможность увидеть патологию. Слава Богу, теперь есть благословение Патриарха не принимать в монастыри людей без справок о состоянии их психического здоровья, но я, тем не менее, ничуть не жалею о своем образовании, оно мне очень помогает. Мы все немощны, и даже у здоровых сестер бывают периоды нервного истощения, перепады настроения, дают себя знать усталость, скорби, и в этих обстоятельствах медицинская помощь бывает очень даже уместна. Кому-то необходимо порекомендовать валерьянку, кому-то афобазол, а кому-то – прогулки на свежем воздухе с четками в руках по территории монастыря и полноценный сон.

И послушания даются в соответствии с особенностями каждой сестры – одним полезно помолчать и помолиться в храме, другим потрудиться физически, третьим – общение с людьми…

Самой пожилой сестре нашего монастыря – 82 года, самой молодой – 22. Средний возраст сестер – 56 лет. Примечательно то, что возрастные сестры, слава Богу, не проявляют заболеваний, которые должны были бы обнаружиться с возрастом. В помощи, как мне кажется, сейчас больше нуждаются молодые монахини. Я думаю, что молодежи сейчас вообще труднее в монастырях, чем людям среднего возраста и пожилым. Тем, кто привык дома круглосуточно находиться наедине со своими гаджетами, бесконтрольно сидеть в интернете, буквально приходится «ломать» себе мозг, когда они оказываются в монастыре и вынуждены вести борьбу с помыслами, собирать ум для молитвы... Молодежь, к сожалению, очень ярко проявляет свою самость. Дерзость, непослушание, склонность к принятию необдуманных решений – вот то, с чем приходится иметь дело руководителям монастырей при общении с молодыми послушниками. В своем небольшом игуменском опыте я могла заметить, что работать с молодежью нужно гораздо более внимательно, чем с людьми, скажем, среднего возраста. Молодым послушницам приходится менять послушания, следить за тем, чтобы они не переутомлялись, не возроптали, оттого что их пытаются сломать… Думаю, что в понимании особенностей психики современных людей мне тоже помогает медицинское образование и опыт врачебной практики.

Матушка, на монашеских конференциях участники часто обсуждают вопрос о том, как помочь монашеской общине стать семьей. Как людям разного возраста, образования, социального положения, собравшимся в стенах одной обители, почувствовать духовную общность? Ваш монастырь можно назвать семьей?

Как монашеская община становится семьей? Ну, вообще это очень длительный и сокровенный процесс. Без помощи Господа и Матери Божией это, наверное, и невозможно. В нашем монастыре всем управляет Царица Небесная. Благодаря Ее заступничеству, мы чувствуем себя семьей. Молитва, терпение и упование на милость Божию, на помощь Пресвятой Богородицы – это главное, а нам надо только учиться неспешному, я бы сказала, без резких движений реагированию на какие-то быстро изменяющиеся события, которые происходят в монастыре. И, конечно, надо просто любить сестер. Каждую сестру любить, какой бы она ни была. Я все время прошу Божию Матерь, чтобы она дала любовь сестрам друг к другу, к игумении, к этому месту, дала нам всем верность нашей монашеской семье. Я стараюсь, чтобы у сестер было доверие ко мне, не только как к настоятельнице монастыря и администратору, а как к человеку, как к матери, которая несет ответственность за своих детей.

Сестры, которые живут здесь с первых дней существования обители, видят духовную пользу в пребывании в монашеской общине. Те, кто более внимательно относятся к своему образу жизни, более глубоко стараются понимать суть благословения, послушания, прощения, осознавать необходимость очищения своей души, видеть причину скорбей не в окружающих людях, а в собственном сердце, – не теряют бодрого духа, не испытывают охлаждения к монашеской жизни и чувствуют духовное родство со всеми, кто пришел в монастырь с такой же, как и они, целью.

В беседах с сестрами я стараюсь периодически напоминать, чтобы они не забывали, зачем пришли в монастырь, понуждали себя помнить о Боге, каждый вечер просматривали свой день, как он был прожит, заглядывали в свою совесть, не опускали келейного правила... Еще я стараюсь донести до сестер мысль, что духовное родство выше плотского и что, если уж мы живем в семье, семью нельзя предать. Взялся за гуж, не говори, что не дюж. Или по слову Евангелия: озирающийся назад не благонадежен для Царства Небесного (Лк. 9:62).

Трудности возникают в любой семье, но ничто так не объединяет людей, как общие переживания – общие радости и общие скорби... Восстанавливая монастырь, мы с сестрами жили в очень тяжелых условиях, здания находились в аварийном состоянии, отопления не было, водоснабжения тоже не было, но именно такая общая жизнь, терпение скорбей внешних и внутренних, сблизили нас и сделали семьей. А вообще мне, наверное, просто повезло – у меня все сестры очень хорошие. Я считаю, что это милость Божия – Господь послал мне таких замечательных сестер, и я стараюсь исполнять по отношению к ним заповеди моего духовного отца – хорошо кормить их, любить, лечить, прощать и не перегружать.

Кто был Вашим духовником?

Моим духовником был архимандрит Наум (Байбородин). Когда батюшка отошел ко Господу, я окормлялась у архимандрита Лаврентия (Постникова) – он недавно почил от осложнений, вызванных коронавирусной инфекцией. В юношестве исповедовалась у отца Кирилла (Павлова). Я родом из Сергиева Посада, из глубоко верующей семьи. И здесь, в монастыре, мы как бы продолжили лаврскую традицию. У сестер есть тетрадки для записи помыслов, раз в неделю общая исповедь, нет телефонов (мобильными устройствами пользуются только те, чье послушание этого требует), при необходимости они всегда могут обратиться за советом или помощью к игумении.

Последним благословением моего старчика было напутствие беседовать с сестрами, чтобы сохранить нашу семью, потому что дух разобщения сейчас очень силен. Это дополнительная работа для игумении, но я себя к этому уже приучила, и у нас третий год практикуются беседы настоятельницы монастыря с сестрами.

И о чем Вы беседуете, если не секрет?

Прежде всего, о том, о чем пожелают беседовать сами сестры. О страстях, о добродетелях… Часто они задают вопросы по святым отцам. Мы разбираем отдельные места из творений святителей Игнатия (Брянчанинова), Феофана Затворника. Мы читаем законоучительные и пророческие книги Ветхого Завета. Иногда я читаю им статьи современных авторов. Мне очень нравится, как пишет игумения Домника (Коробейникова), настоятельница Александро-Невского Ново-Тихвинского монастыря в Екатеринбурге. Я, конечно, заранее готовлюсь к нашим встречам, советуюсь со схиархимандритом Далматом, который живет на покое в нашем монастыре. Батюшка очень талантлив и высокообразован, он дает мне духовную литературу, которую я стараюсь изучать.

Принимает ли схиархимандрит Далмат участие в духовном окормлении монахинь?

Да. У монастыря есть духовник, назначенный владыкой Феоктистом, епископом Переславским, – священник, который каждую неделю принимает у нас общую исповедь. А схиархимандрит Далмат – раньше батюшка был духовником женских монастырей в Ташкенте – каждый вечер исповедует сестер, которые испытывают в этом потребность. Благодаря его пастырским советам, сглаживаются все шероховатости нашей внутренней жизни.

Матушка, какие еще составляющие жизни женских монастырей Вы назвали бы важными для духовного возрастания современных монахинь?

Из общения со своей духовной матерью, игумения Софией, настоятельницей Покровского женского монастыря в Суздале я поняла, что для современных монахинь очень важно, чтобы условия их проживания в монастыре были отдельными.

Матушка была человеком святой жизни. Она уже почила, к сожалению, но успела дать мне много мудрых и правильных советов, касающихся особенностей устроения женских монастырей. Ее монастырь был девичьим, и насельницы жили там по два человека в келье. У нас обитель смешанная, поэтому я, посоветовавшись со старцем, приняла решение устраивать для своих сестер изолированные кельи. У молодых девушек общий санузел на этаже, на двух-трех человек, но кельи отдельные. «Хоть маленькие келейки, но свои», – как мы шутим.

Мы живем в очень непростой период. Дух времени сильно влияет на нас, старая школа монашества уходит потихоньку, а молодые люди в наш информационный век находятся под воздействием многих факторов, которые существенно изменяют психику, нервную систему и подчас негативно влияют на сознание человека. Сегодня уже мало кто может похвастать крепким душевным здоровьем. Как говорили святые отцы, в последние времена человек спасается скорбями и болезнями. Поэтому надо давать ему возможность восстанавливать силы наедине с Богом и самим собой.

Матушка, в любом деле, любой профессии, встречаются более способные и менее способные люди. Как Вы думаете, можно ли сказать, что есть более талантливые и менее талантливые люди в монашестве?

Ой, нет, я бы не делала таких разделений. Все люди талантливые, и каждому из нас Господь дает не один, а великое множество талантов. И я думаю, что эти таланты удивительным образом раскрываются именно тогда, когда человек решается на монашескую жизнь, духовный путь подвига, отсечения страстей, познания истины, обучения Иисусовой молитве, исполнения заповедей Божиих…

Вот у нас, например, бухгалтер и алтарница – одновременно и прекрасная вышивальщица-золотошвейка. А сестра – экономист по образованию – оказалась прекрасным поваром. Еще одна сестра, которая приехала в монастырь вместе со мной, а сейчас исполняет послушание благочинной, стяжала такой дар милосердного служения ближним, какой редко встретишь даже у современных жен и матерей, а у нее никогда не было своей семьи. Родители все делали для нее, когда она была ребенком, неустанно хвалили свою любимую дочку.

Я никогда не думала, что у нее окажется столько любви к сестрам, столько заботы и способности к сопереживанию. Она никогда не оставит больного человека без помощи и ухода, всегда готова утешить тех, кто страдает… Совершенно неожиданным образом этот человек раскрылся в монастыре.

Вообще путь монашеского служения, наверное, способны выбрать лишь те, кто действительно желает исправиться, познать себя, свои немощи, и Господь в ответ на это искреннее намерение дает каждому человеку все, чего он просит. Просите, и дано будет вам; ищите, и найдете; стучите и отворят вам (Мф. 7:7), – сказано в Священном Писании.

Так что таланты есть у всех, просто у всех они разные. У нас есть сестры, монашеский стаж которых тридцать лет, а есть инокини, которые по рассуждению, по тому, как они себя ведут в тех или иных бранях или сложных ситуациях, превосходят опытных монахинь.

Матушка, что бы Вы пожелали молодым людям, которые сегодня выбирают монашеский путь? И что бы Вы пожелали своему монастырю?

Тем, кто сегодня приходит в монастыри, я хотела бы пожелать внутренней решимости взять монашеский крест и пронести его до конца, несмотря ни на какие трудности. Без решимости невозможно спасение. Еще хотела бы пожелать нам всем быть верными Христу и Божией Матери и помнить, что Господь всякий грех прощает, немощных уврачевывает, вразумляет и наставляет, а от нас требуются только верность Ему и решимость.

Своему монастырю я хотела бы пожелать, чтобы благодать Божия никогда не отступала от нашей обители. И чтобы Царица Небесная нас никогда не оставляла, всегда пребывала с нами в виде Своего чудотворного образа Феодоровской иконы, помогала нам, вразумляла нас и вела по пути спасения.

Ну, а как настоятельнице, мне хочется как можно быстрее всё восстановить в монастыре, обрести побольше сестер, верных благодетелей, которые поддерживали бы нас. Ведь наш монастырь знаковый, здесь произошло духовное соединение двух царственных династий – Рюриковичей и Романовых. Здесь по-особому чувствуется царственное величие России, которым обладала наша держава до октябрьской революции 1917 года. Здесь закончилась одна династия и началась, воспитывалась и процвела другая, так что наши места можно назвать колыбелью российской государственности и самодержавия. Возрождая свой монастырь, мы надеемся и на возрождение духовности в нашем Отечестве.

Россия всегда была сильна своей верой в Бога, а Церковь была основным столпом, на котором держалась Великая Русь, воспитавшая такое количество святых, да и просто талантливых людей – писателей, поэтов, композиторов, художников, самоотверженных воинов и государственных деятелей. Именно вера в Бога всегда определяла и менталитет русского народа. Ничто другое не является для русского человека настолько значимым, как его принадлежность к православному вероисповеданию, его вера в Господа нашего Иисуса Христа. Поэтому, чтобы защищать свою землю, свое Отечество, надо, прежде всего, быть готовым защищать свою веру. Это основа основ для нашего народа и нашего государства. Вот почему так важно возрождать святыни на нашей земле, и вот почему я желаю помощи Божией в этом благом деле и нашему монастырю, и всем монастырям Земли Русской!