Письма памяти находят своего адресата на Смоленской земле

Игумения Ангелина (Нестерова)

У всех монастырей свои особенности. Как у древних, что на протяжении веков являлись центрами духовной жизни, душепопечения и благотворительности, образования и миссионерства, так и у новосозданных, где традиции только зарождаются. Но уже сейчас видно, какой огромный потенциал воздействия на людские души имеют многие новые обители. Это в полной мере можно отнести к Спасо-Богородицкому Одигитриевскому женскому монастырю Вяземской епархии, входящей в состав Смоленской митрополии. Монастырь находится на месте «Вяземского котла», скорбно известного тем, что осенью 1941 года здесь в немецкое окружение попали пять наших армий, в состав которых входили и дивизии Московского народного ополчения. Потери исчислялись сотнями тысяч оборванных жизней и искалеченных пленом судеб. Какая работа по увековечиванию памяти защитников Отечества ведется сестрами монастыря поминовения – это стало темой беседы с его настоятельницей игуменией Ангелиной (Нестеровой). Точнее, продолжением нашей первой беседы, состоявшейся во время XXVIII Международных Рождественских образовательных чтений «Великая Победа: наследие и наследники».

Потока паломников сейчас нет. Есть молитвенное делание и дистанционная работа

Матушка, помнится, в интервью полугодичной давности, размещенном на портале «Монастырский вестник» («Этот монастырь давно построен на Небесах. Ему осталось только спуститься на землю»), Вы с радостным воодушевлением рассказывали, что монастырь под Вязьмой многие россияне знают и любят – в нем бывает много паломников, а в последнее время стала активно приезжать молодежь. Как дальше развивались события – нынешней весной и летом?

Конечно, из-за пандемии коронавируса, охватившей практически всю планету, наша жизнь тоже изменилась. Начиная с марта месяца, мы перестали принимать паломнические группы. Иными словами, вот уже почти пять месяцев монастырь живет довольно замкнутой жизнью. В воскресные и праздничные дни храм открыт для прихожан: в нем бывают в основном прихожане, имеющие личный транспорт, так как мы находимся в несколько отдаленной сельской местности, куда без машины не добраться. В марте–мае бывали богослужения, когда в храме молились только священник и сестры. Сейчас народ потихоньку начинает собираться на службы. Но паломников большими группами мы по-прежнему не принимаем. Что же касается маленьких групп… Приезжают люди из других областей – в основном семьями, и стараемся организовывать всё так, чтобы в одно время у нас находились только те, кто проживает вместе.

Хочется услышать, как Вы с сестрами и старшим священником монастыря архимандритом Даниилом (Сычёвым), чей дед в годы войны погиб здесь, под Вязьмой, готовились ко дню празднования 75-летия всенародной Победы.

Наша подготовка заключалась главным образом в молитве. В связи с тем, что как-то сама собой, не по причине чьего-то волевого решения, появилась возможность уделить больше времени личной молитве, молитве об упокоении воинов (что стало нашим главным послушанием), привести в порядок и систематизировать письма, приходящие в монастырь, мы эту возможность постарались использовать в полной мере. За первые шесть месяцев в обитель поступило 873 письма. На многие из них удалось ответить. Еще в это время мы дистанционно, то есть на расстоянии обсуждали разработку открытого видео-урока в детском саду № 1 города Вязьмы на тему: «Память. Если погибну – поминайте меня». Такой урок состоялся, и трогательное – я бы даже сказала, пронзительное видео на 42 с половиной минуты – было размещено на монастырском сайте в видео-галерее. Его нельзя смотреть без слез. Мне думается, это и есть прекрасный пример того, как слова «военно-патриотическое воспитание» наполняются содержанием и обретают, образно говоря, кровь и плоть. Детки с мамами и воспитателями приезжали в Спасо-Богородицкий Одигитриевский монастырь в феврале этого года. Интересно, что некоторые мамочки были у нас впервые, и, как потом рассказывала старший воспитатель, проводившая мероприятие, они стали ее «теребить». Мамочки вызвались сшить костюмы для музыкально-танцевальной композиции. Они изъявили желание поучаствовать в подготовке текстов литературного монтажа и разработке сценария. Потом сняли хорошее видео – то самое, на 40 с лишним минут. Воспитательница призналась, что даже не ожидала подобной активности от родителей, что, конечно же, не могло не порадовать. Кроме того, мы в эти непривычно тихие из-за отсутствия паломников месяцы занимались подготовкой к изданию буклета «У Бога все живы» на основе исследовательской работы Юлиана Артемьева, студента московского колледжа современных технологий имени Героя Советского Союза Михаила Федоровича Панова.

Приходят и по электронке, и в почтовых конвертах…

Матушка, к буклету мы с Вами чуть позже вернемся, а сейчас давайте поговорим о письмах. Когда, в какие года монастырь начал получать письма-воспоминания от людей, просивших сестер помолиться о павших воинах? Есть помимо писем, приходящих на электронную почту, отправленные, скажем, по старинке – в конвертах с маркой и штемпелем?

Первые письма мы стали получать еще в 2009 году. Для нас это тот год, когда был заложен монастырь и епископ Феофилакт Смоленский и Вяземский (ныне – архиепископ Пятигорский и Черкесский) освятил основание Покровского храма и отслужил молебен на основание монастыря. Поначалу в обитель приходили письма, написанные от руки, и паломники оставляли коротенькие письма с просьбой поминать воинов. Часто нам писали дети фронтовиков, позже стали писать их внуки или просто знакомые. Некоторые присылали копии фронтовых весточек. Теперь всё больше корреспонденции поступает по электронной почте. Пишут нам почти что из всех областей России, а также из стран ближнего и дальнего зарубежья. Мы очень трепетно относимся к этой корреспонденции. Знаете, порой у меня сердце сжимается при мысли, что нашей Родине в годы войны пришлось принести такую огромную жертву – заплатить за Победу над фашизмом миллионами и миллионами жизней замечательных людей. Насколько они были замечательными – любящими и любимыми, трудолюбивыми, сильными духом, а некоторые и отчаянно молодыми – рассказывают те, кто знал их лично или слышал о них от других. Я часто думаю: каким бы сильным стало наше Отечество, не будь тех страшных потерь русского народа в ХХ веке! И в то же время многие письма хотя и изобилуют горькими фактами, но при этом они пронизаны оптимизмом. Они подкупают своей добротой, восприятием чужой беды как своей, смирением и упованием на волю Божию. И уверенностью, что Господь и Пресвятая Богородица не оставят попечение о России и всё у нас будет хорошо.

А как Вы поступаете с этим постоянно пополняющимся монастырским архивом, который надо и для потомков сохранить? Где его размещаете? Каким образом знакомите с этими письмами людей? Можете привести несколько таких писем, которые особенно запомнились?

Все письма мы храним в файловых пакетах в папках. Папки лежат в Покровском храме и доступны для просмотра. Приезжающим паломникам или любому, кто выкажет интерес, мы можем показать наиболее интересные, на наш взгляд, письма. Или пусть человек самостоятельно с ними ознакомится… На письма, которые приходят по почте, преодолевая от сотен до тысяч километров в поездах или в самолетах, мы стараемся отвечать, понимая, что чаще всего их пишут люди преклонного возраста, не освоившие интернет. Обязательно поздравляем их с праздниками Рождества и Воскресения Христова. Приведу несколько выдержек из «бумажных» рукописных писем нынешнего года. Екатерина из Тамбова написала: «Матушка, получила Ваши два письма. Второе – сегодня. Мне очень стыдно, что я не ответила Вам сразу. Простите меня. Уважаемая матушка, я так рада что Вы мне ответили. Кроме Вас обо мне и никто не вспомнил». Марина – из Москвы: «…обращаюсь к Вам с глубокой просьбой записать в Синодик для поминовения воинов ополченца, погибшего в «Вяземском котле» осенью 1941 года, Носова Василия Филипповича… Все его родные много лет назад ушли из жизни. Я – их соседка 1945 г. рождения, никогда Василия не видела, но росла в том доме, где жила его мать, а когда-то и он сам. Мама его, Носова Анастасия Васильевна, была очень верующим человеком. Она много нам, соседским детям, рассказывала о войне. Пока я жива, поминаю его и его родителей как умею. Хотелось бы, чтобы память о 17-летнем крещеном воине жила долго». А вот строки из письма Жанны (Комсомольск-на- Амуре): «…благодарю Вас за посылочку! Иконочка "Одигитрия Вяземская-Ратная" заняла достойное место в моем домашнем иконостасе. Этот Образ будет молитвенным мостом за души всех воинов, павших за наше Отечество, за Веру Православную! Благодарю за память о моем дедушке Нивине Фёдоре Григорьевиче». И еще – строки из письма Екатерины из поселка Сосновка: «Ваше письмо я получила и не поверила своим глазам, что это поздравление пришло от Вас. Я так хотела узнать, дошло ли до Вас мое письмо с просьбой поминать моих дядей. Я их никого не видела, но мама всегда ждала их до самой смерти. Она говорила – я умру, их и помянуть будет некому. Но теперь я так рада, так рада, что ваш монастырь будет поминать их вечно!»

Вы спрашиваете, какие письма запомнились? Да практически каждое, потому что видишь за ними чью-то судьбу, чью-то боль. Разве можно забыть, например, письмо, в котором внучка Елена Шелухина рассказывает о своем деде Михаиле Ильиче Алехине, ушедшем на фронт добровольцем и взявшем с собой 17-летнего сына Николая? Дивизия оказалась в «Вяземском котле». «По архивным документам, – пишет внучка, – я теперь могу догадываться, что плохо вооруженные бойцы попали в окружение. Их согнали в лагерь для военнопленных Шталаг. Спали в ямках, которые сами копали, есть было нечего, пить нечего. Если удавалось мирному населению через колючую проволоку перебросить какую-то еду – это был праздник. Домой пришла похоронка – без вести пропавший. Что произошло на самом деле? До сих пор точно не знаем, под Вязьмой в боях дед умер или в лагере. А его сына, получившего ранение, спасли местные жители. К счастью, Николай выжил и вернулся с фронта в 1945-м». Или вот письмо от Любови – его тоже не забыть! Женщина вспоминает, что среди оккупантов были чехи, поляки, румыны. И один румын Степан, развозивший еду солдатам, всегда давал Любиной маме что-то съестное для детей. Это было настоящим спасением для семьи. А позже от верной гибели их семью спасла Богородица. Пожар уничтожил дом почти полностью – уцелела только Тихвинская икона Божией Матери в несгоревшем углу. Любина мама прижала святой образ к груди и стала горячо молиться. По пути в эвакуацию первые две машины немцы разбомбили, в третьей все остались живы… А два маминых брата (двое из троих), не вернулись с войны – пропали без вести. Любовь попросила записать их имена в Синодик.

Прочные нити, связавшие обитель с внешним миром и миром горним

Исследовательская работа студента Юлиана Артемьева «У Бога все живы» под рубрикой «Вяземское ратное поле» размещена на монастырском сайте и издана в виде буклета. Что Вы, матушка, можете о ней сказать?

Что это интересная и содержательная работа. Посвятив ее тем, кто всю жизнь отдал служению Богу, Отечеству и людям, московский студент в первой ее части обращается к личностям четырех священнослужителей, прошедших дорогами войны. Первым идет XIV Патриарх Русской Православной Церкви Пимен (Извеков), 30-летие со дня кончины которого было в этом году 3 мая. Юлиан Артемьев обозначил его путь, начиная с августа 1941 года, когда иеромонаха Пимена призвали на службу в ряды Красной Армии. Многие факты военной биографии Патриарха сегодня опубликованы, стали широко известны. Но всем ли? Автор этой работы в предисловии пишет, что в их колледже большое внимание уделяется патриотическому воспитанию (студенты неоднократно посещали наш монастырь, знакомились с его историей), однако часть его одногруппников мало знает о некоторых трагических и героических страницах той эпохи. Полагаю, поэтому у него появилась мысль таким образом сподвигнуть своих ровесников глубоко погрузиться в прошлое и осознать, что за Великой Победой в 1945 году стоит неиссякаемая милость Божия к нашему народу и помощь Его Пречистой Матери. Чему Юлиан нашел немало примеров-подтверждений. Один из них – это история, которую когда-то услышал из уст Патриарха Пимена Адриан Егоров, известный пианист, сын Екатерины Павловны Васильчиковой (впоследствии схимонахини Елисаветы – одной из тех, кто был посвящен в тайну сокрытия и сохранения главы преподобного Сергия Радонежского). По воспоминаниям Предстоятеля нашей Церкви, как-то ему, боевому офицеру, поручили доставить командованию пакет с донесением. Он помолился, перекрестился, сел в седло и, спустя время, благополучно через лес добрался до места назначения. Где его спросили: «Откуда прибыл?» Иеромонах-офицер показал рукой направление. «Нет, – заявили ему, – оттуда невозможно приехать: там всё заминировано». Заминировано, а он на лошадке по имени Судьба беспрепятственно добрался!

Имя Святейшего Патриарха Пимена записано у нас в Синодике. Мы его молитвенно поминаем наряду с другими фронтовиками, защищавшими Родину. Назову остальных священнослужителей, к чьей судьбе обратился Юлиан Артемьев. Это протоиерей Василий Брылев, который добровольцем ушел на фронт, воевал подо Ржевом, на Курской дуге и во время страшных боев дал Богу обещание: выживу – стану священником, буду служить Господу и людям во что бы то ни стало. Вернувшись домой инвалидом, он более 60 лет стоял у Престола Божия! Это и наместник Псково-Печерского монастыря архимандрит Алипий (Воронов), прошедший свой боевой путь от Москвы до Берлина не только с автоматом, но и с этюдником с красками. С фронта танкист Иван Воронов привез около тысячи рисунков, набросков, этюдов… Это и схиархимандрит Михаил (Балаев), участвовавший в боях за освобождение Вязьмы от немецко-фашистских захватчиков в составе одной из стрелковых частей…

Матушка, о Вашем духовнике схиархимандрите Михаиле (Балаеве) и чудесном явлении его сослуживцу Царицы Небесной, указавшей тому и другим бойцам роты путь выхода из окружения – смертельного «Вяземского котла», мы с Вами говорили в предыдущем интервью. А в данной студенческой работе есть что-то такое из биографии старца, что Вас особенно покорило?

Есть. Одна простая и в то же время чрезвычайно важная для верующего человека вещь. Даже на войне будущий монах, будущий насельник Троице-Сергиевой лавры соблюдал пост. Позже батюшка вспоминал, как бойцы шли по колено в холодной воде, спали на сырой земле – и многие болели, но сам он оставался здоров, хотя и держал пост.

Эту работу, в которой вторая часть не менее насыщенна материалом (здесь рассказ о монастыре, интервью с Вами, интервью с послушницей обители, статья о встрече с архитектором и с директором музея «Богородицкое поле»), помог издать в формате буклета благотворитель Игорь Алексеевич Сазонов. Вы говорили, он активно участвует в строительстве монастыря. Как Господь привел его к Вам? И что для него значит память о тех, кто служил Отечеству, кто его защищал?

Я переадресовала этот вопрос Игорю Алексеевичу. Он написал ответ для сайта СОММ, который можете процитировать: «Единственный раз в жизни сломалась у меня машина (на мосту около элеватора Вязьмы), когда 9 Мая я возвращался из Минска. Причем из-за праздника ремонтировать ее было некому – так на буксире 220 километров до дома и проехал. Через короткое время после этого моя крестная Татьяна Александровна предложила съездить в деревню Мартюхи Вяземского района, где она перед этим побывала с известной писательницей Ларисой Васильевой. К обеим я относился с большим уважением, поэтому без раздумий согласился. И когда обнаружил, что это рядом с местом поломки моей машины, то сразу понял: поломка была не случайной. Что касается памяти павших… Здесь две темы сразу, два направления. Прежде всего – воспитанное бабушкой (которая всю жизнь молилась и в церковь ходила) уважение к духовной составляющей жизни, в том числе к тому простому факту, что отпевать и поминать усопших – это важно. Второе: еще из детства привнесенное Владимиром Высоцким – «наши павшие как часовые»; поддержанное сказкой Пушкина, где про 33 богатыря сказано: «И той стражи нет надежней, ни храбрее, ни прилежней»; поддержанное сказаниями других народов, у которых практически всегда погибшие воины в трудную минуту приходят на помощь для защиты своей земли. Вмиг всё собралось в одну картину важности происходящего в этом месте. Помноженное на искренность участвующих в молитве и строительстве обители людей, всё это дает уверенность в правильности того, чему мы являемся свидетелями и в чем участвуем».

Воины, которых здесь поминают, объединяют всех молящихся

Матушка, скоро, 12 августа, в монастыре будет престольный праздник в честь мученика Иоанна Воина. Если обратиться к воспоминаниям прошлых лет, как он обычно проходил?

Обычно к нам приезжало много паломников, и люди чувствовали себя родными, потому что воины, которых мы поминаем объединяли нас всех. Почти все молящиеся в храме старались в этот день причаститься Святых Христов Таин. Скажу и о своей личной радости: по благословению Святейшего Патриарха Кирилла, от 2 апреля 2018 года память преподобной Ангелины Сербской (по дню преставления) включена в месяцеслов Русской Православной Церкви 12 августа (30 июля по старому стилю)… Как сейчас выглядит наш белоснежный Покровский храм? В центральном его приделе установлен фаянсовый иконостас в голубых тонах (этот цвет, связанный в Православной Церкви с Божией Матерью, символизирует высшую чистоту и непорочность). В приделе Иоанна Воина иконостас в красных тонах – цвет святых мучеников. Благословение на фаянсовый иконостас мы получили у епископа Смоленского и Вяземского Исидора (сейчас он – митрополит Смоленский и Дорогобужский). В сборе средств на два иконостаса приняло участие очень много жертвователей, но основной вклад внес Игорь Алексеевич Сазонов.

И последний вопрос, матушка Ангелина. В конце прошлого года Вам вручили Патриаршую награду – орден преподобной Евфросинии, великой княгини Московской III степени. Насколько близка современной строительнице монастыря великая святая, чей день памяти мы недавно отмечали?

Жизнь моих небесных покровительниц (преподобной Анны Кашинской – в иночестве и преподобной Ангелины, деспотиссы Сербской – в монашестве) во многом созвучна с жизнью преподобной Ефросинии. Оставшись вдовами, они возложили на свои плечи заботу о воспитании детей в православной вере, об устроении жизни народа, строительстве храмов и монастырей. Более всего в житии преподобной Ефросинии меня вдохновляет ее тайная духовная жизнь. Нам известен только лишь один эпизод о тайном ношении ею вериг, но постараемся себе представить, какой духовный путь прошла великая княгиня, практически правительница большого государства, чтобы тайно наложить на себя тяжелые вериги, скрываемые княжескими одеждами. Хочется надеяться, что и в наши дни в России подвизаются такие сильные духом женщины!

***

Действительно, самым удивительным образом небольшой по числу насельниц монастырь оказался связан с миром внешним и горним миром множеством прочных нитей. Сегодня в Синодике насчитывается около 25 тысяч имен не вернувшихся с войны воинов; фронтовиков, отошедших в мир иной уже в мирные годы; военнослужащих, погибших в наше время. Возносятся в монастыре молитвы Господу о даровании им Царства Небесного. Матушка с сестрами, по их признанию, остро чувствуют, что это великое небесное воинство тоже молится за их монастырь, помогает его строительству. Люди, с волнением и надеждой обратившиеся с просьбой поминать их дедов или прадедов, отцов, братьев, дядей, тетей, точно знают: молитва за них идет. В поминовении участвуют и трудницы из местных жителей. Сейчас уже стали приезжать некоторые помощницы из других мест, тоже любящие помолиться об упокоении воинов. Являясь первым в мире монастырем, который возводится в память о Великой Отечественной войне, он по благословению Патриарха Кирилла – духовного инициатора его созидания – миссию свою выполняет. Еще у матушки и сестер есть заветная мечта: если Господу будет угодно, издать книгу по письмам, что составляют бесценное богатство обители.