Ростки монашеской преемственности

Игумения на покое Иоасафа (Кандыба), игумения Серафима (Семенова)

Когда вспоминают о святителе Иоасафе Белгородском, то в памяти многих верующих ярким светом высвечиваются трогательные факты его тайных благодеяний бедным и неимущим. Имя святителя, прежде всего, ассоциируется с делами милосердия и благотворительности. Епископ Белгородский, он стал Небесным покровителем святого Белогорья, его Ангелом. Два Ангела – святитель Иоасаф и преподобномученица Елисавета Феодоровна (ее еще при жизни называли «земным ангелом») – дали четкое направление Марфо-Мариинскому женскому монастырю в Белгороде, открытие которого благословлено Определением Священного Синода Русской Православной Церкви в декабре 1999 года. Разговор об этом мы начали с игуменией Иоасафой (Кандыбой). 15 лет она стояла во главе обители, но год назад по состоянию здоровья ушла на покой.

Главное было – собрать сестер

Матушка, ведь здесь – на улице Пушкина в центре Белгорода – монастыря прежде не было?

Монастыря на этом месте, действительно, никогда не было, а стояли неподалеку друг от друга Успенско-Николаевский собор и храм в честь Покрова Божией Матери – памятники архитектуры начала и конца XVIII века. В соборе в 1933–1937 годах была тюрьма, а в 43-м, после ухода немцев, в нем разместили хлебозавод. Покровский храм тоже использовался большевиками в качестве тюрьмы – пересыльной – для «врагов народа». Затем он был отдан под механические мастерские. Теперь эти храмы входят в состав нашей обители, в них совершаются богослужения. Господь судил, чтобы в третьем тысячелетии здесь появилась обитель в честь библейских сестер Марфы и Марии, символизирующих христианскую любовь и милосердие. Но большая подготовительная работа шла за годы до этого, когда немало людей не только бедствовало в материальном плане, но и утрачивало ценностные ориентиры. Бог был для них далек, а нормы морали и нравственности разрушались на глазах. В это непростое время нашей главной задачей было собрать сестер, которые любили бы Бога и понимали бы друг друга. И такие люди к нам приходили. Кто-то из женщин и девушек тянулся к монашеской жизни, кто-то, живя в семье, воспитывая детей и внуков, продолжая работать по специальности, стремился по мере сил и возможностей помогать обездоленным. Находил для этого силы, выкраивал время. И монашествующие, и будущие сестры Марфо-Мариинского сестричества милосердия (созданного по благословению владыки Белгородского и Старооскольского Иоанна в 1995 году) вместе со своим духовником, настоятелем Покровского храма отцом Сергием Клюйко день за днем, год за годом оказывали людям как материальную, так и духовную помощь. Какое-то время мы были единым целым, многое делали сообща, вместе ездили по разным больницам. Затем, когда отца Сергия направили возрождать другой храм, Никольский, в селе Никольское Белгородского района, сестры милосердия стали ездить к нему туда. Продолжая окормляться у батюшки, они по его благословению развивали всё новые и новые остро востребованные самой жизнью направления адресной помощи (одно из последних, особенно актуальных, – помощь беженцам с Украины). А сестры монастыря все свои силы направили на молитвенное делание, на выполнение послушаний как в монастыре, так и на появившихся у нас двух монастырских подворьях. Участие в богослужениях, келейная молитва, послушания – это стало основой жизни молодой обители.

То есть произошел естественный и безболезненный процесс разделения монастыря и сестричества, которое вместе с вами делало свои первые шаги на поприще жертвенного служения ближним?

Да, процесс был естественным и безболезненным. И хочу заметить, что Марфо-Мариинское сестричество по-прежнему находится в ограде нашего монастыря. За двадцать с лишним лет своей деятельности оно приобрело большой опыт социального служения и огромный духовный авторитет. Мы стараемся помогать друг другу, чем можем, но об этом пусть расскажет моя преемница матушка Серафима. С конца декабря 2015 года она исполняла обязанности настоятельницы обители, а 31 июля 2016 года митрополит Белгородский и Старооскольский Иоанн возвел ее в сан игумении.

Игумения Серафима:

Приведу один, можно сказать, свежий пример: монастырь на свои средства построил вместительную раздаточную комнату, где бездомные получают горячее питание. (В шутку между собой мы называем ее пиццерией). До ста человек ежедневно приходят за едой, но раньше были большие неудобства, когда эти люди, выстраиваясь цепочкой с тарелкой в руках, ели рядом с церковной лавкой. У нас возникла идея между зданием гостиницы, принимающей паломников и приезжающих на сессию в Белгородскую Духовную семинарию священнослужителей, и оградой монастыря возвести подходящее для этих целей здание. Летом там ставили большую палатку, а зимой в палатке холодно! Вот и появилось в прошлом месяце такое помещение, которому рады и сестры милосердия, и бездомные. Далее: в монастырской трапезной мы, помимо насельниц, кормим и рабочих-строителей, помогающих в обустройстве обители, но, если продукты остаются, отдаем их в сестричество для приготовления обедов бездомным. Также поселяем в монастырской гостинице сестер милосердия, приезжающих в Марфо-Мариинское сестричество из других городов. А сестры милосердия каждый раз помогают нам в трапезной во время престольных праздников. Одним словом, есть взаимовыручка. Есть взаимопонимание и в самой монашеской семье, о чем говорила матушка Иоасафа, и в сестричестве. В монастыре подвизается 23 сестры, и, наверное, для вновь созданной обители, чья история начала писаться в нынешнем тысячелетии, это хорошая цифра. (Семь наших сестер в разные годы отошли ко Господу). В сестричестве насчитывается более 100 братьев и сестер, которые, по словам их духовника протоиерея Сергия Клюйко, прикасаясь к большому делу, становятся причастными к великому Божественному домостроительству. На посту старшей сестры сестричества на протяжении более 20 лет находится Александра Михайловна Перькова.

Матушка Иоасафа, разрешите задать Вам еще один вопрос: почувствовав, что здоровье больше не позволяет окормлять обитель, Вы в 83 года подали прошение об уходе на покой. Наверное, писали его со спокойной душой, поскольку сумели подготовить преемницу, пришедшую сюда, как мы слышали, молоденькой выпускницей вуза, когда тут еще была сестринская община?

Нынешняя настоятельница обители игумения Серафима, а тогда 23-летняя девушка, пришла к нам по благословению известного старца схиархимандрита Зосимы (Сокур). Трудности духовного возрастания у нее были немалые. Если брать внешнюю сторону жизни, то все шло хорошо: участие в богослужениях, выполнение разных монастырских послушаний. Особо любимым было у нее послушание библиотекаря. Затем на протяжении многих лет она несла послушание казначеи. Но какая внутренняя борьба происходила все эти годы, то ослабляя, то укрепляя монашеский дух ищущей спасения души, матушке Серафиме лучше знать. Сегодня она управляет обителью, продолжая дело ее созидания, а я, оставаясь насельницей монастыря, с радостью помогаю своей преемнице во всех вопросах, по которым она ко мне обращается.

Сила благословения старца

Матушка Серафима, интересно, как выпускница вуза решила избрать монашеский путь?

Ближе к концу учебы в Харьковском институте культуры, где я училась на факультете библиотековедения и библиографии, я стала интересоваться вопросами веры и на последнем курсе ощутила себя верующим человеком. Как-то моя однокурсница повезла меня в Святогорскую лавру в Донецкой области. Это был первый монастырь, который я увидела и на всю жизнь полюбила. Узнав туда дорогу, стала потихоньку сама в монастырь ездить. Часто подходила под благословение святогорского старца Серафима и однажды, уже закончив институт, спросила у него, как мне быть: в миру по специальности работать или выбрать монашеский путь. Услышав, что родительского благословения на монашество у меня нет, батюшка направил меня к старцу Зосиме (Сокур) в Донецкую область. К отцу Зосиме я стала частенько приезжать и, должна сказать, что слышала его пророчества о том, какие тяжелые времена ждут Украину. Тогда я, как и многие другие, этого не понимала, только видела слезы батюшки во время проповеди, когда он с амвона говорил, что прольется много крови и многие побегут в Россию. Россия – это остров спасения, говорил старец. У меня в душе росло удивление и недоумение: почему прольется кровь? Как так – людей будут пытать? При этом самым страшным для антихриста отец Зосима называл монашество и монашеские одежды... Меня он не сразу благословил идти в монастырь. Сказал год пожить в миру. Я приехала к родителям в Днепропетровскую область, устроилась на работу в городскую библиотеку. Но в Харькове оставалось столько верующих знакомых, что меня неумолимо тянуло к ним, в близкую сердцу среду. Вернулась в Харьков. Жить пришлось, что называется, на птичьих правах – без прописки и постоянной работы, на какие-то крошечные средства. Уже хотела было вернуться в родной город, но тут произошла встреча с удивительным человеком – монахиней Варварой, благодаря которой я увидела красоту монашеской любви к Богу и к людям. Придя, как мне думалось, в последний раз в кафедральный Благовещенский собор, чтобы попрощаться с ним, я услышала совет от знакомых бабушек, проникшихся ко мне сочувствием: сходи, мол, на клирос, поговори с регентом – монахиней Варварой. Петь я вообще не умела. Никаким голосом – ни первым, ни вторым, ни третьим. Помню, мать Варвара меня спрашивает: «Петь умеешь?» – «Нет». – «А хочешь?» – «Да!» Петь я научилась и пела в кафедральном соборе в малом хоре... Прошло чуть больше года после благословения отца Зосимы пожить в миру, но мне так понравилось быть рядом с монахиней Варварой, что я уже и не собиралась ехать к старцу. И тут Господь посылает мне одну боголюбивую девушку, которая, узнав мою историю, твердо сказала: «Обязательно поезжай к старцу и выполни его благословение! Даже если ты уже не хочешь идти в монастырь». По приезду к отцу Зосиме я стала рассказывать ему о своей жизни в Харькове, о монахине Варваре и попросила благословения жить подле нее. Он долго молчал, потом произнес: «Пора тебе определяться». Действительно, прописки у меня не было, как и официального оформления на работу, официальной зарплаты. «Езжай в Белгород к отцу Сергию Клюйко. Понравится – останешься, а не понравится – через год приедешь, и что-то найдем», – сказал батюшка.

И как, понравилось Вам здесь?

Честно говоря, я чуть в обморок не упала, увидев в Успенско-Николаевском соборе действующий хлебозавод. Городские власти не давали предприятию другое помещение, вот оно и выпекало хлеб под сводами собора. А Покровский храм стоял в лесах, половины колокольни не было. Первая мысль: «Куда я попала?» Да, после благолепия Благовещенского собора увидеть такое... Следующая мысль: «Нужно отсюда бежать! Переночую и уеду». Но... пообщалась со старшей сестрой сестринской общины монахиней Марфой (Мухиной), чья любовь к Богу и к людям была так похожа на любовь монахини Варвары из Харькова, и осталась. Еще привлекло то, что здесь собралось много молодых сестер. А через полгода на день памяти святителя Иоасафа Белгородского приезжает в Белгород батюшка Зосима и останавливается у нас в монастыре. Отец Сергий собрал духовных чад старца (еще две сестры были благословлены им в наш монастырь) и повел к нему на беседу. Когда я зашла, он спросил: «Нравится?» Я ничего не успела ответить, а отец Зосима говорит: «Оставайся здесь. Никуда ни шагу из монастыря. Только ногами вперед!» Старец несколько раз это повторил, и я всегда об этом помнила. Всякое было за двадцать лет, но великую силу имеет благословение старца, давшего понять: для монашествующих послушание превыше всего.

Школа любви и справедливости. Настоящая школа закалки!

И вот Вас назначили настоятельницей обители и возвели в сан игумении. Какие качества хочется развить на этом послушании, чтобы сестры почувствовали в Вас духовную мать?

Знаете, когда старшей сестрой сестринской общины была монахиня Марфа (Мухина), мы, признаться, пользовались ее добротой и мягкостью натуры. Матушка всех нас жалела: даже были такие моменты, когда ей следовало с нами пожестче обращаться, но в силу своего характера она не могла быть жесткой. А попав под начало матушки Иоасафы, мы увидели, что значит строгая и справедливая игумения. Она в хорошем смысле слова вымуштровала нас, за что мы ей благодарны. Матушку Марфу владыка Иоанн направил в село Зимовеньки открывать и созидать Воскресенский женский монастырь, и вот с того времени, с 2000 года, матушка Иосафа управляла нашей обителью. Это была школа любви и справедливости. Настоящая школа закалки! У матушки Иоасафы очень богатый жизненный и духовный опыт. Под ее руководством наш монастырь за 15 лет преобразился – внешне и внутренне. В двух белгородских селах – Вергилевка и Русская Березовка – появились монастырские подворья, где стали развиваться подсобные хозяйства. На первом подворье содержится крупный рогатый скот и козы, имеется более 40 гектаров земли для выращивания зерна и многолетних трав на корм скоту. На втором разбит молодой фруктовый сад, возделывается большой огород. Правда, второе подворье находится совсем далеко – в 100 километрах от города. Поначалу были сомнения, принимать ли в дар пожертвованный монастырю одной прихожанкой дом в Русской Березовке, с которого потом и началось подворье. Матушка поехала за советом к отцу Нектарию (Марченко) в Радонеж (ныне архимандрит Нектарий – настоятель Оранского Богородского мужского монастыря Нижегородской епархии). Известный проповедник, он был духовным чадом схиархимандрита Григория (Давыдова), на могилку к которому в село Покровка Белгородской области приезжает множество верующих людей. Отец Нектарий (а он – духовник протоиерея Сергия Клюйко) благословил матушку взять подаренный монастырю дом и начать там обустраиваться. Было на то и благословение нашего владыки Иоанна. Сегодня в Русской Березовке выстроен сестринский корпус и домовый храм в честь Афонской иконы Божией Матери, именуемой «Экономисса». Храм возводился в течение семи лет. Долго? Дело в том, что хотя матушка прекрасно разбиралась в строительстве (с мужем-строителем она объехала многие стройки, всему научилась), но строили мы церковь на пожертвования. К слову сказать, многие организации пошли нашей настоятельнице навстречу.

Это я о матушке Иоасафе рассказала и хочу добавить, что, несмотря на тяжелую болезнь (низкий сахар в крови) и преклонный возраст, она по-прежнему сохраняет ясность мышления, желание участвовать в монастырской жизни. Теперь скажу о себе. К сожалению, я, если можно так выразиться, мягкотелая. Матушкиной строгости мне не хватает. Возводя меня в сан игумении, владыка Иоанн сказал, чтобы я управляла обителью с любовью, с мудростью, но твердо. Эти три слова я постоянно держу в уме. Они для меня как ориентиры в моем новом послушании. Также большой духовный импульс дала мне двухнедельная стажировка в Зачатьевском ставропигиальном женском монастыре Москвы. История была совершенно удивительная. Я всей душой стремилась туда попасть на стажировку, однако меня благословили ехать в Дивеево. Конечно, в Дивеево, в этой великой святыне, которой управляет духовно опытная мудрая игумения Сергия (Конкова), многому можно научиться, но мне так хотелось попасть в Зачатьевский! Я помолилась Божией Матери перед Ее образом «Милостивая», особо почитаемым в Зачатьевском монастыре. И вот мы с водителем уже едем в Серафимо-Дивеевский монастырь, а тут звонит матушка Иулиания (Каледа), настоятельница Зачатьевского монастыря, и говорит, что владыка Феогност благословил меня проходить стажировку в Зачатьевском. Помню свою растерянность. Что делать? Ведь я уже созвонилась с благочинной Дивеевской обители, она меня ждет. Приехала в Дивеево, поклонилась святыням, переночевала, поблагодарила благочинную за заботу и отправилась в Москву. В свой монастырь я вернулась через две недели в возвышенном состоянии. Потому что «напиталась» любовью матушки Иулиании к сестрам и любовью сестер к ней. Настолько эта любовь сияет, и матушка Иулиания сияет в этой любви, что для меня это стало еще одним неопровержимым свидетельством красоты монашества. Так что, с одной стороны, я как «начинающая» игумения многого еще боюсь, но с другой – такие примеры придают решимости нести свой игуменский крест с трепетом и благоговением.