Прощение исцеляет все раны

Игумения Макария родилась в 1940 году. В 1963 закончила факультет естественных наук Белградского университета. В 1971 получила степень доктора химических наук, а в 1981 году защитила диплом на богословском факультете университета в Салониках. Восемь лет провела в Благовещенском монастыре Ормилия, где изучала византийское искусство «богословия в красках» – иконографию, там же приняла и монашеский постриг. В 1982 году вернулась в Сербию и продолжила обучение в мастерской академика Драголюба Яшовича. В 1991 году стала игуменией монастыря Соколица в Косово и Метохии. Занимается иконописью, иллюстрированием книг, переводами святоотеческой литературы. Выставка ее работ «Грачаница – ангельская красота в плену» обошла многие города мира. Игумения Макария – автор нескольких книг и монографий. В совершенстве владеет греческим, английским и французским языками.

Матушка Макария, расскажите о вашем монастыре.

Mонастырь Покрова Пресвятой Богородицы, известный в народе как монастырь Соколица, – средневековая сербская святыня, по всей видимости, из времен до Косовской битвы.

К церкви XIV века позже был пристроен придел, а в период между двумя мировыми войнами построена колокольня. Из живописи XV века сохранилось несколько фрагментов. Иконостас был выполнен иконописцами русской художественной школы в 1926 году, а паникадила – ручная работа Патриарха Сербского Павла, тогдашнего епископа Рашско-Призренского. В монастырской ризнице хранится несколько исключительно ценных книг: русская Псалтирь (1653 г.) и мoлитвенник (1838).

Pасскажите о первых днях Вашего игуменства в монастыре Соколица.

В 1991 году мы с сестричеством пришли в Соколицу и сразу же отправились к соседям-албанцам со словами: «Mы хотим жить в мире с вами, быть добрыми соседями». Они хорошо нас приняли, и мы отвечали добром. Oбщина Звечан подарила нам автомобиль «Юго», на нем мы перевозили больных, детей, стариков; покупали им лекарства. После той злосчастной бомбардировки, в те времена, когда пострадали наши святыни и народ, один албанец мне сказал (не буду называть его имени, чтобы он не пострадал): «Знаете, мы с детьми охраняли вас, чтобы вам не причинили зла, за которое нам было бы стыдно». Не все албанцы злы, как видите. Потом пришли войска KFOR [1], но и к ним, к солдатам, у нас было такое же отношение: принимали, угощали, беседовали. До нас до сих пор доходят слухи, что высокие чины НАТО рассказывают, что сербы не людоеды, что мы не народ геноцида. Они увидели правду.

Напомню, что в то время, когда вокруг Дечан гремели орудия, в монастырь пришло больше послушников, чем когда-либо, то есть когда монастыри были под охраной иностранных солдат, а народ не мог попасть к своим святыням, наши ряды пополнялись.

– Kaкими были те дни страшного исхода сербов из Косова и Метохии?

После того как мы вывезли сестричество монастыря Девич, когда люди уже были в безопасности, мы с председателем общины Звечан отправились на перекресток. Каждый день стояли там и уговаривали людей не уходить, остаться у своих очагов, возвращали их.

В такие моменты вы чувствуете что-то, не зависящее от вас, какую-то силу, любовь, вы уже не думаете о том, что может с вами случиться. Это были страшные дни. Знаю, что сербы должны были бежать, а сердце кровит и кровит. И сегодня болит сердце за народ, который ушел.

Помню, как я стояла на том перепутье и смотрела на скорбные колонны людей. До сих пор перед глазами стоит женщина с маленькой зеленой колыбелью, в которой она несла младенца. Ей было тяжело, и она оставила колыбель у дороги. Не перестаю жалеть, что не взяла и не сохранила эту колыбель… колыбель сербского младенца.

Не могут сербы в анклавах Косово и Метохии не бояться за свою безопасность, не бояться ходить в церковь, не бояться за детей, которые ходят в школу – вернутся ли они? Жизнь сербов здесь мало похожа на жизнь свободного человека.

Насколько велика наша ответственность за все, что произошло и происходит в Косово и Метохии?

В трудные дни личных искушений и особенно искушений народа монах исходит из того, насколько он мог послужить тому причиной. Мы несем ответственность за все, что происходит под сводом небесным, независимо от степени нашего участия в происходящем. В войне в Косово и Метохии с обеих сторон совершались преступления. Война – это большая беда, поругание человеческого достоинства, в котором велико страдание и жертв, и преступников. Война меняет психологию человека. Стыд и покаяние охватывает все мое существо за преступления, которые совершили в КиМ отдельные представители моего народа. Эти нелюди запятнали имя сербское, и вина легла на весь сербский народ, а мы не отделили себя от этих преступников, не назвали их по именам. Разве все это не национальный позор, не грех, который вопиет о покаянии? А отдельные люди не могут отождествляться с целым народом – мой народ миролюбив, кроток и полон любви.

Есть ли надежда на лучшие дни? Верите ли Вы в воскресение сербов в Косово и Метохии?

Если не верим, что беды пройдут, – не верим в свое будущее. Это не значит, что мы должны забыть, что было, но простить надо – это необходимо. Необходимо, как лекарство для раны.

Вы следите за происходящими событиями?

У меня есть маленький приемник, я слушаю новости дня и «Вечерний дневник» Радио Белграда. Рассказываю сестрам самое важное. Мы должны быть в курсе того, что происходит с народом. Вижу, как много делается для независимости Косово и Метохии. Но как будет, во многом зависит и от нас. Несмотря на усилия всех мощных держав, последнее слово за Богом. Того, чего Он захочет, мы послушаемся. Спрашиваю себя: зачем рвать сердце из тела народа? Допустит ли это Бог? Если мы будем божьими людьми и божьим воинством, никто не сможет встать против нас.

Насколько Церковь может помочь в распространении истины о том, что происходит в Косово и Метохии?

Церковь всегда со своим народом, она и объективный наблюдатель, и свидетель. Когда все властные структуры покинули Koсoвo и Meтохию, Церковь в лице своего епископа, своего священства и монашества осталась там, чтобы укреплять народ и помогать ему. Свидетельство Церкви истинно, ему верят.

В самые тяжелые дни Вы начали работу иконописной мастерской…

Да, мы создали иконописную мастерскую, в ней работают три монахини. Иконописные материалы, натуральные краски и кисточки мы получаем благодаря моему членству в Союзе художников Сербии. Знание химии помогает мне из десяти основных цветов создавать множество оттенков. Интерес к нашим иконам очень велик, мы не успеваем выполнять все заказы. Мы ездили от храма к храму, расписывали, фотографировали лики грачаницких Ангелов, которые я переносила на иконы. Затем эти иконы были представлены всему миру. Мне пришлось выступать и в американском Конгрессе, рассказывать о страдании народа и Церкви Косово и Метохии. Мне дали для выступления семь минут, но я все сказала за три с половиной. Хотя все, о чем я говорила, слушавшие меня знали и раньше, но не хотели признать.

По возвращении из Америки Вы сказали, что, «если Aмерика захочет, шиптары (албанцы) получат государство на земле древних сербских святынь». Почему Вы так думаете?

Eвропа недостаточно сильна, чтобы защитить историю и территории живущих в ней народов. Aмерика – «мировой полицейский», американцы создали свою цивилизацию на чужих землях, отнятых у тех, кто там жил. Поэтому они так хорошо понимают шиптар, которые похожи на них по методам присвоения чужого. Американцы – прагматики и глухи к нашей истории и ее наследию.

Почему Вы как художник выбрали именно тему грачаницких фресок? Как Вы объясняете необходимость «копирования» именно этого монастыря, перенесения его в разные части Сербии и мира? По его примеру построен храм Святого Марка в Белграде, Грачаница в Требине, американская Грачаница.

Монастырь Грачаница очень важен для нас, важен так же, как Нотр Дам для французов. В Грачаницу вписана история нашего народа, его культура, величие ее правителей. Грачаница известна и за пределами Сербии; несколько лет назад монахини греческого монастыря из Халкидикии просили меня снимать грачаницких Ангелов, чтобы копировать их в куполе нового храма. В то время у меня родилась идея написать копии этих Ангелов, позже на многочисленных выставках, я с этими иконами «проповедовала» правду о моем народе.

О мoнашеской жизни по-прежнему существует много предрассудков. Что, по Вашему мнению, привлекает молодых образованных людей в монашестве?

Mолодые люди пресыщены комфортом, который предлагает современная цивилизация. Они ищут смысла жизни, кто-то попадает в секты, пробует наркотики, кто-то возвращается к тому, что годами было запрещено их родителям, – к православной вере. Некоторые из них находят в ней истинную ценность, которой она и является. Складывается парадоксальная ситуация: дети становятся учителями родителей. Moнашество как возвышенный образ жизни привлекает молодых людей. Монастыри становятся для них оазисами мира. Если монашеский призыв глубок, человек останется в монастыре, если же он оказался там случайно, то уйдет. Не стыдно прийти в монастырь, провести там какое-то время и потом выйти. Для этого и существует послушнический период, в течение которого человек может принять окончательное решение.

Матушка, в вашем монастыре находится знаменитая мраморная скульптура Богородицы – расскажите о ней.

Дa, скульптура Богородицы была принесена в наш монастырь в XIV веке, в период основания монастыря, и с тех пор помогает и сербам, и албанцам. Богородица помогает всякому, кто приходит к Ней с верой и просит о помощи. Люди приходят, несмотря на бездорожье. И шиптары знают, что Царица Небесная помогает бездетным, приходят к Ней, молятся, получают помощь. Сегодня экстремисты не пускают их к нам, но некоторые приходят тайком и быстро уходят.

Недавно Вы издали монографию «Соколица, слезами умытая». Расскажите об этой работе.

Десять лет работы в архивах во всех городах региона были посвящены тому, чтобы сохранить от забвения следы многовекового существования монастыря Соколица. Чтобы никогда не было забыто, кому принадлежит Соколица, кто ее строил, достраивал, кто в ней жил и хранил ее на протяжении столетий; чьим потом напитана земля, чьими слезами радости и боли она омыта; чьи кости как золотые слитки захоронены здесь в ожидании Воскресения и свидетельства о Соколице. Чтобы знали, что мать земля не продается.

«Вечерние новости», 11 апреля 2015 г.
Беседовала Милена Маркович.
Перевод с сербского: Светлана Луганская.

[1] KFOR (англ. Kosovo Force, в официальных документах ООН на русском языке именуются СДК – «Силы для Косово») — международные силы под руководством Организации Объединённых Наций – Примеч.Ред.