В Николо-Угрешской духовной семинарии состоялась Всероссийская научная конференция, посвященная страницам истории ставропигиальных обителей

Приветствуя участников конференции, епископ Мефодий напомнил собравшимся о том, что монашество неизменно оказывает влияние не только на духовную жизнь верующих людей, но также и на все сферы жизни общества. Тема ставропигиальных монастырей, по мнению владыки, достойна пристального изучения, так как находившиеся в непосредственном подчинении Патриарху обители имели возможность более творчески подходить к решению стоящих перед ними задач монастырской жизни и задавали тон монашеству всей Русской Православной Церкви.

Владыка Мефодий пожелал Божией помощи в трудах всем участникам и передал слово заместителю председателя СОММ.

Слово для доклада – «Возрождение духовной жизни в Даниловом ставропигиальном мужском монастыре города Москвы в 1983–1986 гг. и его первый настоятель архимандрит (митрополит Владимирский и Суздальский) Евлогий (Смирнов; † 2020)» – было предоставлено епископу Солнечногорскому Алексию. Владыка Алексий напомнил слушателям, что старейшая московская Даниловская обитель была возвращена Церкви 41 год назад первой из пятнадцати столичных монастырей, закрытых и разрушенных при советской власти. Ее возрождение знаменовало новую эпоху в жизни Русской Православной Церкви, в жизни страны. Наместник монастыря описал сложные условия, в которых проходило восстановление, поделившись при этом личными воспоминаниями: на начальном этапе работ он по послушанию был командирован в Данилов из Троице-Сергиевой лавры. В то время как руководители государства еще произносили речи о вреде религии, в обитель ежедневно шли трудиться десятки и сотни добровольцев; профессионально помогать стремились специалисты всех направлений – строители, археологи, реставраторы, историки, архивисты… Не только вера оказалась жива в народе, но и монашеская традиция, казалось, прерванная более чем на полвека, продолжалась на духовном уровне. Рассказывая о деятельности первого Даниловского наместника архимандрита Евлогия, епископ Алексий подчеркнул, что его духовное становление происходило в лавре преподобного Сергия, среди людей, представляющих золотой фонд монашества, пронесших веру и святоотеческие заветы через лагеря и ссылки. Поэтому будущий митрополит Евлогий прекрасно осознавал, что восстановление стен и храмов – каких бы усилий ни требовало, несравнимо с трудом по возрождению монашеского братства. Хотя духовный настрой первых насельников монастыря отличался готовностью к аскетическим испытаниям, тягой к слову Божию, жаждой молитвы, и в этом смысле первые годы были лучшими для обители, – «потребовалось еще немало времени, чтобы даниловскому братству полностью войти в ритм и дух иноческой жизни», – сказал епископ Алексий. Немалую роль сыграло здесь придание особого значения исповеди как стержню духовной жизни, а также налаживание уставной богослужебной жизни – по примеру русских обителей в прошлом. Завершая выступление, владыка отметил, что за три года, которые архимандрит Евлогий находился во главе братства, ему удалось сделать очень много. Восстановление Данилова монастыря всколыхнуло религиозную жизнь людей, он стал примером для множества других обителей, восстающих из забвения и разрухи. Все это могло осуществиться только с Божией помощью при молитвенном предстательстве святого князя Даниила – убеждены нынешние насельники прославленного монастыря.

Игумения Иулиания (Каледа), выступив с докладом «“Христу Жениху уневестившиеся”. О подвижницах благочестия – насельницах Зачатьевской обители», познакомила аудиторию с основными вехами истории возглавляемого ею монастыря. Сосредоточившись на событиях ХХ столетия, матушка Иулиания напомнила, что Зачатьевская обитель празднует в эти дни особую дату: исполняется 25 лет со дня возвращения чудотворного монастырского образа Пресвятой Богородицы «Милостивая», его перенесения из храма святого пророка Илии в Обыденском переулке, где он хранился на всем протяжении безбожного лихолетья. Возрождение древнего монастыря – не только стен и строений, но и его духовного наследия – стало возможно во многом благодаря исповедническому подвигу предшествующих поколений монашествующих и священнослужителей. О насельницах обители, своей верой, твердой волей и силой духа сохранивших нить преемства монастырской традиции, игумения Иулиания рассказала с живыми подробностями, как о близких людях, хотя после, отвечая на вопрос из зала, уточнила, что о последних зачатьевских сестрах у нее сохранились только детские воспоминания. Первой героиней повествования стала монахиня Антонина (Яковлева) – она поступила в монастырь еще в позапрошлом веке, прожила сто лет и до самой кончины в 1969 году была центром и опорой общинки уцелевших сестер, окормлявшихся в Обыденском храме. Духовной матерью монахиня Антонина была в послевоенные годы и для многих ищущих веры людей, и вернувшихся из лагерей и ссылок священников. Преемницей матери Антонины стала схимонахиня Нина (Корнеева; † 1984) – «последняя насельница Зачатьевской обители, пережившая закрытие монастыря, трудные годы бедной, исполненной страданий и притеснений жизни и сохранившей, как драгоценное сокровище, глубокую веру и преданность Возлюбленному Господу Иисусу Христу, Которому она посвятила себя с юных лет», – так с любовью сказала о подвижнице матушка Иулиания. Упомянув о трудностях, которые приходилось переживать в первые годы возрождения монастыря, матушка подытожила свой рассказ свидетельством о молитвенной поддержке – она много раз чувствовала ее, обращаясь к монахиням-предшественницам, не оставляющим своим попечением родную обитель и новое поколение зачатьевских сестер.

Доклад игумении Викторины (Перминовой), озаглавленный «Игумения Ювеналия (Ловенецкая) – духовная мать преподобноисповедницы Фамари (Марджановой) и настоятельница Богородице-Рождественского монастыря в 1902–1921 годах» продолжил тему подвижнического монашеского служения. Имя игумении Ювеналии связано с двумя известными обителями. Один монастырь, в честь святой равноапостольной Нины в Бодби (Грузия), она восстановила из развалин и благоустроила, а в другой, Богородице-Рождественский, как сказала матушка Викторина, «не только вложила труды, но и вдохнула новую жизнь… воодушевила многих монастырских насельниц к предстоящим подвигам новомученичества и исповедничества, укрепила их для того, чтобы хранить обеты и нести знамя монашества в своем сердце в новой, подчас очень суровой действительности». Запустевшая Бодбийская обитель благодаря игумении Ювеналии, к началу ХХ века стала одним из самых благоустроенных женских монастырей первого класса. Именно при первом знакомстве с этим монастырем и матушкой Ювеналией произошло духовное перерождение юной Тамары Марджановой, будущей схиигумении Фамари, и вступление ее на долгий путь исповедничества. Став настоятельницей Богородице-Рождественского монастыря, игумения Ювеналия вложила массу энергии в его благоукрашение, одновременно не оставляя трудов по духовному воспитанию вверенных ей сестер. Некоторые из них сподобились в годы гонений мученического венца, как, например, преподобномученица Татиана (Бесфамильная), расстрелянная на Бутовском полигоне. Свой доклад матушка Викторина завершила словами о духовном «послании» игумении Ювеналии потомкам, которым, по сути, являлась вся ее жизнь – в молитве и трезвении, в исполнении Божественной воли с глубочайшим смирением и ответственностью за свою и чужие человеческие души.

Протодиакон Владимир Василик в своем выступлении на тему «Происхождение ставропигий» напомнил, что ставропигиальными назывались храмы, монастыри, духовные учреждения, а в XVI веке и братства, выведенные из-под канонической юрисдикции местного епархиального архиерея и подчиняющиеся непосредственно предстоятелю Поместной Церкви. Греческое слово «ставропигия» означает водружение креста. Его использовали при закладке камня на строительство храма или открытии новой монашеской обители. По канонам Церкви учреждение монастыря или строительство храма находится в ведении местного архиерея. В основном своде законов Церкви нет слова «ставропигия». Каноны, апостольские правила и постановления Церковных Соборов многократно оговаривают неприкосновенность полномочий местных архиереев и недопустимость вторжения в его юрисдикцию со стороны собратьев епископов. Институт патриаршества как высшая церковная власть, стоящая над митрополитами, оформляется в V веке, однако согласно постановлению Карфагенского Собора 256 года Патриарх «не должен делать себя епископом над епископами». Распространившаяся практика приглашать на церемонию закладки камня Патриарха была связана с тем, что вельможи не были образованы, не знали церковных канонов и могли игнорировать епископов. Неуважение к правящим архиереям было характерно для Константинопольской Патриархии, и этот неписаный обычай стал основанием для возможности образования Константинопольским Патриархом ставропигий в других Поместных Церквах. Хотя право основывать ставропигии на территории иных Поместных Церквей не имеет под собой канонических оснований. Однако в настоящее время Константинополь требует права ставропигии по всей Вселенной. Иллюстрируя современные проявления восточного папизма, протодиакон Василик напомнил, что сравнительно недавно Константинополь попытался установить ставропигию в Православной Церкви Чешских земель и Словакии. Противопоставляя Константинопольскому Патриархату порядок образования ставропигий в Русской Православной Церкви, докладчик обратил внимание участников конференции на обстоятельство, зафиксированное в Уставе 2000 года, где говорится, что в Московской епархии образование ставропигий осуществляется указами Патриарха Московского и всея Руси как правящего архиерея епархии. В других епархиях – с согласия правящего архиерея, по решению Патриарха и Священного Синода. Другими словами, в нашей Церкви действует договоренность между Предстоятелем Церкви и епархиальным архиереем. Образование ставропигии без согласия правящего архиерея невозможно, потому что Русская Церковь следует духу и смыслу древней апостольской святоотеческой традиции. В настоящее время ставропигиальные монастыри являются крупными центрами просвещения, паломничества и духовной жизни, подытожил протодиакон Василик, завершая свой доклад.

Монахиня Екатерина (Захарова), насельница Аносина Борисоглебского ставропигиального женского монастыря, заведующая канцелярией Отдела внешних церковных связей Московского Патриархата представила доклад «Роль московских архипастырей в судьбе Аносина Борисоглебского монастыря». Зерно Аносинской обители было заложено при митрополите Московском и Коломенском Серафиме (Глаголевском). Княгиня Евдокия Николаевна Мещерская – будущая игумения Евгения, основательница монастыря – в своей монашеской жизни и настоятельской деятельности руководствовалась советами святителя Филарета (Дроздова), с которым состояла в переписке. Матушка Евгения приложила много трудов, чтобы осуществить замысел святителя о возрождении в женском монашестве духа древнего общежительного иноческого жития. Впоследствии митрополит Филарет принял под свое духовное водительство внучку игумении Евгении Евдокию (в монашестве также Евгению) Озерову, при настоятельстве которой монастырь стал образцовым. Монахиня Екатерина привела далее яркие живые свидетельства внимания к обители со стороны святителя Иннокентия, митрополита Московского, владык Мануила (Лемешевского), Арсения (Жадановского) и Серафима (Звездинского). Первые годы жизни возрожденной обители проходили под особым покровительством Патриарха Алексия II. Он же назначил в 2005 году настоятельницей монахиню Марию (Солодовникову), возведенную в игуменский сан в 2013 году уже Патриархом Кириллом, под чьим омофором и продолжается строительство монашеской жизни в настоящее время.

После перерыва продолжил работу конференции иерей Владимир Алёшков. В соавторстве с кандидатом исторических наук, научным сотрудником Соловецкого государственного историко-архитектурного и природного музея-заповедника Александрой Владимировной Алёшковой отец Владимир подготовил выступление на тему «Деятельность соловецкого архимандрита Досифея (Немчинова; 1826–1836) по возрождению Голгофско-Распятского Анзерского скита». Рассказав историю строительства скита преподобным Иовом Анзерским по повелению явившейся старцу в видении Царицы Небесной, отец Владимир подчеркнул, что уже при самом создании в начале XVIII века скит по своему уставу отличался особой строгостью монашеской жизни. После кончины преподобного настал долгий период запустения. Радикальные изменения произошли в 1826 году, когда настоятелем Соловецкого монастыря стал архимандрит Досифей (Немчинов). Его тщанием скит был возобновлен и стал перестраиваться в камне (интересно, что при этом архимандрит Досифей сохранил деревянную церковь, с которой скит начался, – «спустив» ее с вершины горы к подножию и сделав кладбищенской). Докладчик уделил внимание описанию архитектурных особенностей новых строений скита – Голгофо-Распятской церкви и иных построек, выдержанных в едином классическом стиле, отметив, что ансамбль скита стал украшением всего Соловецкого архипелага. Будучи внимательным к духовной жизни братии, отец Досифей возродил и особо строгий подвижнический устав скита; с фрагментами этого устава иерей Владимир познакомил аудиторию конференции.

Иерей Вячеслав Масин, преподаватель кафедры церковной истории Московской духовной академии в докладе (в дистанционном формате) на тему «Дискуссия начала ХХ века о монастырской благотворительности и ее предпосылки в монастырской политике императора Петра I» рассмотрел реформы императора Петра Великого в той их части, которая была посвящена реформированию иночества в Российской империи. Документ, определявший статус монашества в обществе и государстве, а по факту наложивший существенные ограничения на монастыри, вышел в свет в 1722 году. По словам отца Вячеслава, его авторы заявляли, что стремятся исправить монашеский чин в соответствии со святоотеческими правилами. Однако петровские установления не всегда имели канонический характер. Настоятели, по замыслу авторов реформ, фактически становились государственными чиновниками, а монастырям отводилась роль социальных учреждений. Бюрократическим механизмом был предусмотрен также контроль за исполнением законодательства. Последующие документы еще более закрепляли утилитарное отношение к иночеству. По мнению докладчика, идеал монашества петровской эпохи – это не идеал аскезы, а идеал служения миру. Монастырям предлагалось взять на себя гражданскую ответственность на поприще решения социальных проблем государства. Впрочем, позже, под влиянием Оптинских старцев и других представителей аскетической традиции, подобное отношение к монашеству не стало определяющим. Однако и в настоящее время сохраняются различные взгляды на то, в какой мере иноки должны посвящать себя служению ближним. Комментируя реплику из зала о том, что монастырские традиции благотворительности и милосердия были восприняты на Руси от Византии и еще в IX–X веках обители призревали больных и неимущих на средства благотворителей княжеских родов, докладчик в частности, отметил, что проблема возникает тогда, когда социальная работа вменяется в обязанность монашествующим, независимо от возможностей монастырей исполнять ее. В случае же, когда монастырь имеет силы и средства заниматься делами милосердия и просветительской деятельностью, служение ближнему может сосуществовать наравне с аскетическим подвигом иночества.

У научного консультанта паломнической службы Высоко-Петровского ставропигиального мужского монастыря Москвы Елены Григорьевны Балашовой была на конференции двойная задача: помимо своей темы она представила слушателям текст доклада благочинного Высоко-Петровской обители иеромонаха Матфея (Мунтяну) – «Боголюбский собор Высоко-Петровского монастыря г. Москвы: несколько штрихов 340-летней истории». В докладе отца Матфея были освещены малоизвестные моменты истории собора, построенного в 1684–1688 годах, такие как: устройство «тайной комнаты» для скрытого присутствия юного Петра I на богослужениях; некоторые загадки погребений бояр Нарышкиных; утерянная фреска на фасаде после пристройки притвора в середине XIX века; три чтимых списка Казанской иконы Пресвятой Богородицы в истории собора; архимандрит Григорий (Воинов), настоятель обители с 1873 по 1882 год, об обновлении и освящении Боголюбского собора в 1877 году; иконы из Боголюбского собора, хранимые в Государственном историческом музее, и некоторые другие вопросы.

В дистанционном формате было прослушано сообщение иерея Димитрия Левчука, магистра права, аспиранта кафедры гражданского права Гродненского государственного университета им. Янки Купалы (Беларусь), настоятеля храма святого Георгия Победоносца г. Новороссийска «Ставропигиальные монастыри как памятники историко-культурного наследия». В соответствии со спецификой своих научных интересов автор доклада сосредоточился главным образом на правовых аспектах избранной темы.

Представитель Донского ставропигиального мужского монастыря Мария Вячеславовна Артюшенко, историк, член Союза краеведов России, лауреат Макариевской премии, рассказала об иноческом уставе и богослужебных традициях Донской обители с XVII по начало XXI века. В докладе было рассмотрено изменение статуса монастыря в XVII – XVIII веках (установление архимандрии, введение ставропигии, дарование иерархической степени Иверского Валдайского монастыря).