С настоятельницей Курского Свято-Троицкого женского монастыря игуменией Сусанной (Барыкиной) мы беседуем о ее духовной матери – схимонахине Антонии (Сухих), чья жизнь на всех ее этапах была подвижнической, полной любви и доверия ко Господу. Многое дала старица сестрам, которые находились рядом с ней в сестричестве при подмосковном Иосифо-Волоцком монастыре, затем в обителях Курской епархии: Свято-Троицком и Золотухинском во имя Преподобного Алексия, человека Божия, женских монастырях. Сегодня духовные наставления приснопамятной матушки Антонии сестры не просто вспоминают. Они ими во многом руководствуются и живут. Рассказ о старице игумения Сусанна начала словами:
Матушка Антония была из простецов, но при этом такое благородство духа чувствовалось в ней, такая высота!
Вы сразу это увидели?
Знаете, свет души всегда пленяет. Такие люди, словно магниты, притягивают к себе. Каждый человек, даже неправославный, чувствует это. Вспомним, например, встречи митрополита Антония Сурожского с хиппи. Он проповедовал им, отвечал на вопросы, а спустя время, некоторые из них стали прихожанами православного храма… Как это ему удалось? Владыка Антоний был носителем истинного подвижнического духа. Схимонахиня Антония – тоже. Она восприняла иноческую традицию дореволюционной эпохи. Духовную закалку матушка получила в тяжелые годы антицерковных гонений. Сначала это была строгая школа близкой родственницы – схимницы, подвижницы и исповедницы, прошедшей страшный тюремный путь. Затем – монашеское подполье и окормление у киевских старцев, исповедников, воспитанников святого праведного Иоанна Кронштадтского, пострадавших от большевиков. Наконец, почти два десятилетия матушка находилась в послушании у строгого подвижника, нелегального епископа Антония (Голынского), который тоже прошел сталинские лагеря. В книге, изданной в 2012 году нашим монастырем, «От послушания к старчеству. Путь подвига блаженной памяти схимонахини Антонии (Сухих)» говорится, что Владыка окормлял людей, переживших расколы, гонения, боявшихся обмана, сектантства. Время было сложное, и те люди, имея искреннюю веру и преданность Православию, все же не могли разобраться в происходящем. Нужно было их для Церкви сохранить, не дать им отпасть, не оставить без церковных Таинств…
Меня в этой книге особенно покорил рассказ матушки Антонии, как Господь вел ее по жизни. Она слышала Его призыв, шла на него. В двадцать один год у нее вдруг появляется сильное внутреннее чувство: уезжай из Сибири в Киев. Там тебе все будет! И было – величайшие святыни Киевская и Почаевская лавры. Был Обручевский женский монастырь, куда они с подругой сорок километров босиком шли, и игумения просила их остаться в обители. А в Городище другая игумения тоже просила остаться, но внутренний голос говорил: не твой путь… Читаешь и понимаешь, что Господь готовил будущую монахиню к напряженному личному подвигу и она все делала по воле Божией, помня слова своей бабушки: «Хваля Бога, не погибнешь». И поразительно, что уже в немолодом возрасте она смогла собрать вокруг себя монашеские общины в трех российских монастырях…
Познакомились мы с матушкой в Иосифо-Волоцком монастыре, куда она переехала с Украины по просьбе архимандрита Иннокентия (Просвирнина), сподвижника митрополита Волоколамского и Юрьевского Питирима (Нечаева). По благословению Владыки, священноархимандрита этой обители с начала 90-х годов, и при содействии отца Иннокентия здесь стала зарождаться женская монашеская община. Следуя совету друзей, приехала сюда и я, чтобы увидеть великую православную святыню. Архимандрит Иннокентий благословил меня остаться и «прилепиться» к матушке. Я тогда молодая была – тридцать два года… Жить рядом со старцем или старицей трудно, потому как видишь, что и у них есть какие-то человеческие немощи. Но, когда, смиряясь, претерпеваешь все, Господь дает понимание, что привел тебя к этому человеку с целью научиться и впитать то Божественное, что сможешь.
В монашеской жизни все по крохам складывается, аккумулируется в духовный опыт. Мы, сестры, знали, что у матушки тяжелая болезнь ног: в младенчестве она перемерзла и потом всю жизнь от этого страдала. И вот сижу я однажды рядом с ней на скамеечке на молитве и вижу, как по ее лицу прошла тень боли и залегла на лбу напряженная складка. Но, увидев, что я заметила ее выражение, она тут же преобразилась: лицо посветлело, морщинка разгладилась, появилась улыбка. Матушка не желала, чтобы мы были свидетелями переносимых ею страданий, попущенных Богом. Она несла их молча, без жалоб, смиренно надеясь на будущее воздаяние. Матушка своим образом жизни, своим личным примером показывала нам, что надо радоваться жизни и благодарить Господа за понесенные тяготы. По словам Оптинских старцев, скорбное – как посланное для пользы душевной, утешительное – как знак Отеческого милостивого Промышления. Замечательно и матушкино отношение к молитве. В каком бы состоянии матушка Антония ни была, ни на один день она не оставляла чтения положенных молитвословий богослужебного круга. Даже при воспалении легких, лежа с высокой температурой, старалась подняться, сесть в постели, спустить ноги и только затем начинала читать молитвы. Очень любила акафисты. По шесть-девять акафистов за ночь прочитывала. Первые постриженницы митрополита Питирима хорошо помнят, как трудно ей было установить в Волоцкой обители полноценную монашескую жизнь – «поставить», как говорят, молитву. Матушка поднимала нас в четыре утра на молитвенное правило. Говорила, что для монаха полунощница, часы и обедница – это как крылья для птицы. (Однажды владыка Питирим особо поблагодарил ее за то, что она наладила и удержала молитвенную жизнь в общине).
Наверное, сестры чувствовали силу ее молитвы?
Матушка давала нам тяжелые послушания, не жалея, как нам казалось, наших сил, не взирая на нашу немощь. Смело и крепко обличала сразу, как только замечала что-то неладное с сестрой, без всякого лицеприятия, как верный страж Божий, поставленный управить нас. Но при этом она всегда за нас молилась и всеусердно за исправление каждой души боролась. Воспитание души – самое сложное дело.
Благодарю Бога, что у нас были такие наставники: матушка Антония и владыка Питирим! У Владыки был потрясающий дар не довлеть над душой. Он помогал душе состояться. Очень любил людей и высоко ценил искреннюю простоту в человеке. А матушка Антония! Сколько клеветы на нее обрушивалось, но она, как ледокол в океане, скованный льдами, шла прямым курсом, ее невозможно было сбить с пути. В ней такая монументальная духовная крепость чувствовалась! Так же и у Владыки. Конечно, матушка была избранницей Божией. Хотя мы знаем, что каждый человек одарен Богом. Бездарных людей на свете нет. Господь по любви Своей всем дает дары: кому-то десять талантов, кому-то – пять, кому-то – один. Господь знает меру каждой души, и что может человек вместить, и как может каждый человек реализовать в своей жизни данные Богом таланты, приумножив их и принеся духовные плоды. Матушка и Владыка, конечно, были богато одарены Богом и жертвенно служили людям, следуя Промыслу Божию. Разумеется, чрезвычайно важно, что на жизненном пути матушки Антонии встречались подвижники благочестия, хранившие святую веру среди гонений и лишений. В 50-е годы прошлого века она уже была в келейном постриге. Оба пострига, в рясофор и в мантию, приняла в Киеве от старцев иеромонахов, которые, как я уже говорила, были близки с отцом Иоанном Кронштадтским.
Матушкин образ для нас – несомненный пример. И все же для меня сложность заключалась в том, что мы не возрастали в условиях женского монастыря. Я не видела, как игумения управляет общежительным монастырем. Потому-то ориентировалась на книжные образы, молилась, прося у Господа помощи. Шла путем проб и ошибок. Помню, когда меня назначили игуменией, я смущалась: ну какая я игумения? Для своих сестер я желала бы настоящую мать святой жизни, за которой бы все пошли, которая подавала бы им личный пример во всем. Помысел был: «Раз не можешь такой быть, уходи с игуменства». Но помнила: с креста не сходят – с него снимают. Игуменство учит мужеству, смирению и постоянному напряженному вниманию за помыслами, словами, делами у себя и у сестер, безленостному пребыванию в трудах и молитве. Я осознаю, что своими трудами по восстановлению обители, пусть и слабыми своими молитвами мы призваны заложить основу будущих монастырей, в которых будет процветать истинное внутреннее монашеское делание. То есть мы как мостик: по нему пройдут и дальше пойдут монахи-молитвенники. По крайней мере, хочется в это верить, эта мысль согревает.
Матушка Сусанна, войдя в монастырский корпус, мы увидели нескольких стареньких насельниц, направлявшихся в трапезную. Одна шла, опираясь на палочку, другие передвигались с помощью костылей, имеющих опору под локоть. Выглядели все бодро, но возраст и болезни наложили печать на походку.
У нас в обители 39 насельниц, и только пять-семь из них способны трудиться в полную силу. Остальные – старенькие, немощные, некоторых необходимо досматривать. Но какие это удивительные люди! Схимонахине Антонии (Тяпкиной), например, 92 года. Фронтовичка, прошла всю войну связистом. Она как раз была духовным чадом владыки Антония (Михайловского). У матушки Антонии много орденов и медалей. На 9 Мая мы ее на колясочке вывозим на Парад Победы, и каждый год к ней подходят ребятишки, молодые люди, дарят цветы, которые мы потом охапками несем в монастырь. Все – от мала до велика – кланяются, говорят: «Спасибо Вам!» А один молодой человек, судя по одежде, неформал, встал перед ней на колени и со всей искренностью произнес: «Если бы не Вы, нас бы сейчас не было». Видишь это и думаешь: не погибла Россия, когда есть такие дети, есть молодежь, знающая свою историю, не переписанную под диктовку заокеанских «историков».
Одна из миссий монастыря – досматривать физически немощных насельниц. Другая, как я узнала из официального сайта обители, – просветительская деятельность. Это и Воскресная школа для детей и их родителей, и детский православный центр духовного развития. Третья миссия – сбор материалов о расстрелянных в годы богоборческих гонений и частые панихиды на расстрельном полигоне «Солянка», который в Курске называют вторым Бутово. Давайте сделаем их темой следующей беседы.
Хорошо, только и сейчас следует добавить, что в Свято-Троицком монастыре, имеющем более чем 400-летнюю историю, подвизались великие подвижницы. В годы его расцвета, то есть в начале XX века, здесь было около тысячи насельниц. Игумению Софию (Ступину), которая 44 года игуменствовала, посещал святой праведный Иоанн Кронштадтский. Трое суток ночевала в этой обители преподобномученица Елисавета Феодоровна. Когда не стало владыки Питирима, духовное попечение о нас взял схимитрополит Ювеналий (Тарасов), возглавлявший в то время Курско-Белгородскую кафедру. По его настоятельному приглашению и с благословения Святейшего Патриарха Алексия II тринадцать сестер вместе с матушкой Антонией (Сухих) приехали сюда в 2004 году, чтобы возрождать эту древнейшую обитель. Многие жители Курска и не подозревали о наличии женской обители в их родном городе. Но сегодня, слава Богу, куряне приходят в восстанавливающийся Троицкий монастырь, участвует в богослужениях, в общих трудах по благоустройству обители. Немало людей с благодарностью, даже со слезами на глазах говорят, что такую благодать они чувствуют в этом древнем монастыре!
***
О матушке Антонии, митрополите Питириме и схимитрополите Ювеналии как о носителях истинного Духа Церкви мне довелось услышать и от игумении Елисаветы (Семеновой), приехавшей в Курск по делам. Она, постриженница владыки Питирима, тоже подвизалась в монашеской женской общине при Иосифо-Волоцком монастыре, затем с матушкой Антонией и сестрами переехала в Курск. Совсем неожиданным было для нее, человека достаточно замкнутого, по ее признанию, что Господь даст ей игуменский крест и она станет настоятельницей женского монастыря во имя Преподобного Алексия, человека Божия. Причем в том месте, где в дореволюционные времена не было не только православной обители, но и приходского храма. По благословению Священного Синода Русской Православной Церкви владыка Ювеналий создал там монашескую обитель в честь небесного покровителя своего отца Алексея Тарасова, расстрелянного во время репрессий в 1937 году. У двух незаурядных людей – владыки Питирима и владыки Ювеналия, – вспоминала игумения Елисавета, была потрясающая бодрость духа. Духовная мудрость у них сочеталась с житейской. В последние годы схимитрополита Ювеналия в поселке Золотухино все больше видели в колясочке, которую он, выходец из казачьей семьи, называл своим конем. Физически архипастырь был уже немощным, но жертвенная готовность послужить Богу, невзирая на болезни, поражала и вдохновляла. Владыка объезжал весь монастырь, смотрел стройку, делал какие-то замечания, наставлял сестер. Однажды, стала вспоминать матушка Елисавета, к схимитрополиту Ювеналию подошла одна из сестер и начала жаловаться, что ей дали тяжелое послушание, она не справляется. Владыка на нее внимательно посмотрел и ответил: «Надо говорить так: "Вот я, Господи! Пошли меня совершать эти труды!"» То есть жертвенную готовность послужить Богу он хотел видеть в сердцах всех монашествующих...
Что касается матушки Антонии (по просьбе владыки Ювеналия переехавшей с несколькими сестрами из Курска, Свято-Троицкого монастыря, в Золотухинский монастырь), игумения Елисавета твердо убеждена: без матушкиных молитв в нем вряд ли бы собралось столько сестер. Благодаря наставлениям старицы обитель росла, духовно укреплялась, и сегодня здесь подвизается более 40 насельниц. А матушка, отошедшая ко Господу на 83-м году жизни, похоронена у алтаря монастырского храма в честь Святого Иоанна Предтечи в Золотухино. Ее духовные наставления монашествующим и мирянам, вошедшие в книгу «От послушания к старчеству. Путь подвига блаженной памяти схимонахини Антонии (Сухих)» – настоящий золотник. Вот какие драгоценные крупицы можно найти в нем: «Всегда проверяйте свое сердце, нет ли там обиды или гнева. Хорошо, когда их нет в сердце. Сердце тогда как чистая светлая комната, в которой светит солнышко. Если заметили в себе обиду, гнев, значит, подпустили врага совсем близко. Сразу молитесь, плачьте, просите Божией помощи»… Или: «Мы все такие ранимые, чуть что не по-нашему – сразу раздражение. Не так посмотрели на нас, не так сказали… А ведь стоит разозлиться, обидеться – и все! Враг захватывает душу, хозяйничает в ней. Надо быть выше этого. Сколько бы ни ругали, сколько бы ни нападали на нас, это не должно трогать; пусть как о камень все нападки разобьются. Это смиренномудрие. Оно победит».
Беседовала Нина Ставицкая
Фото: Владимир Ходаков
(Также представлены снимки из архива Свято-Троицкого монастыря).
Новости
Публикации
Монастыри
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ
