Как сохранить свободу

Участники XXVII Международных Рождественских образовательных чтений

Эту острую тему, одну из самых важных в наши дни, поднимали в своих выступлениях участники направления «Древние монашеские традиции в условиях современности» XXVII Международных Рождественских образовательных чтений, организованного Синодальным отделом по монастырям и монашеству. Корреспонденты «Монастырского вестника» попросили выступавших с докладами участников монашеского форума раскрыть некоторые ее аспекты более подробно.

Архиепископ Пятигорский и Черкесский Феофилакт

Ваше Высокопреосвященство тема XXVII Международных Рождественских образовательных чтений была посвящена молодежи. Можно заметить, что Вы, как правящий архиерей, общаетесь с молодежью своей епархии. Кроме того, молодежный лагерь «Зеленый Афон» при Успенском Второ-Афонском Бештаугорском монастыре каждый год принимает по несколько сотен детей, и Вы часто беседуете с ребятами, которые приезжают к Вам в обитель, на разные темы. Что, на Ваш взгляд, отличает современную молодежь?

Сегодня у молодежи больше возможностей для общения, и это одновременно хорошо и плохо. Еще несколько лет назад, когда не было социальных сетей и возможности мгновенного обмена сообщениями, в молодых людях было больше застенчивости, скромности. Парень мог довольно долго собираться с мыслями, чтобы написать записку девушке, которая его интересовала. Сейчас это происходит намного быстрее, сократилось время для паузы, когда можно было бы еще раз все обдумать. В остальном, если судить по детям, которые бывают в нашем лагере, мало что изменилось. Все так же ребята подходят под благословение, делятся своими юношескими переживаниями, рассказывают о проблемах в семье, просят молитв. Все то же, что было и раньше.

В своем докладе Вы говорили, насколько дорога свобода для молодых людей, как высоко они ценят ее. Почему, на Ваш взгляд, именно молодому поколению свойственно дорожить свободой?

Думаю, это естественный ответ души человека на устроение жизни, какой ее создал Бог. Молодые люди чаще опираются не на личный опыт, а на те дары и таланты, которые у них есть. Как дети. Христос говорит: «Будьте как дети» – простыми, незлобивыми, чистыми, святыми... И молодость – это, в некотором смысле, продолжающееся детство, когда созданная Богом природа человека, хочет быть свободной. И очень важно, чтобы это естественное желание свободы, которое безусловно для человека, сохранилось на всю жизнь.

Как взрослые могут помочь молодому человеку понять, что такое подлинная свобода?

Молодые люди склонны к подражанию, и это, пожалуй, тоже одно из удивительных свойств молодости. Они подражают старшим, подражают друг другу… К сожалению, не только в хорошем и добром. Но, для того, чтобы помочь молодому человеку сохранить желание быть свободным, научить его правильному пониманию свободы, можно предложить ему хороший пример для подражания – показать, как свобода сделала тебя счастливым, помогла сохранить простоту в отношении к жизни и в отношениях с людьми. Простые отношения с Богом тоже ведь начинаются с простых отношений с ближним. Например, тогда, когда мы можем сказать близкому человеку: «Прости меня. Дай мне еще один шанс. Я постараюсь исправиться».

Можно помочь молодым людям увидеть успешность святых апостолов, которая заключалась не в том, что почти все они были казнены в первые века христианства, за исключением Иоанна Богослова, а в том, что простецы смогли перевернуть сознание ученого мира и древних иудеев, изменить их мировоззрение. Но для этого нужен современный язык, привычные средства коммуникации… Серьезные вещи должны быть изложены так, чтобы в них можно было поверить, подобно тому, как мы рассказываем истории из жизни. Кстати сказать, этот формат сохраняется у молодежи. Истории, которые парни и девушки рассказывают у костра в нашем лагере, часто начинаются, как житийное повествование: «Однажды со мной произошло вот что». И если мы предложим им пусть трагические, но совершенно удивительные и трогательные истории о тех, кто, рискуя быть убитыми, защищали свою свободу, свободу совести или свободу выбора, это только добавит им жизни.

Не нужно стремиться постоянно развлекать молодых людей, заигрывать с ними, не нужно бояться говорить с молодежью о серьезных вещах. Возвращаясь к опыту общения в нашем лагере, могу сказать, что всегда удивляюсь серьезности и глубине вопросов, которые мне задают ребята. Например, одна девочка спросила, почему ангелов изображают прозрачными? Откуда берется их чистота? Или парень задал вопрос: ад – это то, что будет или то, что есть сейчас? Другой юноша спросил: можно ли просто побыть в монастыре и потом уйти? Не будет ли предательством, если я поживу как монах, но пока не буду принимать монашество? Когда молодые люди «взвешивают» себя, это означает, что с ними можно и нужно говорить на взрослом уровне. Инфантильность очень губительна, не нужно ее поощрять.

Митрополит Горийский и Атенский Андрей (Грузинская Православная Церковь)

Ваше Высокопреосвященство, Рождественские чтения в этом году посвящены молодежи. Какой Вы видите современную молодежь? В 90-е годы прошлого столетия приток молодых людей в монастыри был очень большим, а в наши дни меньше людей хотят быть монахами. Как вы думаете, что изменилось в молодых людях?

Да, эта проблема действительно существует, но, я думаю, что количество постепенно должно перейти в качество. Монашествующие первой волны приходили в монастыри на эмоциональном подъеме, который повсюду имел место в постсоветский период. Люди приходили к вере и сразу же хотели стать монахами. Конечно же, истории Церкви известны положительные примеры подобного выбора, но сейчас наметилась другая тенденция. Сегодня в монастыри приходят воспитанные в вере молодые люди, и их выбор я считаю более осознанным. Будем честны, мы не вполне представляли себе, что такое монашество. Мы думали о монашестве как о чем-то прекрасном, чистом и святом, но мы не думали о ежедневном труде, ежедневном самовоспитании... Сегодняшнее поколение монахов, возможно, слабее физически, так как сформировалось в более комфортных условиях, но все-таки их выбор можно назвать более трезвым. Человек, который желает иноческого жития сегодня, точно знает, на что идет. Вот почему я думаю, что мы переживаем этап, когда остро стоит вопрос о качестве монашества. Как только мы перейдем в качество, Господь, я верю, благословит наши монастыри и необходимым количеством насельников.

Владыка, в своем выступлении на пленарном заседании направления «Древние монашеские традиции в условиях современности» Вы сказали, что монастырь должен быть монашеской семьей. Кто и что, по Вашему мнению, помогает монастырю стать семьей?

Прежде всего, монастырь делает семьей сам дух монашества, правильное понимание монахами своего призвания. Насельников монастырей называют братством или сестричеством, и уже одним этим сказано, что они являются друг для друга родными по духу людьми. Мы должны иметь между собой отношения, похожие на отношения кровных родственников. Подразумевая, конечно же, что наше родство – во Христе, и мы свободны от привязанностей и тенденцеозности. Христос, обращаясь к Своим ученикам, говорит: «Вы друзья мои» (Ин. 15,14). Апостолы в своих Посланиях называют братьями членов христианских общин. Мы причащаемся из одного потира, и это самая главная причина для того, чтобы принадлежать к единой общности. Не только то обстоятельство, что мы – люди, образ и подобие Господа, но прежде всего – благодать, которую Спаситель мира принес падшему человечеству, объединяет нас. Понимание этого должно присутствовать в монашеской общине и, конечно же, оно должно исходить в первую очередь от того, кому приходится руководить монастырем.

В кровной семье кто-то порой может считать, что близость предполагает фамильярные или панибратские отношения, кто-то невоспитанно себя ведет, забывает о своих обязанностях, о том, что надо с уважением относиться к старшим, но это вызывает нарекания отца и матери, старших родственников. Так, я полагаю, и мы в монастыре должны относиться друг к другу, поскольку свою кровную семью мы поменяли на семью монашескую, и теперь в нашей новой семье должно быть абсолютно неприемлемо то, что было неприемлемо в семье родительской: дух вражды и соперничества между братьями и сестрами, непрощение обид, ненависть.

Как в обычной семье братья могут соревноваться или шалить, но при этом они не становятся врагами друг другу, не должны ненавидеть друг друга, не могут не простить друг друга, так и в монастыре – у каждого монаха должно быть понимание, что обиду нельзя не простить, что братьям или сестрам нельзя становиться врагами. И, конечно же, всё братство или сестричество находится под покровом игумена или игумении, которые одинаково ровно должны относиться к каждому члену своей семьи. Это тоже бывает непросто, потому что кто-то смиреннее, у кого-то больше благоговения, кому-то достаточно сказать слово назидания один раз, кому-то два, а кому-то и десяти не хватает... И игумену приходится учитывать особенности каждого члена братства. На более ревностных обычно возлагается и больше трудов. Но тот, кто менее ревностно подвизается, ни в коем случае не должен чувствовать себя вне семьи. Наоборот, к такому человеку надо проявлять любовь и снисхождение, чтобы ему самому хотелось тянуться за более сильными и крепкими. Тогда его устремленность обретет силу, и он, подобно барашку в стаде, вместе со всеми будет двигаться в нужном направлении. Но это вовсе не значит, что те, кто идут впереди, те, кто посильнее, не имеют никаких болезней.

Епископ Ейский и Тимашевский Павел (Кубанская митрополия)

Ваше Преосвященство, как Вы думаете, почему свободы у молодежи якобы стало больше – об этом везде и всюду говорят, а вот число послушников в монастырях и вообще желающих пойти в монастыри уменьшилось?

Видимо, причина кроется в том, что разный смысл вкладывается в само слово «свобода». Все-таки в аскетике свобода – это свобода от страстей, свобода во Христе. А в мирском понимании свобода – это проявление страстей. Спросим себя: какой свободы стало сейчас больше? Той, когда страсти проявляются. А свободы, когда душа с ними борется – ее-то, мне кажется, стало намного меньше. То есть дилемма в том, что в наши дни особенно остро ощущается разное понимание свободы.

Что Вы можете сказать о сегодняшней молодежи?

Хочу обратиться к своему недавнему прошлому, когда я был наместником (игуменом) Михаило-Архангельского монастыря в селе Козиха Новосибирской области. У монастыря есть подворье в Новосибирске – Троице-Владимирский собор, где проводились мероприятия для верующей молодежи, принимающей активное участие в жизни прихода. Честно говоря, я даже не ожидал, что есть столько хороших молодых людей! Некоторые из них, я знаю, готовят себя к браку, к дружной семейной жизни. Некоторые уже создали семьи. Несколько юношей и девушек собираются уйти в монастырь, что не может не радовать. Мы с ними – с нашей молодежью на подворье – изучали творения святителя Иоанна Златоуста, преподобного Иоанна Лествичника, преподобного аввы Дорофея. Было видно, что все ходят на занятия с удовольствием, задают очень правильные вопросы. Словом, это были интересующиеся сознательные молодые люди. И потом мы приучали их к богослужению. Изучали с ними церковнославянский язык и церковное пение. Известная истина: когда создается ядро, на него очень много нарастает. Вот и здесь «наросло». На мой взгляд, молодежный клуб при Троице-Владимирском соборе – сегодня один из лучших молодежных клубов в Новосибирской митрополии. Если говорить о том, чего не хватает современной молодежи, то выражу свое мнение: будь в большинстве современных семей традиции воспитания такие же, как в дореволюционных благочестивых семьях, обществу было бы намного легче. А сейчас посмотрите, сколько безотцовщины, просто беда! Во многих семьях (в том числе и в полных, как мы говорим) дети не приучены слушаться родителей. Причина на виду: родители своей жизнью не являют пример для детей, не становятся для них авторитетом. Я думаю, что это наша основная «болевая точка»: нет традиционного семейного воспитания.

На международной конференции «Монашество России и Кипра: духовно-культурные связи», проходившей осенью прошлого года, епископ Воскресенский Дионисий, рассказывал о старце Авеле – сначала монахе Святой Горы Афон, а затем наместнике Иоанно-Богословского монастыря Рязанской епархии. Владыка говорил, что старец заменил попечение родителей многим инокам, приходившим в монастыри из неполных семей, и научил заново почитать отца и мать. Как Вы думаете, есть шансы у человека в современном монастыре обрести отцовство, семью, материнство?

Ну, я про наш монастырь скажу, где был наместником и куда, добавлю, попал по благословению приснопоминаемого архимандрита Наума (Байбородина). Братия в нем собралась очень хорошая, отцы очень заботливые. Те, кто у нас бывал (даже если люди временно приезжали, чтобы немного пожить в монастыре), отмечали единодушно: в монастыре они видели настоящее братство и доброе правильное отношение к послушникам. Что касается нашего монастыря в сибирском селе Козиха – новосозданной обители в тех краях, то появлению дружной монашеской семьи во многом поспособствовали ее отцы-основатели. Они хорошо потрудились, сумев сплотить братию, которой сегодня насчитывается до 50 человек. А сам монастырь, как принято говорить, стал кузницей кадров. Из него вышло семь архиереев, которые возглавили кафедры в Сибири, на Дальнем Востоке, Камчатке, Чукотке.

Вы, Преосвященнейший Владыка, совсем недавно переехали из Сибири в теплые края – на Кубань, получив новое назначение – на Ейскую и Тимашевскую кафедру. В новой епархии, которую Вы возглавили, есть монастыри?

В ней три монастыря. Это мужской монастырь Екатерино-Лебяжская Николаевская пустынь, который был первым монастырем, основанным на Кубани и пользовался огромным уважением в казачьей среде. С 2011 года началось его возрождение. А Свято-Духов мужской монастырь решением Священного Синода Русской Православной Церкви был открыт в июне 1992 года на окраине города Тимашевска. Многие паломники знают про женский монастырь святой мироносицы равноапостольной Марии Магдалины, который находится в станице Роговской Тимашевского района. Мне же в ближайшем будущем только предстоит обстоятельное знакомство с монастырями в епархии, его руководителями, насельниками и насельницами. Еще я надеюсь продолжить работу с молодежью, как это было у меня в Сибири.