«Вокруг него словно вечно был счастливый юг»

Когда замечательный русский философ, мыслитель, публицист Константин Леонтьев Промыслом Божиим после пребывания на Афоне попал в Оптину пустынь, то его духовные отношения со старцем Амвросием наладились не сразу. «Отец Амвросий мне чрезвычайно понравился, – вспоминал писатель, – но я все-таки в течение пяти лет не получал от него тех утешений, которые получал от более сурового о. Иеронима Афонского. А душевная моя жизнь была очень сложная, трудная, очень запутанная... Ужаснее всего было то, что надо было говорить о. Амвросию всё кратко, всё только в окончательном выводе, без всяких объяснений. И это была мука – после Иеронима, который со мной беседовал, расспрашивал, объяснял, богословствовал, – слышать всякий раз: "Вы покороче; я утомлен; я очень слаб, Вы без предисловий; ждет игумения; ждет одна купчиха-вдова уж третий день. Покороче!"»

Но однажды, ожидая в приемной встречи со старцем, Константин Леонтьев взмолился всем сердцем: «Господи! Наставь же старца так, чтобы он был опорой и утешением! Ты знаешь мою борьбу!» И произошло чудо в их отношениях. «Отец Амвросий на этот раз продержал меня долго, успокоил, наставил, и с той минуты всё пошло совсем иначе. Я стал с любовью его слушаться, и он, видимо, очень меня любил и всячески утешал. И вот с тех пор я лет 12–13 прожил под его руководством и видел от него столько добра, столько любви, столько тонкого понимания и сердца моего, и потребностей моих, что и выразить не могу!»

Святые открываются не сразу. Нужен труд и самого человека, чтобы смириться, предаться воле Божией, поверить старцу.

И вся Россия поверила старцу Амвросию. Он никуда не выходил из своей келии, а на его порог приходили тысячи тысяч. Не хватало извозчиков от Калуги до Козельска, все гостиницы оптинские были забиты, а он, не торопясь, кропотливо развязывал самые запутанные сердечные узлы, накладывал пластырь любви на гнойные душевные раны. Его любовь не знала границ, не видела рангов и сословий... В толпе перед хибаркой, переминаясь с ноги на ногу, стояли вместе тамбовский крестьянин и московский купец, нищая и знаменитая актриса.

Что сюда так сильно влекло людей? Желание поделиться со старцем своей радостью, каким-то жизненным успехом, счастьем, удачей? Да, конечно, это так... Но чаще в старческую дверь настойчиво стучались те, кто уже не мог терпеть жизненную боль, те, кто потерял всё, кроме маленькой искры надежды. Слезы и скорбь, тупик и уныние, крах, кризис, сердечный коллапс приводили, как поводыри, несчастных людей в тихую обитель на берегу Божией реки.

Здесь кающиеся русские люди отхаркивали грех как кровь после драки. Здесь раздувались потухшие угли человеческой совести. Здесь из сердца, с болью и стоном, вынималась страшная заноза неверия, пустоты, страха!

Каждый из нас знает, как трудно утешить человека в его горе, как порой невозможно подобрать нужные слова, чтобы ободрить, обласкать, обнадежить ближнего. Старец Амвросий очень хорошо понимал, что утешить скорбящего – это не значит упразднить его страдание. Неизлечимую болезнь или утрату близкого человека невозможно упразднить. Утешать – это помогать страдать! Научать человека нести страдания без ропота, принимая его как из руки Всевышнего Промысла.

Преподобный Максим Исповедник говорит, что «твердая уверенность в надежде обожения человеческой природы – это вочеловечение Бога, которое настолько соделывает человека Богом, насколько Бог стал человеком». И, комментируя эту мысль прп. Максима, авва Иустин Сербский добавляет, что если Бог смотрел на мир человеческими глазами, то, соответственно, обоженный человек может увидеть мир глазами Бога. Святой человек, стяжавший благодать, «будет на мир смотреть святыми глазами Духа Святаго».

Преподобный Амвросий умел смотреть на мир глазами Бога. Глазами любви, сострадания, сочувствия, понимания и надежды. Он отдал всего себя без остатка людям. В буквальном смысле истощил себя, забыл о себе, всего себя посвятив этим странным, необычным, запутавшимся, болящим, отчаявшимся, заблудившимся, плачущим, потерявшим путь людям. Он умел рассмотреть красоту в любом человеке.

Один философ XX века как-то выразился, что «уединение – это роскошь богачей». Он имел в виду, что человек настолько погружен в суету, спешку, в какие-то дела, заботы, что побыть одному, сосредоточиться, подумать о Вечном – это большая роскошь. Не каждый может себе это позволить. И, хотя преподобный старец Амвросий был настоящий духовный бoгач, у него не было этой возможности, этой роскоши уединения. «Как на людях я родился, так на людях и живу», – с улыбкой рассказывал он о себе.

У одного мудреца как-то спросили: «В чем разница между "нравится" и "люблю"»?» Он ответил: «Когда вам нравится цветок, вы его срываете. Но, если вы любите его, то вы поливаете его каждый день!» Старец Амвросий был и сейчас является этим благодатным вертоградарем, который поливал и сейчас поливает и удобряет благоуханный наш русский духовный сад. В нем столько прекрасных, неповторимых, удивительных, сердечных цветов, в этом нашем саду, который называется Россия! И, хотя этот сад очень часто кажется неухоженным, заросшим, иногда даже каким-то заброшенным, в нем скрываются цветы необыкновенной красоты!

И как когда-то восторгался Константин Леонтьев, говоря, что в Оптиной видишь как будто в сокращении всю Россию и понимаешь, как она богата. Так и сейчас, оглядываясь вокруг себя, понимаешь, насколько богата Россия. Не пушниной или газом, не нефтяными скважинами, не золотом или серебром. Она богата своими людьми, богата Христом, Церковью, Верой! Она богата своими святыми!

Оптинское созвездие – это одно из самых ярких украшений нашей Церкви! А преподобный Амвросий, память которого мы сегодня торжествуем, – самое яркое, самое сияющее, самое звонкое светило в этом духовном ожерелье. Он учит нас жить, «как колесо вертится: чуть только одной точкой коснется оно земли, а остальными – стремится вверх». Он учит нас быть подобными мудрому мужичку, который проезжает через базар, где все суетятся, кричат, зазывают, обманывают... Проезжает, не обращая внимания на все заманчивые предложения, ловушки, рекламу, звенящую суету. И как нам сегодня нужна эта мудрость, эта рассудительность, чтобы избежать соблазнов современного мира, чтобы наша душа только ненадолго касалась земли, а больше воспаряла к Небу. Чтобы мы жили «не в свое пузо», как говорил Достоевский, а дышали молитвой, Вечностью, благодатью!

Мир как базар, про который говорил преподобный старец. Мир целует как Иуда. И его липкая паутина пытается уловить каждого из нас. Мир пытается «завербовать» человека. Навязать свой протухший, просроченный, покрывшийся плесенью товар. Этот товар – грех, порок, страсти, забвение Бога! А преподобный Амвросий напоминает нам самое главное – то, что он когда-то услышал в журчании ручья: «Хвалите Бога! Храните Бога!»

Когда-то Оптину называли «самым жарким костром, у которого грелась вся Россия». Этот костер не потух! Мы и сейчас греемся у его огня. Мы приходим сюда, чтобы прижаться к благоухающим ракам оптинских святых. Чтобы напитаться Божественной благодатию. Чтобы научиться «жить и не тужить», «жить нелицемерно».

Писатель Евгений Поселянин, духовное чадо старца Амвросия, вспоминал о нем: «Из сумерек жизни холодные нравственно, замороженные людским безучастием приходили к нему. А вокруг него словно вечно был счастливый юг, и вечно блистало солнце, и все грелись, и все радовались!»

Оптина – это вечно счастливый юг! Потому, что Оптинские старцы никогда не покидают своей обители. Они молятся за Россию!

Отец Павел Флоренский говорил, что Оптинские старцы «собирают в себя, как в огненный фокус, святыню народную. Легкомыслие или безумие идти дальше не за ними, а помимо их». Давайте пойдем за Оптинскими старцами! Будем чаще молиться им. Читать их многоценные духовные поучения. Они духовные маяки, горящие светом Евангелия в сумерках нашей непростой жизни. А преподобный Амвросий – самый яркий из них!